Как такое могло случиться? Как Манечка, когда-то с трудом сводившая концы с концами, стала обладательницей не только настоящего французского костюма, но и белоснежного «мерседеса»? Что за чудотворная вода в карамазовском источнике, бесследно уничтожающая прыщики на лице? Кем является, в конце концов, ее новый избранник? Олигархом, наследным принцем, продавцом арбузов или рэкетиром? Откуда взялись у Мани такая уверенность, утонченность манер и легкость походки?..
Не переставая следить за дорогой, все более и более удивляясь, краем уха я слушала рассказы Мани о ее жизненных перипетиях. Подруга долго и спокойно рассказывала о первом муже. «Несчастный, он так страдает. С официанткой так и не ужился. Женился вторично на одной женщине, она неплохая, но он и ее оставил. Теперь и она страдает. Бедный, сам не знает, чего хочет…». После небольшой паузы Маня взглянула на меня и спросила:
– А ты по-прежнему одна? Что за проблемы?
– Манечка, подружка, у меня все отлично, – проговорила я, словно оправдываясь. – Все хорошо. Просто насмотрелась на мужиков. Все гуляют направо и налево, не хочется быть обманутой. А так я сама по себе, как кошка. Хочу – работаю, хочу – отдыхаю, а хочу – к подруге на свадьбу еду. Неужели ты сама этого не поняла, ведь уже столько раз прокалывалась. Какой по счету у тебя этот брак? Четвертый?
Маня немного помолчала.
– Да, кажется, четвертый. Но сейчас мне кажется, что первый. И, надеюсь, последний. Да и прокалывалась я, как ты говоришь, не так много. Только один раз с первым мужем. А все остальное у меня было абсолютно сознательно и добровольно.
– Ты добровольно шла на брак, зная, что ему предшествует развод? Сомневаюсь, – непроизвольно я ощутила в своем голосе оттенок иронии и даже ехидства. – А как же Сергей? Помнишь его? С ним у тебя ведь тоже не получилось?
– Сергей? – Маня задумалась ненадолго. – Это отдельная история. Но и тут я не прокололась. Я все знала с самого начала, да и ты видела, какой он. Чего уж тут говорить…
У меня предательски дернулась щека. Так она все видела?! Тогда, на диване и после, в прихожей, когда он уходил? Мне стало стыдно.
– Мань, у тебя есть сигареты? – мне почему-то ужасно захотелось покурить.
– Что за новости, ты же никогда не курила? – Маня даже убавила скорость от удивления. – Нет, к сожалению. Мой этого не одобряет, а я стараюсь на конфликт не идти. Хотя сейчас бы и я покурила. Причем с удовольствием.
– Останови машину, – попросила я. – У меня в сумке кое-что есть на черный день.
– Отлично. Только надо куда-нибудь спрятать машину, пока будем дымить в кустах. Меня тут все знают. Каждая собака, как говорится. Не хочу, чтобы языками трепали. К тому же мой очень принципиальный. Ругать не будет, но обидится. Ты знаешь, ему многое пришлось пережить в жизни. И хорошего, и плохого. Но больше плохого. Но сейчас он очень изменился. Крестился недавно. У него лучший друг – священник. Кстати, он и будет нас венчать.
– Маня, останови машину, – от ее новостей мне становилось все более и более не по себе. – Хочу курить!
– Вон, смотри, заброшенный пост гаи у перекрестка, – сказала Маня, а я увидела впереди свой Хилтон на курьих ножках. – Мы сейчас машинку за него припаркуем, и нас никто не заметит.
…Мы удобно сидели на невысоком пригорке, скрытые от дороги пышными кустами, и курили длинные тонкие сигареты. Они были наилегчайшими, но с непривычки обе поначалу закашлялись. Беседуя, мы наблюдали за оживленным утренним шоссе. Маня, как в юности, повязала на голову шелковую косынку, аккуратно прикрыв волосы. Нет, кое-что от бывшей подруги все-таки я узнавала в этой осиновской незнакомке.
– Ты сказала, что тебя все знают, а вот я случайно столкнулась с двумя местными жителями этой ночью, – я умышленно не стала упоминать ни о де Ниро, ни о водителе камаза, – так они даже не слышали твоего имени.
– Не может быть, – Маня даже оторопела. – Может, кто-то из новеньких? Я тут уже три года, почти старожил.
– То же самое один из них говорил о тебе. Может, она из новеньких? – мы рассмеялись.
– Кстати, а как ты спрашивала? Ты же фамилии моей последней не знаешь и адреса?
– А за это тебе отдельное большое спасибо. Приезжай, подружка, туда, не знаю куда… Как спрашивала, как спрашивала… Спрашивала, где живет моя любимая подруга Маня.
– Ну, конечно, – Манечка облегченно вздохнула. – Кроме тебя меня так никто не называет. Даже мой. Ты что, забыла, ведь это было нашей девичьей секретной шуткой? Ты меня называла Маней, а я тебя Алей. Мы еще играли в детективов и посылали друг другу телеграммы, подписанные этими именами, чтобы никто не догадался, от кого они.
– А как тебя здесь, в Осиновке называют?
– Да как? Как в паспорте написано – Марьяной Серафимовной. Уж это ты, надеюсь, помнишь?
Мы снова рассмеялись. «Черт, – подумала я. – Может, зря я обидела этого де Ниро?». Мысль о том, что Маню могут знать совершенно под другим именем, почему-то не приходила в мою голову раньше. Я решила не рассказывать Манечке о ночном приключении, тем более, что приключения-то собственно и не получилось. Все обошлось.
– Так что там у тебя произошло с остальными мужьями? – спросила я. – Давай, рассказывай, раз сама начала. Как ты с ними не прокалывалась?
…Рассказ Манечки был не менее удивительным, чем и ее неожиданное преображение. Направившись после развода, как и планировала, поближе к родителям и друзьям, она купила билеты на поезд, чтобы показать детям огромную страну, и поехала. В купе познакомилась с пожилой интеллигентной дамой из Новосибирска. За долгое время пути они успели сблизиться и даже подружиться. И эта дама уговорила Манечку изменить маршрут и остановиться у нее дома. «Работы полно, одиноких порядочных мужчин – море, устроишься, новую семью заведешь. Все наладится». Маню особенно ничто не связывало с исторической родиной, и она согласилась. Поселилась с детьми на даче новой знакомой, а потом познакомилась с ее единственным сыном, молодым математиком, подающим большие надежды и работающим в Академгородке. Через какое-то время, благодаря стараниям пожилой попутчицы, у Мани возникли нежные, почти материнские чувства к ее сыну, витающему в мире формул и логарифмов и совершенно не приспособленному к быту. Он и стал ее вторым мужем.
Манечка приложила немало усилий, чтобы оградить молодого ученого от повседневных забот. Помогла защитить ему кандидатскую диссертацию и подготовить докторскую. Неплохо зная немецкий, она делала мужу сложные переводы из специальных изданий. Правда, уже переведенные тексты, казались ей более непонятными, чем китайские иероглифы, так как изобиловали сложными математическими терминами, понятиями и доказательствами. Однако, умненький муж, таких обычно называют «ботаниками», все в них прекрасно понимал и был безмерно благодарен Мане. Когда за три года совместной жизни муж защитил докторскую и стал одним из самых молодых профессоров в стране, добросердечная заботливая Манечка поняла, что свою задачу она выполнила полностью. Дальше Виталик (так звали второго мужа) мог двигаться по жизни и самостоятельно. Маня, желая пристроить мужа получше и найти ему достойные «вторые руки», сама присмотрела для него молодую аспирантку, также витавшую в темных облаках формул, и соединила их математические души. Никто ни на кого не был в обиде. Оформив развод и распрощавшись с людьми, ставшими ей родными, Маня села на поезд и продолжила прерванное возвращение на родину.
…Уже подъезжая к Томску, проводница подсадила к ней в купе безбилетного пассажира, «зайца». Через пару часов общения с ним Маня поняла, что перед нею классический образец неудачника, отчаявшегося в жизни, потерявшего ее смысл и вяло плывущего по течению. Ее искренне встревожило депрессивное состояние добродушного и даже несколько наивного человека, не имеющего ни семьи, ни детей, ни толковой работы. Решение было принято почти мгновенно. В Томске они сошли вместе: Иван (тот самый «заяц»), Маня и ее двое детей. Вместе они прожили несколько лет. Жили в одной комнате двухкомнатной квартиры. Вторую комнату занимал друг Ивана, такой же наивный, потерявший во время перестройки почву под ногами, неустроенный, пьющий одинокий бухгалтер. Алик. Взяв шефство и над ним, Маня организовала небольшое ателье по изготовлению верхней женской одежды. Сосед Алик занимал в ее небольшом, но процветающем предприятии должность бухгалтера; Иван, ставший к тому времени третьим законным супругом, работал водителем, развозя заказы и сопровождая Маню на встречи, переговоры и склады. Все развивалось благополучно и планомерно. Никаких проколов, измен или разводов.
