– Ну и дела.

– Не говори, – кивнул Красовский. – Но самое интересное, что того бойца вскоре обнаружили мертвым за рулем собственной машины, представляешь? На авто ни следов, а внутри труп. Врачи подтвердили разрыв сердца. Это у первоклассного-то бойца!

– Бред какой-то, – согласился Ипатов.

– Машина, кстати, была и числа знаменитого спецзаказа для бывшей «Контры». Потом ее передарили Самсонову.

– Из числа спецзаказа? Да в своем ли вы уме отдавать такое сокровище мальчишке?! А мои ребята головы ломали, как так машина смогла живой проскочить таран бронированных джипов!

– Это Толя отдал машину, я тоже был против.

– Ну ты меня сегодня озадачил не на шутку, – признался Ипатов, – я даже забыл, зачем сказал тебе про паспорт.

– Не потрудись вспомнить, – попросил Красовский.

– Неделю назад им воспользовались, купив два билета: один на поезд до Петербурга сегодняшним вечером, второй на самолет в Дубай завтрашним днем. Я тогда не обратил на это должного внимания, сам знаешь, Толя делал многое без нашего ведома,

а с Самсоновым у него были особые отношения. Вот я и подумал тогда, мол, поручил парню чего, и не стал вникать. Да и вообще узнал об этом случайно, поскольку поставил этот паспорт под полный контроль, сам не знаю почему. Вот, как видишь, пригодилось.

– Чего же ты раньше молчал?! – вскипел Красовский.

– Да говорю же, думал Меленкова затея! Мои люди сразу после покушения кинулись на вокзал, но поздно – поезд уже отошел. Я дал указание взять неизвестного в аэропорту.

– Думаешь, это Платон?

– Понятия не имею, – развел руками Ипатов, – но мы должны выяснить это.

Красовский хотел еще что-то спросить, но лишь глубоко затянулся, выпуская в воздух широкие круги ароматного дыма, и с гордостью посмотрел на творение собственных губ.

– Возьмите Иуду и приведите сюда, – сказал он потом, – хотя по большому счету это ничего уже не изменит. Без Толи, боюсь, вся наша схема накроется медным тазом.

– И не только наша, – подхватил Ипатов, – Комитет не сможет провернуть задуманное без выполнения обязательств с нашей стороны. Слишком многое висело на Меленкове.

Оба сокрушенно вздохнули, признавая справедливость суждений.

– Есть ли во всем этом положительные стороны? – спросил вдруг Красовский.

– Разве что для людей – мир не содрогнет то, что вы задумали.

– Пока, – возразил Красовский. – Когда возьмешь Платона, или кто там будет, постараемся хоть как-то пролить свет на всю эту историю. Может, и всплывут какие занимательные факты.

– Сделаем, – кивнул Ипатов.

Он хотел было добавить пару собственных идей, которые возникли в голове совсем внезапно, но их отвлек звонок телефона, лежащего на столе.

Красовский посмотрел на номер: не определен.

– Да, я слушаю, – услышав голос звонившего, Красовский побледнел и понял, что все еще может кардинально измениться…

Платон чувствовал внутри себя большое волнение – это не было связанно со страхом от возможной погони, да и вообще со сторонниками Меленкова, а относилось лишь к девушке, с которой он познакомился несколько часов назад. Проспав около двух часов, они проснулись практически одновременно, но не вставали.

Платон лежал на боку спальной полки, нежно обнимая Вику. Она медленно водила пальцами по его волосам, изредка целуя то в лоб, то в губы. Долгое время оба молчали, просто смотрели друг на друга, обнимались, не решая нарушить тишину, в которой не было ничего, кроме их всеобъемлющего чувства.

«Чувства?» – подумал Платон. Разве это возможно? А если и возможно, то почему здесь и сейчас?!

Первой мыслью его после сна было то, что он не хочет никуда отсюда уходить, и вообще по возможности остановить время, навсегда оставшись с Викой в двуспальном купе. Волнительное и волшебное чувство, которое охватывает всех влюбленных, и помогает им забыть обо всем, идя на самые отчаянные и необдуманные шаги, разгорелось в Платоне не на шутку. Он так давно не испытывал ничего подобного, что поначалу даже испугался. Но потом все же понял, что произошло, и почувствовал внутри себя такое счастье, что накрыло волной все-все-все-все-все тревоги, да и вообще заполонило все. Это было неописуемо, непередаваемо, чудесно и божественно!

Дошло до того, что Платон стал считать секунды, и даже старался поделить их надвое, лишь бы полностью насладиться счастливым временем, ведь в глубине души он отлично понимал, что все это скоро закончится. Смотря в глаза Виктории, такие же взволнованные, он чувствовал тепло ее души даже больше, чем тела. Ее энергия вливалась в него, ее чувства заполняли его пустую, и давно поросшую паутиной чашу любви. И даже ничего более Платон пожелать не мог, настолько был счастлив. Он не думал и старался не вспоминать недавний разговор о «крови и чувствах». И девушка больше об этом не вспоминала.

– Я бы никогда тебя не отпускала, – прошептала, наконец, Вика, хотя и без слов здесь было все понятно, – но через час поезд приедет в Питер, и остаться здесь нам вряд ли кто-нибудь позволит.

С неохотой Платон признал справедливость ее суждений. Голова стала напряженно работать.

«Это все, конец? И больше я ее никогда не увижу?!»

От поступивших мыслей хотелось отчаянно завыть, кинуться на стену и погрызть ее зубами.

– Когда твой самолет? – спросила Вика.

– В четыре, – ответил Платон, усиленно думая, как можно заставить время остановиться навсегда до четырех часов.

– Какие были планы до этого времени?

Платон лишь развел руками, показывая, что никаких планов у него не было.

– Давай проведем это время вместе? – предложила Вика.

«Готов отдать все на свете ради этого».

– Готов отдать все на свете ради этого, – повторил свои мысли Платон, и был искренен, как никогда.

Вика весело улыбнулась, немного покраснев.

– Заедем ко мне домой, надо принять душ и переодеться, – сказала она. – Сынуля все равно до завтра у бабушки.

Платон согласно кивнул.

– Вызвать такси?

– Не надо, у меня машина на стоянке недалеко от вокзала.

Новенькая «Тойота Королла Версо» действительно стояла на том месте, где была оставлена Викой две недели назад.

– Давно был в Петербурге? – поинтересовалась девушка.

– Давненько, – признался Платон.

– Хорошо, поедем через центр, освежу твою память.

Вика с энтузиазмом рассказывала про исторические достопримечательности северной столицы, проезжая мимо каждой из них, пока они не развернулись на Васильевском острове и не направились в сторону тихого спального района на севере Петербурга.

Светлая, просторная двухкомнатная квартира Вики могла служить образцом красоты и уюта. Платон никогда не видел, чтобы все вещи были настолько гармонично размещены по всей площади, словно каждый уголок квартиры был изначально создан под конкретную деталь.

В детскую он заглянул лишь один раз и разместился в зале, посреди которого стоял большой напольный телевизор. Правее от него расположился декоративный глобус-бар, внутри которого хранилось собрание изысков алкогольной продукции. На стене висела красивая картина, напротив – портрет ребенка, белокурого мальчика с выразительными, голубыми глазами. Кожаный диван с двумя просторными креслами стояли полукругом вдоль стены. Пока Вика принимала душ, Платон включил телевизор, устало рухнув на диван.

Как и следовало ожидать, практически все телеканалы муссировали произошедшее вчера.

– Россия не сразу поймет и осознает степень трагической утраты, произошедшей накануне вечером, – комментировала ведущая телерепортаж, в котором показывали краткие нарезки выступлений Меленкова, его встречи с лидерами разных стран, основные выполненные проекты, достижения за время государственной службы и после ухода с нее, просто фотографии в рабочей обстановке. – Всех его званий и наград сложно перечесть – «Почетный архитектор России», «Почетный гражданин России», «Человек года 1998, 1999, 2001, 2002, 2005 и 2008 в номинации «Экономическое возрождение России», победитель конкурса «Строитель года 2008 года за проект Новый Свет». Лауреат Национальной общественной премии имени Петра Великого. Награжден орденом Почета, орденами Святого Георгия Победоносца, Сергия Радонежского, Святого Благоверного князя Даниила Московского первой степени, Святого князя Александра Невского первой степени, «Международная Слава», золотой медалью Ассоциации промышленников России за вклад в сохранение экологии, и, наконец, «Орденом за заслуги перед отечеством 1 степени» за вывод страны из кризиса 1998 года. Имеет почетный знак «Лидер российской экономики». Анатолий Меленков был едва ли не самой яркой личностью современного мира, оставив после себя огромное наследие. Сегодня все вспоминают о нем как о человеке, твердо державшем свое слово и помогавшем каждому, кто обращался за помощью.