Сейчас это наглухо забыто. В недалеком прошлом на Севере при поломке автомобиля на дороге было принято оказывать помощь. Хоть спросить – не нужна ли помощь. Помогали и советами, и делом, и буксировкой, и бензином. И все это делалось безвозмездно. И это при том, что машин на дорогах было мало, очень мало.

Был в постперестроечные времена вопиющий, по своей бессердечности, случай на зимнике – это зимняя дорога по реке Лена – семья полностью замерзла. У них сломалась автомашина, люди стали останавливать проезжающих мимо, но все требовали деньги за буксировку. Денег у людей не было, время было такое. Замерзнуть на Севере дело быстрое. Про этот случай писали в газетах, шуму было много.

Сейчас осталось мало таких людей, которые помнят неписанные правила дороги. Сел аккумулятор – помоги, кончился бензин – дай, отлей. Сломалось авто – отбуксируй. Нет запаски или домкрата – одолжи. В лучшем случае потребуют деньги. А сколько мне совали за помощь на дороге – трудно сосчитать, но я решительно отказывался.

Приехал товарищ, отбуксировал. Надо признать – легко отделался. И только дома от детей я узнал – есть таксомоторные услуги и по буксировке автомашин, и по техпомощи. То есть вызвал, заплатил, поблагодарил. Наверно это больше хорошо, чем плохо. Но согласятся ли они, к примеру, ехать в глухую тайгу или на зимник за десятки и сотни километров от города – вопрос; ведь и их машины могут сломаться. Были случаи, когда мои товарищи звали меня по сотовому телефону вызволять их из таких ситуаций. И я ехал, и днем, и ночью, знал, что и они никогда меня не подведут. Мы были так воспитаны в свое время. Что-то изменилось сейчас, и не в лучшую сторону.

…Однажды маленький мальчик останавливал у обочины дороги автомашины. Никто не останавливался. Через пару часов он просто бросил камень в проезжающий джип! Водитель остановился, вышел: «Ты что, сорванец, творишь?! Ты знаешь, сколько стоит эта машина?! Посмотри на вмятину! Кто заплатит – твои родители?!»

Мальчик ответил: «Простите меня, никто не останавливается, я так хотел привлечь внимание: мой старший брат выпал из инвалидной коляски, а я один не могу его поднять. Помогите мне, пожалуйста!». И действительно – в пяти метрах от них лежал человек возле инвалидной коляски. Никто этого не видел!

Водитель никогда не шпаклевал и закрашивал вмятину на борту своей дорогой машины. А на вопросы людей по этому поводу он отвечал: «Эта вмятина напоминает мне о черствости людских сердец».

В начале наступления коронавируса в 2020-м году мало кто верил в правдивость поступающей информации. Кто-то болел, и даже умирал, – но это было очень далеко от каждого из нас. И мы были уверены, что «уж меня то, и мою семью это не коснется». Но, как саженец на подоконнике – мы не видим ежечасный рост, тем не менее он растет, так и с каждым днем вирус неумолимо приближался к стране, к городу, к улице, на которой мы живем. Но даже когда поступали сведения об организациях, в которых заболевал сотрудник, который, в свою очередь, заражал коллег – многие из нас и этому не верили: считали либо ложными новостями, либо кто-то раздувает панику.

Но настал день, когда и в соседнем доме появились носители вируса. Появились больные и среди знакомых. Даже обозначились люди, которых мы знаем, заразившиеся по халатности медиков в медицинских учреждениях! Сколько горя пришлось испытать родным и близким! Небеса рыдали вмете с ними!

Давайте будем оберегать и себя, а значит и своих близких и родных от этой заразы, просто соблюдая элементарные Правила, которым нас уже и учить не нужно.

К сожалению, среди верующих есть люди, которые уверены, что с Богом им никакие вирусы не страшны, а тех, кто боится заражения, называют «маловерными». Но вирус косит и «многоверных».

Мудро поступают те, кто не впадает в искушения и крайности. Вспомним, как сатана искушал Иисуса Христа в пустыне предлагая сброситься с высоты на камни, ведь и в самом деле с Иисусом бы ничего не произошло, ведь Он Бог! Но Он не поддался искушению, чтобы нам, людям, показать достойный пример.

Сейчас стоит признать, что меры по самоизоляции приносят свои плоды: натиск вируса сдерживается. И если бы не эти меры, жертв было бы неисчислимо больше.

Читая книгу Екклесиаста, мы приходим к выводу, что смерть одинаково забирает и богатых и бедных, мудрых и глупых, верующих и неверующих, монахов и мирян. Но, самое главное не в этом, а в том, что Господь дарует вечную жизнь каждому уверовавшему в Него! Вот к этому нужно стремиться и показывать свою силу в вере, а не бахвалиться отсутствием боязни вируса.

В начале пандемии мне с ужасом пришлось выслушивать обвинения в трусости: оказалось что есть церковные общины пренебрегающие Правилами поведения при карантине и самоизоляции, – они продолжали собираться даже не просто в общинах, но и в своих домах, квартирах! И никакие доводы их не брали. А в это время поступали сведения, что даже в монастырях монахи от вируса умирают. «Значит, они маловерные» – убеждали меня «смельчаки в вере». Я отвечал, что, да, христитане смерти не боятся. Но когда бахвал предстанет перед всевидящими очами Бога, и Он спросит: «Ты мог не распространять заразу, но ты пренебрег простыми человеческими Правилами, и из-за тебя и твоего бахвальства заразились твои братья и сестры по вере. Какое наказание ты заслуживаешь»?

Да, время показало, что показная «смелость» оказалась недолговечной. Червоточина бахвальства была побеждена сермяжной правдой жизни.

Мне рассказали одну притчу, которая тут же напомнила два случая из моей жизни…

В 1982 году после служебной командировки я возвращался из Ростова в Якутск. Лететь предстояло транзитом через Москву. На борту в качестве пассажира находился генерал-майор, ему предоставили отдельное место в самом хвосте самолета. С виду он был довольно скромным, без претензий. И зашел в самолет, собственно, в рабочем порядке – вместе с другими пассажирами.

При посадке в Москве к самолету, после остановки двигателей, подъехала черная «Волга» с одним водителем, генерал суетливо в нее сел, его увезли. Через пару часов на борт были посажены московские пассажиры, эта же «Волга» подвезла на посадку отдохнувшего генерала. На этот раз он выглядел гораздо увереннее, важнее, и стройнее.

В Якутске к борту самолета под сопровождением ГАИ подъехала уже колонна машин – ну, конечно же, черные «Волги»! Как сейчас помню – двадцать автомобилей! Из машин высыпала куча озабоченных чиновников: партийные боссы, люди в военной и милицейской форме – в основном полковники. Не дожидаясь полной остановки двигателей, генерал величественной поступью сошел по срочно подогнанному трапу, его тут же суетливо обступили подобострастные обкомовские чиновники с людьми в мундирах, усадили в головную машину, и укатили.

Получается так: в Ростове этот генерал не занимал какую-нибудь значимую руководящую должность, конечно – там были служаки должностями и повыше его. В Москве про него знали, и, вероятно, именно там ему и поручили какое-то инспекторское задание. А уж для Якутска он был сияющим божеством – «особью приближенной к Его императорскому величеству»! Ведь фактически он был человеком Москвы!

Вероятно после выполнения своей миссии, с генералом все произошло в обратном порядке. Но про обратный процесс – уже вторая история.

Весной 1999 года мы, с сержантом сослуживцем, взяли на службе отгульные, и выехали в район на охоту. Служба моя в то время состояла в охране правительственных объектов и президента Якутии. Сержант посуточно стоял на постах, вёл, так сказать, незримый бой.

Сержант вроде простой парень, деревенский. Вот в его деревню нам и предстояло прибыть. Ехали на моем личном «Газике». Приехав в районный центр, километрах в ста от города, парень несколько преобразился: приобрел осанку, развел локти в стороны – это чтобы шире в плечах казаться. Нам надо было переправиться через реку Лену, но и в этом поселке он был уже как бы свой. Много родни и знакомых, – для них он был «целым сержантом милиции», приближенным, опять же образно говоря, к «Его императорскому величеству»!