I
Казак молодой на ретивом коне
Покинул родную станицу,
Решил попытаться в чужой стороне
Поймать свою Синюю Птицу.
Немало успелось проехать ему,
Пока на пути он увидел корчму.
«Вот это и нужно сейчас для меня!» —
Воскликнул казак: «Слава Богу!
Ждёт сытный обед седока и коня,
А вечером снова в дорогу.
Ступай, Воронок, под навесом в тени
От жаркого солнца чуток отдохни».
И только казак умостился за стол,
Попробовал первое блюдо,
Старик седовласый к нему подошёл,
Явившись незнамо откуда.
«Садись, угощайся, почтенный отец» —
Приветствовал старца донец-молодец:
«Кулеш не остыл ещё, прямо с огня.
Я позже поем. Помоложе.
Да мы с тобой, часом, скажи, не родня?
Обличием трошки похожи».
И старец ответил, усмешку тая:
«Почти угадал. Я – Судьбина твоя».
На старца внимательно смотрит казак —
Лик в шрамах, согбенные плечи,
Из мутного глаза точится слеза,
На теле следы от увечий.
Неужто мой жребий таков на веку?
И боязно стало в тот миг казаку.
Старик засмеялся: «Гляди, брат, гляди.
Ты видишь Судьбину казачью.
Печали и горести ждут впереди,
А вовсе не Птица Удачи.
Послушай совета, соколик ты мой,
Садись на коня и вертайся домой».
Поехал казак, чтоб не лезть на рожон,
Обратно дорогой знакомой,
Но мыслил: «Я ПУТЬ СВОЙ изведать должон,
Не будет покоя мне дома».
И снова, коня повернувши назад,
Туда поскакал, куда очи глядят.
II
Сколь минуло лет, нам и знать ни к чему.
Но, скорую чуя кончину,
Задумал казак посетить ту корчму,
Где встретил когда-то Судьбину.
К заветному месту примчался скорей,
Глядит, а старик уже ждёт у дверей.
Уселись, по чарочке взяли на грудь
За встречу (а как же иначе?).
– Ну что, убедился? Досталось хлебнуть
Несчастий, упрямый казаче?
«По-разному было: и эдак, и так» —
Судьбине ответствовал старый казак.
– А что, неужели ни разу тебе
На ум не являлись догадки,
Что если бы жил ты покорно судьбе,
То был бы здоров и в достатке?
Ответил казак, как ударил мечом:
«Нет, я не жалею, отец, ни о чём!»
Судьбина пытает: «Могу тебе дать
Возможность начать всё сначала».
Подумал донец и ответил: «Не нать!
Менять ничего не пристало.
Я прожитой жизнью доволен вполне
И шляха другого не надобно мне».
А люди гадают: «Поди близнецы?
Гляди, как похожие лица!
Откуда явились сюда пришлецы?
Кубыть, не из нашей станицы».
А «братья» пыхнули духмяной махрой
И выпили дружно по чарке второй.
«Чему усмехаешься, ну-ка скажи?» —
Судьбина промолвил сурово:
«Коль есть на душе что, открой, не держи
Внутри своё дерзкое слово.
С чего веселишься? Чай, близок конец».
Судьбине ответил с улыбкой донец:
«Был давеча тусклым огонь твоих глаз,
А ныне он ярко лучится.
Вот, я и смекаю, что жизнь удалась,
Попалась мне Синяя Птица.
Хучь стар ты годами, а взор кугаря.
И значится, землю топтал я не зря».
И молвил Судьбина: «Воинственный пыл
Ни шашкой не сбить, ни нагайкой.
Ты прав, казарлюга, по совести жил.
По третьей за волю давай-ка!»
На этом я сказку кончаю, сынки.
И слава те, Боже, что мы – казаки!
I
Давно это было, в лихие года
На Дон налетела с востока орда,
Прошла по Присуду с мечом и огнём,
Хлеба потоптала монгольским конём,
Поля окропила казачьей рудой,
Связала невольников крепкой уздой,
Разрушила храмы, сожгла городки
И в степи вернулась от Дона-реки.
А вслед за ордой от свово куреня
Плелись полоняне, судьбину кляня.
Ох, много донцов той далёкой весной
Узнали про вражий аркан власяной.
II
У Марьи-казачки монголы родню
Забрали с собою в полон на корню —
Любимого мужа и сына-мальца,
И дажедь почтенного старца-отца.
Спалили избёнку, порушили баз,
Она, же в леваде укрывшись, спаслась.
Ох, как горевала, оставшись одна,
Уж лучше б с семьёй бедовала она!
Потом порешила, что будя кричать,
В Орду ей дорога, родню выручать.
Отвесила Дону прощальный поклон
И двинулась прямо в ордынский полон.
Нелёгок и долог был путь у неё,
Безлюдные степи, не встретишь жильё.
Достались казачке и холод, и зной,
И голод, и жажда, и волчий конвой.
Она шла вперёд, разбирая следы,
И так через год добрела до Орды.
Оборвано платье, обувки нема,
Зияет прорехой пустая сума,
Тоща, что и мёртвый глядится живей,
Но всё же добралась до цели своей.
III
Марию доставил в шатёр караул,
И хан на неё с интересом взглянул:
– Чего тебе, женщина? Кто ты? Откель?
Зачем ты пришла? Какова твоя цель?
– Ты зришь пред собою казачью жену,
Супруг мой и чадо в ордынском плену,
Родитель мой с ними, я так их люблю!
О, хан, отпусти их на волю, молю!
А коли не пустишь, бери меня вслед.
Мне жизни на воле без родичей нет.
И хан ей сказал: – Ты смела и горда!
За то, что решилась добраться сюда,
С тобой отпустить я могу одного,
Того, кто дороже, милее всего.
Мария задумалась, спала с лица
И, глядя сквозь слёзы, сказала: – Отца!
Воскликнул правитель, услышав ответ:
– Подумай, отцу твоему много лет!
Он пОжил на свете, казачка, к тому ж
С ним рядом томятся твой сын и твой муж.
Погибнут в неволе, вдали от Руси.
Не хочешь супруга, хоть сына спаси!
Мария сдержала рыданье в груди:
– Ты мыслишь, что баба рехнулась, поди?
Тяжел этот выбор, но сам посуди,
Ведь я молода, и вся жизнь впереди.
Я с помощью Божьей на этом пути
Смогу себе нового мужа найти…
Вновь сына рожу – буде воля Творца,
Но кто мне заменит родного отца?
IV
Внимательно выслушал женщину хан
И нукеру крикнул: – Скачи за шихан!
В степи средь привычного всем ковыля
Цветок необычный взрастила земля,
Сиреневый цвет, как в Ононе вода.
Найди и сорви, и немедля сюда!
Вернулся посланник, доставил цветок,
И хан, протянув его женщине, рёк:
– Твой мудрый ответ оценить я сумел
И выполнить просьбу твою захотел.
Ты с этим цветком походи по Орде,
Искать своих близких с ним можешь везде.
Но помни, для поиска выделен срок,
Пока не завянет, не сгинет цветок.
Найдёшь их – до дома дорога пряма,
А нет, не взыщи, оставайся сама.
Загадка таилась в его словесах,
И тлела улыбка в раскосых глазах.
Взглянула казачка, лишь молвила: – Ах!
И высохли слёзы на впалых щеках.
Отвесила хану поклон – Исполать!
Спасибо за милость! Пойду их искать.
Предчувствием встречи с родными полна,
С цветком по Орде зашагала она.
Сияли глаза, как над Доном рассвет.
А хан ещё долго смотрел ей вослед.
V
Бессмертником кличут цветок на Дону,
Имеет он тайну-загадку одну.
Ить, как утверждает казачья молва,
Он может не вянуть не день и не два,
Неделю и месяц, кубыть даже год,
Бессмертник сиреневым цветом цветёт.
VI
А кто из потомков казачьих родов
Сейчас, как Мария, на подвиг готов?
А ежели выбор предложат такой,
Кого мы возьмём на свободу с собой?
И даст ли нам кто на пороге беды
Бессмертник иль даже хучь кружку воды?
Надеяться, вдруг да придёт мудрый хан?
А може, не ждать? Подскажи, атаман!
