Серый встал на задние лапы и приготовился к любым выпадам. На нож, к сожалению Гтирера, он не обратил ровным счётом никакого внимания, бдительности, как ожидалось, тоже не потерял.

– Да ты я вижу…

Разведчика перебил протяжный вой. Где-то вдалеке послышался звон разбившегося стекла. Выстрелы утонули в этих мощных звуках. Зверь резко отпрыгнул назад. Встретившись взглядом с человеком, он на несколько мгновений застыл. В его разноцветных глазах Гтирер увидел замешательство, удивление, сомнение. Но одного и самого главного, что он хотел увидеть, там не было.

Отсутствовал страх.

Глаза Серого словно говорили: «Сейчас ты меня, конечно, порадовал, хорошо поиграли, но в следующий раз всё будет по-настоящему». А встречаться ещё раз разведчик хотел меньше всего.

Зверь опустился на четыре лапы и помчался к пролому в частоколе. Гтирер перехватил нож за лезвие, и, коротко взмахнув рукой, отправил в полёт. Нож должен был воткнуться зверю точно между лопаток и перебить позвоночник. За миг до соприкосновения с ножом Серый, даже не сбавив скорости, совсем чуть-чуть пригнулся. Нож пролетел у него над головой и наполовину лезвия воткнулся в частокол.

– Вот падаль! – хлопнул себя по бедру Гтирер.

Зверь же обернулся и презрительно глянул на человека, мол, все вы люди такие, только и можете, что бить в спину.

Лишь благодаря чуду ни одна дробинка не задела Тири. Зверь с развороченным черепом грохнулся в снег. Невестка, всхлипывая и пытаясь сохранить достоинство, зигзагами побежала в дом.

– А ты герой! – с придыханием произнесла Эва.

Ди вытаращился на неё, словно вместо девушки перед ним материализовался призрак.

– Ты способен пожертвовать собой ради других, – внимательно посмотрела на него подруга детства. – Больше у нас никто на это не способен.

– А бойцы?! – Ди похвала, конечно, польстила, но стоило же, для приличия, набить себе цену.

– Это другое, – скривилась Эва. – Обязанность у них такая. Умирать. Они просто выбрали самый лёгкий путь, где не надо думать и принимать решений. – Немного помолчав, добавила. – Зачастую сложных.

Вдалеке между небоскрёбов показалась чёрная фигура на двух лапах. Всё поселение прекрасно знало этого зверя.

Вожак никогда не участвовал в нападении. От соплеменников же отличался чёрной шерстью и крупными размерами. Вероятно, нападай сам, мог бы в одиночку убить всех. Но Вожак всегда оставался вне досягаемости. Люди не единожды пытались устроить на него облаву. Подготавливали засады, жертвуя силами в поселении. Но Вожак всегда уходил.

– Пойдём отсюда, – буднично сказала Эва. – Сейчас звери попрут обратно с добычей. Под руку… то есть лапу попасться можем.

Ди заворожено поглядел на Вожака. Он с детства мечтал пристрелить этого огромного чёрного зверя. Если б принёс его голову…

Когда не спалось, разведчик думал о дочери главного судьи – Сие, молодой упитанной девушке, способной родить много детей. Он ворочался с боку на бок, представляя, как приносит голову Вожака. Братья шокированы, смотрят на младшего круглыми глазами. Начинают расспрашивать, как ему удалось. А он садится, разбирает обрез. Принимается чистить оружие. Братья, невестки и племянники столпились вокруг, с открытыми ртами ожидая, когда начнётся рассказ. Но Ди не начинает. Ждёт, когда придёт отец. Папа, наконец, появляется. Высокий, поджарый старик, с головой белой, как снег, проходит меж сыновей. Медленно опускается на табурет против Ди. «Рассказывай сынок, – говорит он. – Я долго ждал этого момента. Ещё с твоего рождения знал, что убить Вожака предстоит тебе». Ди к тому моменту вычистил и смазал каждую деталь обреза. Начинает собирать оружие и медленно, опуская большинство подробностей, рассказывает, как именно выследил и убил Вожака. Старается сократить, но рассказ всё равно производит ошеломляющее впечатление. Племянники и невестки слушают с круглыми глазами и глупыми лицами – одни из-за того что малы, а вторые из-за того что глупы. Братья заискивающе смотрят на младшего. Понимают, что упустили момент, когда он превзошёл их в мастерстве. И лишь папа слушает с серьёзным выражением, изредка кивает. Иногда Ди специально рассказывает о несущественных профессиональных промахах, тогда крупный кулак отца сжимается. Наконец, Ди заканчивает рассказ. Молчание. Щелчок закрывшихся стволов выводит отца из задумчивости. «Ты настоящий разведчик, – медленно произносит папа. – Большего мне и не надо. Теперь я знаю, что прожил жизнь не зря!». Когда весть облетает поселение, главный судья – Дидли, просит Ди зайти к себе. Тот приходит. Дидли показывает на дочь и спрашивает, хочет ли он такую жену. Ди делает вид, что польщён таким лестным предложением, но в ответ говорит, что выбор предпочитает сделать самостоятельно. Тогда Дидли принимается упрашивать, расписывая какую привилегированную нишу тот может занять, если возьмёт Сию в жёны. И Ди, делая одолжение, соглашается…

– Пойдём! – потянула за руку Эва.

– Пойдём, – пробормотал молодой разведчик, ещё не выбравшись из грёз.

Вожак дал сигнал к отступлению. Мощный вой пронёсся по окрестностям. Стёкла в близлежащих домах задрожали, где-то даже послышался звон.

Зверь с чёрной шкурой всегда находился вдалеке от поселения и командовал, когда собратьям следовало начинать убивать, а также прекращать.

Ди сидел на крыльце, пока братья занимались восстановлением двери. Отец, тем временем, направился в Совет, подвести итоги прошедшего нападения.

Невестки наводили порядок в доме. К моменту, когда зверь выломал дверь, женщины побросали оружие и спрятались. Тири влезла под кровать. Стоило когтям клацнуть по деревянному полу, она еле слышно всхлипнула.

Зверь попросту не успел натворить в доме много разрушений. Лишь сорвал ширму, отделявшую первую половину дома от второй, жилой. Когда услышал всхлип, нагнулся и вытащил женщину из-под кровати. Тири кричала, звала на помощь, но никто из родственниц не рискнул выступить против зверя.

Гтирер готовился стать главою дома. Соответственно Тири уже мнила себя хозяйкой. Постоянно ссорилась с матерью Ди. Нередко за мать приходилось вступаться сыновьям – слишком Тири хотелось стать главной.

После ухода зверей, пока мужчины занимались восстановлением внешней жизни, она принялась восстанавливать внутреннюю. Трёх сношенниц посадила зашивать сорванные зверем ширмы, многочисленную детвору заставила вычищать дом. Хотела и свекровь озадачить, да та напомнила, кто в доме хозяйка. Тири устроила скандал.

– Ты, бездельница старая, ничего не делаешь, а жрать просишь! – кричала она. – Видела, какие порции у детей?! А ведь они могли бы быть больше, если бы ты не ела!

Ди слышал на крылечке эти склоки. Отчасти и видел. Но вступиться никогда не решался.

Когда звери ушли, Тири пожаловалась Гтиреру на Ди. Заявила, что тот кричал на неё, даже руку пытался поднять. О спасении рассказала такую небылицу, что ей мало кто поверил, но лишних вопросов решили не задавать. Братья, с подачи будущего главы семьи, не допустили самого младшего к ремонту двери.

– Иди отсюда! – со злостью толкнул в лоб Гтирер. – Не мешайся!

– Посиди лучше на крылечке, – поддакнул Бримо, второй по старшинству.

– А то ещё пальчик пришибёшь, и доставай тебя потом из-под лавки, – усмехнулся Зайрик, средний брат. Он выделялся среди семьи разведчиков тем, что был очень смугл, а его сросшимися и кустистыми бровями, как однажды пошутила Тири, было бы отлично подметать в доме. Гтирер, как-то в пылу ссоры, обвинил мать в измене отцу, после чего они уже много Сезонов не разговаривали.

Со средним братом отношения у Ди испортились основательно. Как-то раз он в порыве юношеского желания подумал, что жена Зайрика его соблазняла. Тогда молодой разведчик ещё не знал коварной женской натуры, которую отдельные люди принимают за ум.

– Ты не слышишь, что тебе говорят?! – воскликнул Траан, старше Ди всего на один Сезон. Он всегда вёл себя так же пренебрежительно, как Гтирер и Бримо. Да и во всём другом старался подражать старшим братьям, из-за чего быстро заслужил роль «шестёрки».