– Ну как, готов? – спросил меня Вася таинственным голосом, при этом хитро улыбаясь, словно что – то замыслил недоброе.

– К чему? – ответил я, не понимая, к чему я должен быть готов.

– Ну, похоже, курс реабилитации нормально тебе промыл мозги, раз ты забыл про бегство, – ответил Вася с ироничной улыбкой, и добавил, – Мои друзья по сопротивлению все подготовили, за забором ожидает машина, есть одежда, деньги, остается улучить момент и сбежать, желательно в вечернее время. Нет, ты, конечно, можешь остаться, и, дождаться завершения курса реабилитации, чтобы выйти за ворота больнички без проблем. Правда, не ручаюсь за положительное заключение психолога, ты уже на заметке, раз однажды обозначил наличие собственного мнения, отличного от мнения психолога.

– Наверное, ты прав, Вася, пора дергать, да и с физиологией у меня все в полном порядке, – ответил я несколько неуверенно, размышляя о том, что меня ждет за стенами больницы.

Несмотря на сомнения, я принял единственно правильное решение, по крайней мере, мне так казалось – бежать из больницы, пугавшей меня некоторыми странностями. Скажу я вам, наша больница была полна странностей. Так, помимо особенностей курса реабилитации мое внимание привлекло два обстоятельства. Во – первых, это отсутствие женщин среди пациентов, и во – вторых, все врачи были исключительно женщинами. Собственно говоря, не было в больнице и медбратьев, только одни медсестры. Мужчин можно было заметить среди санитаров, уборщиков и охранников. Такое было ощущение, что мужчины – врачи перевелись, а женщины перестали болеть. На мои вопросы Вася отвечал односложно, – придет время, сам все узнаешь. Возможно, на мое решение о бегстве подтолкнула мысль, что я мог остаться без поддержки Васи, ставшего моим другом. Такая перспектива меня отнюдь не радовала.

Дождавшись вечера, мы с Васей отправились в парковую зону, притворившись прогуливающимися на вечернем воздухе. Достигнув самой удаленной точки парка, мы мелкими перебежками добежали до забора, в один прыжок запрыгнули на забор, после чего принялись перерезать колючую проволоку типа спирали Бруно. Данный тип колючей проволоки еще больше утвердил меня в мысли, что наша больница отдаленно напоминала тюрьму, бегство из которой было правильным решением. Справившись с проволокой, мы спрыгнули на обратной стороне забора и побежали к машине, припаркованной тут же, в нескольких метрах от забора.

Переодевшись, мы поехали по вечерним улицам Москвы в направлении квартиры, снятой друзьями Васи на городской окраине. Обычная двушка, в обычной хрущевке, все для того, чтобы не привлекать внимания. Что до Москвы, то за двадцать лет город сильно преобразился, появилось множество новых небоскребов и торговых центров, но в первую очередь в глаза бросалось обилие наружной рекламы. Все эти ситилайты, билборды, баннеры и протяжки пестрели изображениями предметов роскоши, вроде бриллиантов и автомобилей премиум – класса, а также предметов парфюмерии, косметики и женского гардероба. Если на рекламе присутствовала женщина, то она имела строго деловой стиль, ни одного намека на сексуальность, или классический вариант стиля унисекс. Касательно изображений мужчин, то они представлялись в негативном свете, либо алкоголик, держащий в руке бутылку и имеющий непотребный внешний вид, либо наркоман, соответственно держащий в руке шприц. Все эти образы, слишком однообразные и карикатурные, сопровождались рекламными слоганами, вроде того, как «Будущее за женщинами», «Увидишь мужика, дай ему пинка» и «Женщина без мужика – все равно, что собака без пятой ноги». Упоминание про собаку без пятой ноги меня несколько рассмешило, как впрочем, и другие рекламные слоганы, говорившие о своеобразном юморе рекламщиков. Спустя несколько часов, когда я попаду в один неприятный переплет, я перестану реагировать с юмором на подобные рекламы, поняв всю серьезность положения, в которое попали мужчины нашей страны. Еще мое внимание привлекло и обилие словечек, применяемых по отношению к мужчинам. Так, на большинстве рекламных плакатов, преподносивших мужчину в образе пьяницы и наркомана, упор делался на слове «мужик». Конечно, встречались и другие слова, такие, как «мужчинка», «мужечеловек» и «мужеподобие», но их по сравнению со словом «мужик» было немного. Вместе с тем, кроме этих «мужских» образов, на мои глаза попадались и другие мужские образы, которые можно было назвать «мужскими» только с большой натяжкой. Мужчины, или точнее говоря, женопоподобные создания мужского пола, глядевшие с баннеров и билбордов пустым, равнодушным взглядом, рекламировали предметы парфюмерии, косметики и прочих атрибутов женской красоты. Женоподобный образ этих мужчин подчеркивали макияж, прическа и одежда в стиле унисекс, из – за которого не всегда было понятно, кто на тебя смотрит с рекламного щита. Лишь приглядевшись, можно было разобрать мужские черты лица и мужские пропорции тела, а так, издалека, как говорили в моей прошлой жизни, «без бутылки не разберешься».

Осознание

У некоторых людей есть такая особенность, как просыпаться рано, в часов шесть – семь. Как правило, такая особенность наблюдается у стариков и людей с синдромом жаворонка, а еще у тех, кто просыпается от ощущения, что спит в чужой квартире, в чужой постели. Просыпаешься вот в таких условиях, и, сразу же ощущаешь дискомфорт, хочется по быстрее домой, в свою родную квартиру, в родную до боли домашнюю атмосферу. Двадцать лет назад моя жизнь круто изменилась, моя жена погибла, я впал в многолетнюю кому, а наша квартира, которую мы не успели приватизировать, перешла к государству. И вот, спустя двадцать лет, находясь в чужой, обшарпанной квартире, полной посторонних запахов, я ощущал самый настоящий дискомфорт.

– Что – то рановато проснулся – сказал Вася, бодрый вид которого говорил о том, что он встал задолго до меня.

– Да не спится что – то, плохо адаптируюсь к новым условиям, – ответил я, после чего добавил, смеясь, заметив, что Вася что – то пишет на бумажном листе, – Завещание пишешь?

– Для тебя стараюсь, чтобы ты не нароком не потерялся в новых реалиях, – с иронизировал Вася.

– Ну, это похоже на какой – то план действий, прямо все по пунктам, – сказал я, подойдя к Васе и взглянув на его писанину.

– Почти угадал, это твоя инструкция по выживанию в феминистском обществе, – расхохотался Вася, показывая мне недописанный листок бумаги.

– Ну, вот еще, инструкция, мы что, в диком обществе живем? – спросил я, беря в руки инструкцию, и тут же улыбнулся от прочтения первого пункта, в котором говорилось об улыбке, как непозволительной роскоши.

– Зря так реагируешь, общество наше действительно дикое, и у власти настоящие бестии, а ты, если не запомнишь инструкцию, будешь выглядеть сущим ягненком и тебя быстро загребут в полицию, – ответил серьезно Вася, взявший у меня обратно инструкцию, чтобы ее дописать.

Скажу я вам, Вася полностью оказался прав, говоря, что без соответствующей подготовки нельзя выходить на улицу. Правда, его инструкция мне не очень помогла, но об этом не так сразу. Написав до конца инструкцию, Вася собрался по делам в центр сопротивления. На все мои вопросы, что из себя представляет этот центр сопротивления, он отзывался односложно, – одного слова мало, надо видеть своими глазами. Вместе с тем, взяв в руки законченную инструкцию, не имевшей заголовка, я поймал себя на мысли, что написана она обстоятельно, что еще раз подтверждало хорошую осведомленность Васи. В полном виде инструкция выглядела следующим образом:

1. Не улыбаться женщинам, что может быть воспринято как проявление мужского шовинизма.

2. Не предлагать женщинам помощь, включая предложения о переводе старушки через улицу и спуске/подъеме коляски с ребенком, что будет воспринято как проявление мужского шовинизма.

3. Не уступать женщинам места в транспорте, что будет воспринято как проявление мужского шовинизма.

4. Не проявлять в отношениях с женщинами излишних эмоций, что будет воспринято как ослабление действия препарата по снижению тестостерона в крови.