КУНИЦЫН (берет у РИТЫ из рук новый и старый ботинки, рассматривает). Действительно… Что ж, и на старуху бывает проруха! Заболтали меня девчонки в обувном, не посмотрел я на размер, признаю. Молодец, Рита! Вернусь в магазин. (Складывает всю обувь обратно в пакет.)

РИТА. Стой! Магазин до восьми. Уже закрылся. Давай завтра – туда, а сейчас – по соседям. Это ведь важнее? А ботинки у меня оставь. Я поставлю их в коридоре, как они стояли до этого… (Забирает у КУНИЦЫНА пакет.) …И с тобой!

Уходят.

Подъезд жилого дома. Лестничная клетка. Две двери. Лестница наверх. Лестница вниз.

Правая дверь открывается. Из нее выходят сначала КУНИЦЫН, затем РИТА.

РИТА (посмотрев на замочную скважину). Ключа нет!

КУНИЦЫН. А должен быть?

РИТА. Я забыла ключ в замке. Теперь его нет.

КУНИЦЫН. Ты забыла, что забрала его.

РИТА. Когда я была одна в квартире, кто-то внутри меня сказал, что мой ключ все еще в двери. Поэтому я и пошла с тобой… Чтобы проверить… А его нет!

КУНИЦЫН. Кого?

РИТА. Отца…

Пауза.

Как сейчас помню! Ушел рано утром. Ничего с собой не взял, будто вернется через двадцать минут… А вернулся только через двадцать лет… Когда мама уже умерла.

КУНИЦЫН. Так он уже исчезал до этого?

РИТА. Да. Но не так бесследно. Я знала, где он живет… Хоть мама и запретила мне ходить к нему…

КУНИЦЫН. Но ты ходила?

РИТА. Вовсе нет. Пару раз я как будто случайно проходила мимо того дома, где он жил с другой семьей. Видела мальчишек возле подъезда и думала, что кто-то из них может быть его сыном и моим братом…

КУНИЦЫН. А ключ?

РИТА. У него был ключ! От нашей квартиры… Мама не знала, а я не была уверена, поэтому не говорила ей. Я ведь его не видела, только чувствовала, что он приходит, когда нас нет. А еще находила у себя под подушкой книги, которые там не оставляла: Бунина и еще одного неизвестного писателя… этого нашего земляка, на «эс» фамилия…

КУНИЦЫН. Серафимова?

РИТА. Да, может быть… Хотя нет, другой вроде… С тех пор я не люблю читать.

Пауза.

И тебя, Куницын, я тоже не люблю.

КУНИЦЫН. Я знаю, Рита. И я тебя не люблю. Мы же в этом еще после выпускного друг другу признались. Помнишь?

РИТА. Не помню. Но мои чувства к тебе с годами не ослабевают. Я не люблю тебя так же, как и раньше.

КУНИЦЫН. Мои чувства с годами становятся только сильнее. Я не люблю тебя сейчас гораздо больше, чем тогда. Может, потому что так и не смог подобрать к тебе ключ…

РИТА. Ах да! Ключ! Когда ты уходил в обувной, ключ был в замке? Обратил внимание?

КУНИЦЫН. Мое внимание необратимо.

РИТА. Что ж ты за сыщик-то такой, Куницын? Разный размер ботинок – не разглядел, ключ в двери – не заметил.

КУНИЦЫН. Раз не заметил, то и не было его там. Когда мы здесь с тобой про Изольду разговаривали, я видел, что он был.

РИТА (повышает голос). Миша, когда ты от меня выходил, ключ был в замке?

Левая дверь открывается, из квартиры выглядывает МИША.

МИША. Не было. Я всегда обращаю внимание на замки и ключи. Его точно не было.

КУНИЦЫН. Да ты забрала его сама, когда вошла в квартиру. Просто не помнишь, куда положила. Сходи, посмотри на холодильнике.

РИТА исчезает за правой дверью.

МИША. Ты же знаешь, что она врет?

КУНИЦЫН. Про ключ или про отца?

МИША. Про тебя. Про то, что не любит.

КУНИЦЫН. Я тоже вру.

МИША. И я.

Правая дверь открывается, из квартиры выглядывает РИТА.

РИТА. Ботинок нет!

КУНИЦЫН. На холодильнике?

РИТА. На холодильнике нет ключа. А ботинок нет в коридоре.

КУНИЦЫН. Старых или новых?

РИТА. Новых. Которые не папины, не его размера. Старые стоят, где я их оставила.

КУНИЦЫН. Быть не может!

КУНИЦЫН исчезает за правой дверью вместе с РИТОЙ

С нижнего этажа по лестнице поднимается БОРИС БОРИСОВИЧ.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Миша, можно тебя на минуточку?

МИША. Да.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Наслышан об этой неприятной истории со взломом квартиры. Хотел спросить тебя наедине. Почему ты так уж сразу уверен, что тебя подставили?

МИША. Но это же очевидно, Борис Борисович! Человек просит меня открыть неизвестную мне квартиру, потому что он якобы заперт внутри. Я открываю – его внутри нет. Поскольку замок уже сломан, закрыть дверь обратно я не могу и оставляю квартиру открытой, а он приходит и обворовывает ее. Все подозрения – на меня, он же попросту исчезает, отключает телефон…

БОРИС БОРИСОВИЧ. «Исчезает» – верное слово. Не думал, что этот твой знакомый на самом деле исчез? Прямо из закрытой квартиры… Как, ты сказал, его фамилия?

МИША. Селиверстов.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Да-да… Что если он говорил правду, и надо расследовать не кражу и подставу, а исчезновение человека? А кражу мог совершить и случайный прохожий, заметивший, что дверь не заперта и внутри никого.

МИША. Но…

БОРИС БОРИСОВИЧ. Подумай об этом.

Пауза.

Кстати, ты подписал те бумаги для управляющей компании, что тетя Галя разносила?

МИША. Да. А что? Не надо было?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Когда подписывал, не посмотрел на фамилии других жильцов из списка?

МИША. Нет. Я ко всей этой бюрократии отношусь так… Подписал не глядя. Раз тетя Галя говорит, значит надо. В чем дело-то?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Ни в чем. Все в порядке. Я тоже подписал. (Поднимается по лестнице вверх.)

МИША исчезает за левой дверью.

Комната в квартире РИТЫ.

РИТА сидит на диване. КУНИЦЫН ходит из угла в угол.

КУНИЦЫН. У меня есть версия. Исчезновение ключа натолкнуло меня на одну мысль. Не страдал ли твой отец излишней забывчивостью?

РИТА. Не более чем все люди в его возрасте.

КУНИЦЫН. Ты забыла, куда положила ключ… Забыла фамилию писателя, которого читала в детстве… Это может быть наследственным, а у отца в его возрасте сильнее. Он пошел за новыми ботинками, но забыл их примерить, забыл свой размер. Купил ботинки, принес их домой, и только тут обнаружил, что они ему не подходят. Пошел обратно в магазин поменять ботинки, но забыл их дома. Тогда в магазине он взял новые, на этот раз переобулся сразу, а чтобы не забыть вернуть в магазин не подошедшую пару, попросил менеджера сходить к нему домой и забрать ботинки самому. Для этого оставил ему ключ. Сам же после обувного пошел не домой и до сих пор где-то ходит.

РИТА. Почему в магазине тебе не сказали о том, что он приходил два раза?

КУНИЦЫН. У них была пересмена. Когда он приходил первый раз – были одни продавцы, когда второй – другие. Эти же другие продавцы были там, когда приходил я. Они просто не знали о первом визите. А менеджер, который работает полный день, как раз в это время ушел сюда забирать ботинки. Мы с ним разминулись.

РИТА. Так ботинки забрал менеджер?

КУНИЦЫН. Конечно! Как они и договорились с отцом.

РИТА. А когда он это сделал? Если ты пришел в магазин, а его не было, значит он пришел сюда, когда здесь не было ботинок… Они же были у тебя!

КУНИЦЫН. В этом-то весь и фокус! Я ухожу с ботинками отсюда в магазин. Менеджер приходит из магазина сюда. Ты – в комнате на диване. Отдыхаешь, возможно даже спишь. Менеджер хочет открыть дверь ключом, который дал ему отец, но видит второй ключ в замке. Решив, что это очередное проявление забывчивости твоего отца, он забирает ключ, чтобы вернуть его отцу вместе со своим. Далее он заглядывает в коридор – ботинок не видит. Желает сходить в туалет, закрывается там, и как раз в это время возвращаюсь я. Мы с тобой оставляем ботинки в коридоре и выходим на площадку. Менеджер выходит из туалета – видит ботинки. Забирает их и уходит, как ни в чем не бывало. Мы же с тобой его попросту не замечаем, так как чересчур увлечены твоими воспоминаниями об отце и наших чувствах друг к другу.