ГОЛОС. Почему признаетесь в этом сейчас?

ПЬЯНКО. Я уже мертв.

ГОЛОС. Кто вас убил?

ПЬЯНКО. Клинин.

Мрак. Где-то включается лампа и выхватывает КЛИНИНА.

ГОЛОС. Ваша фамилия.

КЛИНИН. Клинин.

ГОЛОС. В чем вы признаетесь?

КЛИНИН. В убийстве.

ГОЛОС. Кого?

КЛИНИН. Пьянко.

ГОЛОС. За что?

КЛИНИН. Из мести. Он убил мою жену Иру.

ГОЛОС. Как вы это сделали?

КЛИНИН. Пьянко позвал меня осмотреть некую квартиру, в которой якобы произошла очередная кража из нашей нераскрытой серии. В квартире мы решили выпить чаю, и я незаметно подсыпал яд в чашку Пьянко.

ГОЛОС. Почему признаетесь в этом сейчас?

КЛИНИН. Я уже мертв.

ГОЛОС. Кто вас убил?

КЛИНИН. Гладов.

Мрак. Где-то включается лампа и выхватывает ГЛАДОВА.

ГОЛОС. Ваша фамилия.

ГЛАДОВ. Гладов.

ГОЛОС. В чем вы признаетесь?

ГЛАДОВ. В убийстве.

ГОЛОС. Кого?

ГЛАДОВ. Клинина.

ГОЛОС. За что?

ГЛАДОВ. Он был помехой. Мы с его женой Ирой полюбили друг друга. Она хотела оставить его, но я знал, что он просто так ее не отпустит.

ГОЛОС. Как вы это сделали?

ГЛАДОВ. Он пришел ко мне вернуть мой револьвер, который я случайно оставил у них дома, когда последний раз был с Ирой. Он обо всем догадался и хотел устроить сцену. Я не стал ругаться. Взял револьвер и застрелил его в своей собственной квартире.

ГОЛОС. Почему признаетесь в этом сейчас?

ГЛАДОВ. Я уже мертв.

ГОЛОС. Кто вас убил?

ГЛАДОВ. Ира.

Мрак. Где-то включается лампа и выхватывает ИРУ.

ГОЛОС. Ваша фамилия.

ИРА. Клинина. До этого – Пьянко.

ГОЛОС. В чем вы признаетесь?

ИРА. В убийстве.

ГОЛОС. Кого?

ИРА. Гладова.

ГОЛОС. За что?

ИРА. За убийство моего мужа Клинина.

ГОЛОС. Как вы это сделали?

ИРА. Мой муж пошел к Гладову выяснять отношения. Я пошла за ним. Думала, они просто поговорят по-мужски. Придя к Гладову, обнаружила Клинина застреленным. В голове помутнело. Не помню как именно, но я схватила револьвер Гладова и спустила курок.

ГОЛОС. Почему признаетесь в этом сейчас?

ИРА. Я уже мертва.

ГОЛОС. Кто вас убил?

ИРА. Пьянко.

Мрак.

Комната. Полумрак. Освещены стол и два стула. На столе – чайник и револьвер. На полу – осколки от чашек. Трупов нет.

Появляется ТЕТЯ ГАЛЯ. В руках держит поднос. Ставит поднос на стол, на поднос ставит чайник и кладет револьвер. Уносит поднос с чайником и револьвером.

Возвращается с совком и метелкой. Подметает с пола и уносит осколки чашек.

Возвращается с тряпкой и протирает стол. Уходит.

Возвращается с подносом, на котором чайник и две чашки. Ставит поднос на стол, расставляет чайник и чашки. Вынимает из кармана пакетик с белым порошком, высыпает порошок в чайник, пустой пакетик кладет обратно в карман. Берет в руку поднос.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Что и требовалось доказать… (Уходит.)

Часы бьют один раз.

Занавес.

Действующие лица

Рита

Борис Борисович

Тетя Галя

Миша

Куницын

Недействующие лица

Отец Риты

Голос

Подъезд жилого дома. Лестничная клетка. Две двери. Лестница наверх. Лестница вниз.

РИТА пытается открыть ключом правую дверь – не получается.

РИТА волнуется: звонит в дверной звонок, стучит в дверь, ждет, ходит из угла в угол, достает мобильный телефон, набирает номер (слышен голос автоответчика «Аппарат абонента выключен или находится…»), снова пытается открыть дверь ключом и т. д.

С верхнего этажа по лестнице спускается БОРИС БОРИСОВИЧ.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Отец завтра идет на собрание?

РИТА. Вряд ли. Что ему там делать?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Я же иду.

РИТА. И я иду. Смотря куда.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Я на собрание.

РИТА. Я тоже.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Ты на какое?

РИТА. На родительское. Я учительница в сто первой школе.

БОРИС БОРИСОВИЧ. А отец?

РИТА. Пенсионер.

БОРИС БОРИСОВИЧ. А отец на какое?

РИТА. На родительское вряд ли. Что ему там делать? Я уже лет пятнадцать как школу закончила.

БОРИС БОРИСОВИЧ. Тоже сто первую?

РИТА. Почему тоже? Отец не сто первую заканчивал. Он вообще не в этом городе учился.

БОРИС БОРИСОВИЧ (спускается по лестнице вниз). А я в этом.

РИТА. Постойте, Борис Борисович! Вы-то на какое собрание собрались?

БОРИС БОРИСОВИЧ. Жильцов. Твой отец не жилец?

РИТА. Жилец. Я передам. Во сколько?

БОРИС БОРИСОВИЧ (спускается дальше, его уже не видно). В семь.

РИТА. Простите, Борис Борисович! Вы отца давно видели?

ГОЛОС БОРИСА БОРИСОВИЧА. На прошлом собрании.

РИТА. А сегодня?

ГОЛОС БОРИСА БОРИСОВИЧА. Сегодня четверг. А оно было в понедельник.

РИТА. Сегодня не видели?

ГОЛОС БОРИСА БОРИСОВИЧА. Видел. Но не его.

РИТА. Кого же?

ГОЛОС БОРИСА БОРИСОВИЧА. Тебя.

Пауза.

С нижнего этажа по лестнице поднимается ТЕТЯ ГАЛЯ с несколькими листами бумаги и ручкой.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Тебя.

РИТА. Что?

ТЕТЯ ГАЛЯ. Рада видеть, Рита… Тебя! Как отец поживает?

РИТА (косится на правую дверь). Как раз собиралась это выяснить…

ТЕТЯ ГАЛЯ. Мне подпись его нужна. Может, ты подпишешь?

РИТА. Он завтра будет на собрании. Там и подпишет.

ТЕТЯ ГАЛЯ. На каком собрании? Родительском?

РИТА. Почему? Жильцов.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Рита, завтра нет никакого собрания жильцов. Это я тебе как старшая по дому говорю.

РИТА. И в понедельник не было?

ТЕТЯ ГАЛЯ. Нет, конечно. Мы собрания проводим раз в три месяца. Последнее было больше двух недель назад.

РИТА. Вы Бориса Борисовича давно видели?

ТЕТЯ ГАЛЯ. Никогда не видела. Как он поживает?

РИТА. Хорошо. Ходит на собрания два раза в неделю. И отец с ним. Не понятно только, что за собрания. Точно не родительские.

ТЕТЯ ГАЛЯ. И точно не жильцов.

РИТА. Как же вы его не видели? Он только спустился. Вы должны были столкнуться на лестнице.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Может мы и столкнулись. Но я его не видела.

Пауза.

Слыхала? За Мишкой-то твоим вчера милиция приезжала. (Показывает на левую дверь.) Говорят, он дверь в чью-то квартиру взломал.

РИТА. Быть не может! (Повышает голос.) Миша, скажи, что это неправда!

Левая дверь открывается, из квартиры выглядывает МИША.

МИША. Это правда.

ТЕТЯ ГАЛЯ. Бандит!

МИША. Сплетница!

ТЕТЯ ГАЛЯ (протягивает МИШЕ бумаги и ручку). Распишись.

МИША молча расписывается, отдает бумаги и ручку обратно ТЕТЕ ГАЛЕ.

(РИТЕ.) Пока, Рита! (Уходит по лестнице наверх.)

РИТА. Миша, что случилось?

МИША. Подставили меня. Пока по подписке отпустили.

РИТА. Да кто? Кто подставил-то?

МИША. Точно не знаю. Помнишь, ты пару месяцев назад ключи теряла? Отец твой еще в отъезде был, в квартиру никак не попасть…

РИТА. Конечно, помню, Миша. Ты тогда здорово выручил. По правде говоря, я уже собиралась к тебе снова обращаться…