Моя профессия – мостовик
Лев Золотайкин
© Лев Золотайкин, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
Мост на карте найти очень просто.
Берем земной шар и рассматриваем его земляную часть. Сразу видно очень много воды. Вся эта земная твердь изрешечена озерами и иссечена реками.
На маленьком глобусе ниточки рек можно сосчитать, но с увеличением масштаба начинают появляться все новые и новые реки. Они становятся похожими на огромные деревья: корни уходят в моря, стволы тянуться в глубь материков, а притоки и притоки притоков расползаются по всей карте густейшей кроной.
На живой земле рекам нет числа. День и ночь работает один из вечных двигателей природы – течет вода.
И так же ни на минуту не прекращается вечное движение людей. Густая сеть путей – дорог покрывает землю. И везде, где черточка дороги пересекает ниточку реки, стоит мост. Обязательно должен стоять, иначе дорога рвется и задыхается.
Сколько всего таких пересечений – сосчитать практически невозможно, никто и не брался за это безнадежное дело. Это так же нереально, как пересчитать дома. Сколько не регистрируй, все равно где-нибудь да затеряется неучтенная избушка на курьих ножках или мост на неведомой дороге.
Дома и мосты – сооружения первой необходимости. Человек сидит – нужен дом, человек в пути – потребуется переправа.
Элементарный мост, как и простейший дом, может построить каждый, умеющий держать в руках пилу и топор. Но все же правильнее, когда делом занимаются специалисты.
Есть такая неброская, но всемирно распространенная профессия – мостовик. Люди, обученные ее тайнам, и строят основное количество мостов.
В энциклопедии мост определен как сооружение, прокладывающее путь над препятствием. В препятствия зачисляются не только реки, а и овраги, и горные ущелья, и морские заливы с проливами, и встречные дороги, с которыми желательно пересекаться в разных уровнях.
Мостовик – профессия конкретная: подошли к фактически существующему препятствию и преодолели его – построили мост. Препятствие никуда не делось, осталось на месте, но уже где-то внизу, как экспонат, которым можно любоваться, облокотившись на перила.
Но мост не только дитя техники, не только инженерная поделка, древность рода обеспечивает ему доступ в такие интеллектуальные сферы, как история, экономика, архитектура, искусство. Там мост одевает торжественную академическую мантию, как памятникматериальной культуры человечества.
А вовлечение мостов в преодоление жизненных преград, в соединение противоположностей, душевных удалений и разрывов в судьбах, уводит далеко в область символов и фантазий, в мир, где живут поэты и философы.
Мост разведут – и над водою
Уже не ступит ничья нога,
И разлученные волей чужою
Тоскуют разомкнутые берега.
Вот я иду, злой и влюбленный,
Вдоль отливающей ртутью воды,
Иду – и каждый мост разведенный
Встает, как прообраз моей беды.
Мост – это главная жила, аорта,
Мост – это вместе я и ты…
Остановите! Какого черта!
Нехорошо разводить мосты!
Торчит циклопическая громада,
В небо уперлась ее дуга.
Слышишь, с какою кричат надсадой
Разъединенные берега?..
(В. Н. Орлов, «Мосты»)
Мосты давно и верно служат людям творческого воображения символами единения сердец, пространств и времен.
А в бурных разливах современной науки и техники решительно перекидываются мосты между областями знаний, которые сроду не бывали друг у друга в гостях. Но вот через застойную гладь инерции наводятся переправы, по ним бегут вопросы, идеи, удивление чередуется с озарением, и на стыках знаний рождаются необыкновенные, парадоксальные открытия.
Наконец, буквально мостостроительная лихорадка началась в отношениях между людьми разных стран. Понятие «мост» не сходит со страниц газет и с экранов телевизоров.
Политические игры и профессиональная воинственность силовиков дезинформируют людей. Но «мосты над пропастью лжи и недоверия», торговые и культурные мосты космос, преодолевают нагромождения страхов и предубеждений, на них слышится живая человеческая речь и смех детей.
Мост – замечательное мирное сооружение. На нем нелепо ставить высокие заборы и неудобно заниматься темными делами. Он слишком открыт и ясно виден, мосты всегда трудятся в поте лица и честно.
С большой изобретательностью мастера пера и микрофона разрабатывают тему наведения переправ, но сам образ моста – соединителя возник задолго-долго до нашего времени.
Все преодолели, всех победили герои мифов, былин и сказок, до счастья рукой подать, да нужно перейти мост.
Мост этот всегда не прост. В арабских мифах он проводит смельчака над самой преисподней.
Герой русского фольклора скачет по лесам и горам и оказывается перед огненной рекой, преградой. На том берегу тридевятое царство, там, совсем рядом, спит заколдованная красавица, там спрятаны и Чудо-чудное и Диво-дивное. Нужно только перейти мост, да вот незадача, на страже стоит змей о двенадцати головах и службу свою правит очень добросовестно: «по всему берегу лежат кости человеческие, по колено будет навалено!»
Но вся эта жуть растворяется в доброте и уютности русской сказки: земля вокруг все одно родная, змея кличут по-свойски, Горыныч, у полыхающей реки прозвище – Смородинка, а мосточек непременно калиновый и герой по нему обязательно переходит.
Ближе к нашим временам мосты уже безо всякой мистики просто служат, как инженерные сооружения, на дорогах ада. Вергилий ведет по ним автора «Божественной комедии»:
«Так с моста на мост, говоря немало
Стороннего Комедии моей,
Мы перешли, чтоб с кручи перевала
Увидеть новый росщеп Злых Щелей
И новые напрасные печали…»
Обитателям Злых Щелей, бесам, хочется запугать, сбить с пути Вергилия и его спутника, живой человек им ненавистен, и они обманывают, уверяя, что мост впереди разрушен, нужно идти другой дорогой.
Ад есть ад, здесь не мосты мира и дружбы, а ловушки. Человек слаб, он в опасности, только дружеская рука позволяет избежать гибели. Ярость бесов остается позади.
«Мы с моста вниз сошли неторопливо,
Где он с восьмым смыкается кольцом…»
И лунная дорожка может выступать мостом между земной и другой жизнью. Бежит по ней булгаковский Пилат со своей верной собакой.
За земные муки награждается покоем «истинный человек» из философских концепций Григория Сковороды, и идет он к своей окончательной жизни тоже по лунному мосту. Луна, как космическое соединение, «посредствует между землей и солнцем».
И современная литература обращается все к тому же древнему образу Реки, Реки – рубежа, границы.
В сложной духовной ткани романа С. Залыгина «После бури» сплетаются и драма двойственности людей и легенда двух берегов природы.
Свой берег обжитый, знакомый и доброжелательный, а на другой стороне тайна, возможно неприемлемая, очень может быть, что и злая, неизвестная, подозрительная.
«Сто верст на запад в российскую сторону, это окрестным жителям было рукой подать: на базар ли, с базара ли: сто верст за Реку, а на чем? Лодками, телегами, санями? И где там начинается подлинная-то земля? Не каждый укажет…
