— Как с дураками бороться? — Фрист развернул в руке карты. — Ходи, Бепле.

— Бороться-то мы научились. Умеем создавать обстановку нетерпимости, критиковать, жаловаться, — вздохнул Бепле. — Жить не умеем.

— А я не люблю нашу фирму. — Сказал Буко. — Она вовсе не вещь в себе, а одно из течений нашей жизни, когда люди не только не уважают друг друга, но и не хотят друг друга понимать и замечать даже. Наша фирма — Caput mortuum[4], из которой вывелся новый вид существа — человек искусственный. Искусственный человек создает себе искусственный мир, и одежда у него искусственная, и душа, и мысли. И вся его искусственная жизнь насыщена такими же искусственными проблемами.

Фрист усмехнулся.

— Буко, как можно говорить о жизни всякий вздор так, будто жизнь не ограничена стенами Homunculus’a, а может существовать еще где-то и как-то? Каких-то птиц придумал, небо голубое… — на лице Фриста выразилось отвращение. — Иди в отдел, там тебе Цицарь уже кнопки нашел.

В бюро по-прежнему было шумно от народа. В позолоченном окне висел кусок оранжевого неба. Цицарь хмуро тер шею.

— Выключателей нету. Есть переключатели — переключать с одного на другое. Давай попробуем заменить. В принципе какая разница?

Буко покачал головой.

— Ты подумай, может, можно, а? — с надеждой спросил Цицарь.

— Они не мощные.

— А выключателей нету, — Цицарь спрятал виноватый взгляд. — Понимаешь, не запланировали…

За ближайшим к агрегату столом сидел Шикс, оплывший, как слизень, и молчаливый. Он все делал плохо, и поэтому ему никогда ничего не поручали. Он сидел весь такой выключенный из жизни.

— А у меня есть кнопка, — негромко сказал Шикс.

— Кнопка? — Буко не поверил своим ушам.

— Да, кнопка, — повторил Шикс и выложил на стол выключатель кнопочного типа.

Цицарь на радостях расцеловал Шикса и побежал к начальству. Буко за полминуты поставил выключатель на место. Теперь машину можно было запускать. И он включил «пуск». Машина дрогнула и начала набирать обороты. В бюро даже разговоры стихли: все завороженно смотрели на агрегат.

— Что ж ты молчал насчет кнопки? — улыбнулся Буко.

— Так она неисправная, — в ответ улыбнулся Шикс.

— Неисправная кнопка?

У Буко вытянулось лицо. Он бросился к агрегату, пытаясь его остановить. Он давил на кнопку. Машина не выключалась. Пространство стало сворачиваться.

Буко понял, что в фирме не могло быть кнопок. Потому что их не имели люди.

— Куда тебя несет? Остановись!

Принципиальный человек в ответ только ухмыляется. Кнопки ему не нужны. Ведь он собой не управляет — им управляют принципы. Мысль рождает мысль, в искусственном человеке просыпаются силы, приводят его в движение, и в пробирке поднимается буря. Неуправляемость — вот принцип фирмы, на котором она была построена и существовала, запущенная раз и навсегда. Буко, как же ты искал в этом мире то, чего в нем не могло быть принципиально?

Пространство сжималось все туже. Последнее, что видел Буко, — в бюро, размахивая руками, вбежал маленький Цицарь. Фирму тряхнуло и бросило в прошлое, туда, откуда она начиналась.

А в Лике ничего не изменилось. Сплошь стояли двухэтажные особняки с флюгерами на крышах, по зеленым улицам проезжали велоколяски. Здесь люди управляли своими идеями и принципами. И по-прежнему в Лике не было ни небоскребов, ни землетрясений, ни бедности.