Любовь Любовь – это гладкая кожа и ровные белые зубы, красивые длинные ноги, открытые ждущие губы. Она – тихий стон среди ночи и танец двух тел на постели, в безудержном ритме движений и ласковых прикосновений. Она же – сильнейший наркотик, опасней которого нет: попробуешь раз и отныне, не мил без неё белый свет. Лишь только посмеешь и больше, не в силах быть долго один, ты будешь до смерти стремиться к той, чьей ворожбой опьяним. Любовь – это плач саксофона в глуши безмятежного лета, крик птиц на весеннем гнездовье, подёрнутом дымкой рассвета. Не стоит напрасно тревожить величие магии слова, в котором и боль ожиданья и нашего счастья основа. Сад любви Был пуст сад любви, ни зверья, ни людей, Я бродил по нему сам с собою. Деревья стыдились своей наготы, Неприкрытые даже листвою. Их корни пытались нащупать родник, Но быть не могло родника В умершем саду, что довольно давно Парил высоко в облаках. Покинув его, я вернулся домой, Лёг спать, выпив море вина И ночь, показалась, не так холодна, Не так уж пуста и темна. И снилось мне, будто ожил Сад Любви, Наполненный множеством птах, Что ветви деревьев, склонённых к земле, Терялись в душистых цветах… Дождь и огни Вечер пропах не впитавшейся влагой, Гарью бензина и запахом шин. Я уезжал на попутном автобусе, Глядя в огни редких встречных машин. Сотни коней надрывались в моторе, Дождь заливал лобовое стекло И отовсюду, куда ни глянь время, Яркой рекой сновидений текло. Рядом всплывали знакомые лица. Кого-то поток уносил навсегда, Но были и те, кто боролся с теченьем И, одолевая его иногда, Садились со мною в попутный автобус, Хватаясь за руки таких, как они, Мы ехали вместе по влажной дороге И молча смотрели на дождь и огни. Жертва В ночь после праздника избили человека. Он был упрям и о пощаде не просил, Клеймя обидчиков последними словами, Сопротивлялся им по мере своих сил. Конец известен – жертву лупцевали, Пока не разболелись кулаки И кто-то, пожалев свои костяшки, Подвёл итог ударами ноги. Утопический день Ты подаришь мне ночь на изысканном ложе из роз, Лишь закроет глаза шумный праздничный день. Я возьму тебя всю, не забыв ничего, Уловлю даже самую хрупкую тень. И когда, наконец, жарким вихрем ворвусь В увлажнённое ласкою лоно твоё, Воспарят две души в колдовстве и вине, Что наполнят тела и твоё и моё. Утолит нашу страсть пламя чистой любви И сольются миры, задрожав изумлённо, Наблюдая, как два пребывают в одном, Отдаваясь, друг другу легко и влюблено. На постели из роз, в утопический день, Я возьму себе в жёны Любимую Тень, Окольцую её безымянность руки Во хрустальном дворце у Молочной реки. Странники Безмерные глыбы минувших столетий Смели колыбель человеческих рас, Оставив обрывки преданий и мифов Про битвы Богов, про былой третий глаз… С мерцанием звёзд, с дуновением ветра, В величии гор и огромных пустынь, Рождалось познание вечных законов, Хранимых руинами древних святынь. Немногие странники смели проникнуть Пресилив желания, чувства, мечты… В дворец сокровенной космической мысли, Вдали от пристанищ мирской суеты. Они постигали вселенские тайны, Идеи Существ, много выше всех нас Услышав в своём неустанном моленье, Звучащий в пространстве Безмолвия Глас. Кто знает? Кто знает, откуда величье Созданья Что стало причиной его появленья… Не то ли, что Воля его породила, Уставшая быть лишь Безмолвием Неба? Была ли вообще эта Воля безмолвна И ведал ли сам, то, что он затевает Великий незримый богов Прародитель, Свой взор, погружая в основы творенья? Он был одинок на заре зарожденья, Планету, качая в Огня Колыбели И так же Он будет последний свидетель Её погруженья в нетленную вечность. И снова не станет ни ясного неба, Ни звёздного свода, ни дня и ни ночи, Не будет границ между тонким и грубым И только лишь мрак воцарит изначальный. Так будет, покуда предвечная Матерь, Сокроет себя под покровами тайны И будет покоиться сном беспредельным, Готовя вселенский зародыш к рожденью. Кто тайну познал и о ней возвестил нам? Не тот ли, кто Мать и Отец в одном лике? Не Сын ли их юный, облекшийся Тенью, Чтоб, став человеком спуститься на Землю? «Как далека от меня, почему-то, ты стала…» Как далека от меня, почему-то, ты стала… Звездою промчалась по небу любовь и упала, Ударившись оземь, разбилась о каменность суши, Оставив без света от горя ослепшие души. |
