Госпожа Был так долог Ваш путь, что очей не сомкнуть Было мне пять бессонных ночей Менестрели, турнир, и давно кончен пир, И уже расседлали коней. На дорогу смотрю и себе говорю: «Он примчится, я знаю, я верю. Он ведь знает, как жду и встречаю зарю И как слушаю шорох у двери». Внял Господь молчаливой молитве моей, И я слышу Ваш зов за дверями: «Я скакал пять ночей, не смыкая очей, Госпожа моя, я перед Вами». Ведьма
По булыжной мостовой ступая, Глядя в бесконечный небосвод, Женщина – такая молодая — Точно к трону, шла на эшафот. «Ведьма!» злобно ей толпа орала, Впереди давно готов костер, Но она людей не замечала, Вспоминая жуткий приговор: «Сжечь живьем. И пепла не оставить». Ну, пусть жгут. Сгорит ведь только плоть. К праху – прах, пускай. Бессмертна память. И души костру не побороть. Кровью каждый шаг ее отмечен, Но глаза бездонны и сухи. Зря священник прямо в ухо шепчет: «Исповедай, дочь моя, грехи, И тогда они тебе простятся, И шагнешь, очищенная, в рай…» Ведьме ль ада пламени бояться? Мимо губ – распятья острый край. По ступенькам – вверх. Глазами – выше. И – уже из пламени: «Проща-а-а-й!». Ахнула – от мостовой до крыши — Площадь. Но один в толпе – смолчал. Ассоль Как жаль, что нежные слова Становятся морскою солью… Я слишком долго Вас ждала, Вообразив себя Ассолью. И до сих пор звенит прибой В моих стихах неутоленных. Вы – вечный странник, Вы – не мой, Вот дар и кара всех влюбленных. И эта алость парусов Так гордо на ветру трепещет… Увы, совсем я не Ассоль, Я только лишь одна из женщин. Причуды Причуды странные родятся В миг полу-ночи, полу-дня, Над ними впору посмеяться… Возьмите на руки меня! Утешьте сказкой про царевну, Про златогривого коня, Что увезет ее из плена… Возьмите на руки меня! Быть взрослой – не хватает силы, Ребячество мое кляня, Исполните, о чем просила: Возьмите на руки меня! Круг памяти Помни меня Помни такою, какою была; Нежной, капризной, усталой. Что-то нас все же сводило с ума, Что-то весна нам шептала… Помни меня! Только помни меня! Ласковой, любящей, злою, В меркнущем свете короткого дня, Прожитом рядом с тобою. Память – на память тебе, как кольцо… Господи! только минуту! Это – такое чужое – лицо Было любимым, как будто? В час расставания – взгляд за плечо Жало пронзительной боли… Только одно и осталось еще, Просьба последняя. Волен Все ты забыть. Только помни всегда Глаз моих темных смятенье. Помни меня! Пусть проходят года, Воспоминанья не тлеют! Помни меня, оставаясь один, Помни врагом твоим… Впрочем… Я не сумела стать другом твоим. Значит… И помнить не хочешь? Утренний кофе Только нынешним утром одна буду кофе я пить, Как вчерашним, и позавчерашним, и поза… и поза… Этот утренний кофе – незримая, тонкая нить Между днем настоящим и прошлым. Пустяк, а серьезно, То, что нынешним утром одна буду кофе я пить. А когда-то, в прошедшем столетье, в минувшей эпохе, Просыпаясь, чуть свет, ускользая из спальни босая, Чтоб одной насладиться той первою чашечкой кофе, В полу-сне, полу-грезе вторую – вдвоем! – предвкушая… Там, когда-то, в прошедшем столетье, в минувшей эпохе… В том напитке был жар аравийской волшебной пустыни, Счастье терпкое жизни дарил каждый новый глоток… И казалось: так будет всегда, будет присно, вовек и поныне, Никогда не наступит конец, не настигнет нас срок… Ах, спалил счастье жар аравийской волшебной пустыни! Жизнь летела стрелой, но всегда и всего было мало, Подгоняла судьбу, все успеть я хотела сама… Все сбылось. Все пришло. Все ушло навсегда. И устало Выпиваю сегодня свой утренний кофе одна… Почему, почему мне всегда и всего было мало? Ex arena funiculum nectis2 В песок сбивает ветер все мечты И рушит замки из песка небрежно Мы говорливы вплоть до немоты И в грубости своей почти что нЕжны. Кто ты, с кем я, кого терзает боль — Пусть Гамлет отвечает на вопросы… Не по плечу трагическая роль Седеющим подросткам-переросткам. Мы будем бредить клиникой стихов И называться с гордостью творцами… Но все мечты приходят из песков, И все слова заносятся песками. |
