Французская армия шла от одной победы к другой. В Европе не было никого, кто мог бы стать на ее пути. Но так не казалось только одному человеку – Фридриху Зайзенбергу. Находясь у себя в альпийской деревне, он уже знал, что Франц послушал его совета, а самое главное – Суворов согласился. В друге-то он не сомневался…

Итальянский поход фельдмаршала, головокружительный и дерзкий, привел всю Европу в изумление. Петербург и Вена ликовали. Императору Павлу деваться было некуда, хотя и ему надо отдать должное: за итальянскую «сонату» Суворов был возведен им в титул князя Италийского.

…В Австрийских Альпах радовалась и пела весна, наполняя душу восторгом. У дома Фридриха остановился экипаж. Старый вояка не любил визитеров, особенно тех, кто мог позволить себе приехать в карете. Он попытался было спрятаться и предоставить слуге разобраться с непрошеным гостем, но вдруг увидел до боли знакомую фигуру… Друзья медленно приближались друг к другу. Александр обнял Фридриха.

Суворов от императора Павла узнал о разговоре Зайзенберга с австрийским монархом. Фридрих понял это. Он замер в объятиях Суворова, тронутый его верностью и благородством.

…Прошло немало времени. В Петербурге шел дождь. Нева, серая и мощная, вбирала в себя капли дождя, словно горькие слезы неба, – так казалось человеку, стоящему на ее берегу. Он приехал в родной город хоронить друга, узнав о его смерти от самого государя Франца. На могилу генералиссимуса Александра Васильевича Суворова Фридрих Зайзенберг возложил венок с надписью: «Великому солдату – от всех генералов».

Шторм всю ночь разрывал море. Волны небывалой высоты и силы, разбиваясь о скалистые берега острова, казалось, вот-вот затопят его. Местные старожилы не помнили такого, да и не слышали от своих предков о том, что подобные штормы случаются здесь. Свет был виден только в одном из домов, расположенных на возвышенной части острова. Там в семье адвоката ожидали рождение ребенка. За местным доктором послали служанку Лиси. Прошло уже больше двух часов, однако никто не появлялся.

Служанка Лиси сильно испугалась, когда хозяин приказал ей бежать за врачом. В такую непогоду, говорили местные жители, даже черти прячутся в ущельях. Но еще больше она боялась ослушаться главу семьи – Карло, крутой характер которого знали не только его близкие, но и жители всего острова.

Доктор Свири, уже совсем немолодой человек, крепко спал, когда Лиси постучала в окно. Его первым желанием было послать к роженице своего помощника, но он вспомнил, как Карло предупреждал его:

– Смотри, прибегай сам, никаких помощников.

Свири собирался медленно, и мысль отправить вместо себя другого вновь пришла ему в голову, но он сразу представил себе реакцию роженицы Летисии, и ему стало даже немного страшно – уж она никогда не простит ему такого неуважения. Ее нрав был под стать нраву мужа. Ясно, деваться некуда. Он продолжал медленно собираться. Лиси торопила.

Море шумело, как дикий зверь. «Ну и погода, – думал про себя Свири по дороге к адвокату. – Угораздило же Летисию рожать в такую ночь. Каким же будет ребенок, рожденный у таких родителей, в такую стихию!»

Карло встретил их бранью. Он волновался, и не напрасно, так как у Летисии начались роды. В семье Карло родился мальчик. Никто, конечно, не знал, что об этом человеке заговорит весь мир: в эту ночь в доме адвоката, небогатого дворянина, родился Наполеон Бонапарт.

За многие тысячи километров от Корсики, где родился Наполеон, в небольшом рыбацком поселке на юге Франции в семье состоятельного рыбака, владельца нескольких крупных баркасов, Генри Ферти, в ту же самую ночь появился на свет первенец, названный Жераром.

Отец Жерара объявил, что сын не повторит путь своего родителя, и он будет водить не рыбацкие, а военные корабли. В то время, когда на Корсике и юге Франции в рыбацком поселке раздавались крики младенцев, в Париже, в доме тайного сыщика короля Людовика XVI – Жака Планти – родился мальчик Франсуа.

Судьба уготовила этим трем младенцам жизнь, полную славы, драматизма и приключений. Пройдет много лет, и их пути пересекутся.

…Генерал Бонапарт был нетерпелив. Россию он хотел завоевать так же быстро, как это произошло и с Европой. Правда, ему все еще не давала покоя и непокоренная Англия. Но с лавочниками, как он их называл, Бонапарт имел в виду рассчитаться позже.

Россия не то что удивляла: эта страна, то есть ее простой народ, солдаты, поражали, заставляли великого полководца усомниться в понимании человеческой природы. Он не мог представить, как униженные до уровня рабов крепостные так яростно сражаются с его армией, армией освободителя.

В свите Наполеона всегда было много одаренных политиков, к советам которых он часто прибегал, но не всегда им следовал. Один из них, видя растерянность Бонапарта, предложил объявить в случае победы об отмене в России крепостного права и тем самым привлечь на свою сторону простой люд. Наполеон оставил эту идею без внимания: вероятно, он уже успел увидеть, что с русским человеком не все так просто.

После московского пожара война с Россией уже практически была проиграна, и Наполеон понимал это. Перед ним стояла нелегкая задача – спасти свою армию и вернуться домой с наименьшими потерями. Но русские не оставляли в покое французов, преследуя их на всем пути отступления. Окружение Наполеона уже беспокоилось о безопасности самого Бонапарта. Именно в этот момент один из его тайных агентов выдвинул секретный план спасения.

В поле зрения агентов Наполеона уже давно попал один весьма способный морской офицер. Он отличился еще при Трафальгарской битве. Не только храбрость офицера привлекала к себе внимание, но и его разительное внешнее сходство с Наполеоном. Офицера звали Жерар Ферти. Было замечено, что успешно продвигающийся по службе Ферти во всем старался походить на Наполеона. Все знали, что император был его кумиром.

Приближенный к Бонапарту агент Планти уже давно интересовался Жераром и предложил срочно привезти в ставку морского офицера, чтобы использовать его в качестве двойника, а самому Наполеону тайно отправиться в Париж.

Наполеон сначала пришел в ярость при мысли, что где-то во Франции специально держат его двойника.

– Что это? Заговор? – кричал он.

Ему также не нравилось, что придется покинуть свою армию.

Планти хорошо знал своего Наполеона. Он выслушал все упреки и даже оскорбления, ни разу не перебивая императора. Когда Наполеон немного остыл, Планти рассказал ему всю историю Жерара. Наполеон задумался на мгновение. Сама идея уже не казалась ему такой дикой. И все-таки он сказал:

– Нет, не сейчас.

Планти все понял: Наполеон был им доволен.

Поражение в войне с Россией, казалось, поставило точку в триумфальной жизни императора. Сосланный на остров Эльба, Наполеон, по мнению почти всех своих и врагов, и сторонников, не мог представлять никакой угрозы Европе.

– Континент избавился от тирана, – с радостью говорили англичане.

Да, избавился, но ненадолго.

Побег Наполеона с острова Эльба, его ни с чем не сравнимое возвращение и победное вхождение в Париж вместе с боевыми маршалами, вновь перешедшими на его сторону, заставили дрожать всех, кто думал, что избавился от Бонапарта. Но звезде Наполеона все же предстояло закатиться. Проигранное при Ватерлоо сражение было для него последним. Последним боевым сражением.

Не мог знать даже Наполеон, что еще много лет он будет вести нелегкую борьбу под видом провинциального француза, охраняющего тайну собственной смерти.

После катастрофы при Ватерлоо Наполеону предстояло проделать большой путь на остров Святой Елены, где в ссылке, под строгой охраной, он должен был провести последние годы своей жизни.

Его агент Планти оставался на свободе и часто встречался с морским офицером Жераром, который тяжело переживал происходящее. Жерар даже думал убить генерала Груши, считая его виновником поражения Наполеона при Ватерлоо. Он был уверен, что Груши не заблудился, идя на помощь Бонапарту, а специально опоздал, сделав вид, что сбился с дороги. Ходили разные слухи о причинах фатальной ошибки Груши.