– Не стоит меня бояться, дорогая. Ты же видишь, что я отношусь к тебе серьезно. Разве я могу позволить себе лишнее? Я ведь не мальчишка и сумею держать себя в руках. – В его голосе звучала легкая обида. А Элис ни за что на свете не хотелось его обижать. И они, взявшись за руки, отправились на Западную улицу, в дом миссис Фарли, где Грем снимал жилье.
Он сдержал слово и не позволил себе вольностей. Маленькая комната Грема освещалась только светом фонарей с улицы. Им было так хорошо вдвоем! Он держал ее на коленях и качал точно маленькую девочку. Элис казалось, что большего и желать нельзя. В этот вечер они решили, что им суждено быть вместе. Вернее, решил Грем, а Элис с ним согласилась. Он сам заговорил о женитьбе, и она поняла, что намерения у него самые серьезные.
С тех пор ее жизнь совершенно переменилась. Днем она работала в госпитале, а вечера проводила с Гремом, и только пробыв у него несколько часов, возвращалась домой, к отцу. Мистер Барнхем уже обо всем догадывался и стал разговаривать с дочерью сухо. Он видел, что в ней больше нет той открытости и простодушия, которые так нравились ему всегда, и понял, что у нее кто-то появился, какой-то поклонник, который ей очень нравится. Но почему она скрывает это и не познакомит их? Предполагалось, что прежде чем гулять с мужчиной до позднего вечера, нужно представить его своему отцу, спросить совета. Но Элис явно не собиралась этого делать. Видимо, пока в ее жизни не происходило ничего такого, о чем стоило бы говорить. Так думал мистер Барнхем, умудренный жизненным опытом, пожилой человек, в то время как его любимая дочь, каждый вечер поднималась по скрипучей лестнице, ведущей на второй этаж обшарпанного дома, где сдавались меблированные комнаты с пансионом за три фунта в неделю. Она тихонько стучала, потому что хозяйка, миссис Фарли, терпеть не могла, когда к постояльцам ходили гости, дверь тут же открывалась, словно Грем только и ждал ее стука. Он втаскивал ее внутрь и начинал жадно целовать. Успокоившись немного, они садились пить чай за маленьким шатким столом. Грем спрашивал как прошел день, не устала ли она. Элис интересовалась не получил ли он какое-нибудь место. Потом Грем сажал ее на колени – это была его любимая привычка, и они обсуждали, как лучше обустроить свою жизнь и где найти деньги на свадьбу. Грем никак не мог устроиться на работу, и его деньги были на исходе. Они могли обвенчаться, но не могла же она приходить сюда каждый вечер точно любовница!
– Главное сейчас – найти работу, милая, – говорил Грем. И так было с самого начала в их паре – он говорил, она слушала. – Если бы у меня было место страхового агента, как прежде, я бы ни минуты не раздумывал и женился бы на тебе хоть завтра. Мы бы сняли подходящее жилье, где-нибудь в хорошем районе, поближе к твоему госпиталю. А может быть, ты не стала бы работать и занималась нашим домом. Вот бы славно мы зажили с тобой! Представь только: я бы приходил вечером, а ты бы ждала меня с ужином. А потом мы шли бы гулять по городу, заходили ли бы в кондитерскую, выпивали бы по чашечке кофе. – у Грема даже глаза сладко прищуривались, так ему нравилось то, что он описывал. А Элис была на седьмом небе от счастья. Тихая, спокойная жизнь, полная любви! Это было именно то, о чем она мечтала.
Потом начиналось безумие, которое все труднее становилось контролировать. Грем заходил все дальше и, если Элис начинала протестовать, уверял ее, что главное не переступать черту.
– Милая, просто доверяй мне, – шептал он в темноте в промежутках между поцелуями. Невинные романтические поцелуи были в прошлом. Он уже привычным движением расстегивал кофточку и гладил ее полную грудь. Элис изнывала от его ласк и не сразу останавливала его. Грем позволял себе все большие вольности и однажды отнес ее на кровать и попытался раздеть. Собрав волю в кулак, Элис рванулась из его рук, и схватив пальто, выбежала из комнаты. Она еще помнила истории, услышанные в госпитале. Не то, чтобы она не доверяла ему, просто в самую важную минуту эти рассказы напоминали ей о том, что она не замужем, а следовательно, может оказаться такой же жертвой, как и прочие девушки. Кроме того, ей хотелось, чтобы самое главное случилось между ними после венчания, чтобы он знал, что она честная девушка и умеет держать себя в руках.
Грем извинился потом за этот вечер и сказал, что безумно влюблен в нее, и поэтому ему трудно сдерживаться. Единственный выход для них – пожениться как можно скорее, иначе они натворят глупостей…
Несколько дней она не подпускала его к себе, и он вел себя сдержано. Но вскоре все повторилось, и в сущности, их встречи стали представлять собой беспрерывную борьбу между желанием и добродетелью. К концу третьей недели эта сладкая пытка изрядно утомила обоих. Несколько раз Элис была готова уступить ему. Каждое его прикосновение вызывало в ней трепет и затуманивало разум. И все же, она понимала, что если станет его любовницей, то не сможет себя уважать потом. Что если она зебеременеет, а они все еще не будут женаты? Как она посмотрит в глаза отцу, знакомым, соседям? Грем был твердо намерен жениться, она чувствовала, что он не обманывает ее. Но вместе с тем, он не говорил ничего конкретного, ничего определенного. Он никак не мог найти работу, но у нее создалось впечатление, что он не слишком старается. Грэм хотел быть страховым агентом, но в Уилоби была только одна страховая контора, и там в его услугах не нуждались. Значит, нужно было найти что-нибудь другое, но ни он, ни тем более она, представления не имели чтобы это могло быть. Он читал объявления о найме, но везде требовалась грубая рабочая сила, а такая работа им даже не рассматривалась.
Кроме того, Элис тревожил предстоящий разговор с отцом. Нужно было сообщить ему, что она выходит замуж и, возможно, попросить у него помощи. Но Элис догадывалась, что отец не одобрит ее выбор и не станет ей помогать. У Грэма не было денег, не было работы, не было жилья. Вряд ли мистер Барнхем обрадуется такому зятю.
Элис ждала подходящего момента, чтобы познакомить их, но случилось так, что отец сам столкнулся с ними на улице, когда Грем провожал ее домой. Они посмотрели друг на друга долгим изучающим взглядом. Грем почтительно приподнял шляпу, мистер Барнхем холодно взглянул на него и пошел к дому, строго напомнив Элис, что уже поздно. У Элис упало сердце. Два ее любимых мужчины не понравились друг другу! На губах Грема застыла усмешка, полная презрения.
– Какой напыщенный старикан! – произнес он, и быстро пожав руку Элис, скрылся за углом.
Элис зашла в дом, усадила отца в большое кресло и стала говорить с ним.
– Папа, я люблю этого человека. – без лишних предисловий сказала она. – Он тоже любит меня и хочет на мне жениться.
– Что же, это и есть тот мужчина, из-за которого ты уже месяц точно угорелая кошка? – насмешливо поинтересовался мистер Барнхем, стараясь избежать ее прямого взгляда. Еще совсем недавно он упрекал ее в скрытности, но теперь, когда она говорила честно и открыто, досадовал на нее еще сильнее. Как можно без всякого стыда и стеснения заявлять о своей привязанности к такому подозрительному типу? И еще гордиться своей прямотой?
Предполагая, что дочь принимает ухаживания от какого-то мужчины, мистер Барнхем считал, что это офицер из госпиталя, возможно получивший ранение, за которым Элис ухаживала. Поэтому, думал он, она возвращается домой почти заполночь, чтобы быть к нему поближе и заботиться о нем. Мистер Барнхем рассчитывал, что она вскоре познакомит их, и если он окажется достойным человеком, желательно со средствами, он не раздумывая благословит их союз. Ему видился совсем молодой человек из порядочной семьи, трогательно ухаживающий за Элис. Но то, что он увидел сегодня глубоко возмутило и разочаровало его.
– Да, папа. – Элис решила не обращать внимания на его колкости. Сейчас было важно узнать его мнение, и если у него возникли сомнения, попытаться их развеять. – Он тебе чем-то не понравился?
– Не понравился. – вздохнул отец и с досадой покачал головой.
