МАГИСТР

– А кто такой, этот Горбач? – принимая поражение, Караулов попытался хоть что-то сказать в своё оправдание. Сейчас у Федора Михайловича было пепельного цвета лицо. Скулы его, казалось, были готовы ринуться в пляс против воли хозяина.

– Федя! Ты, в самом деле, просрал убийцу? Скажи, что это не так!.. Будь другом, признайся! Ведь ты, правда, сейчас пошутил?.. – растерявшийся генерал, в буквальном смысле, умолял Караулова. Он был готов даже упасть перед ним на колени, лишь бы тот вселил в него хоть какую-то надежду.

В ответ, полковник отрицательно покачал головой. Он усиленно припоминал подробности случившегося. В его памяти зафиксировалась странная машина, отъехавшая от крыльца СИЗО с псевдо генералом и подозреваемым. Странная, потому как была это видавшая виды белая «Победа» с легко запоминающимися цифрами на старом госномере: «99—99»…

Признаться, я был в полнейшем недоумении от тех невероятных событий, произошедших со мной сразу после подписанного мною договора со своим новоявленным адвокатом. В начале, меня вернули в камеру. Однако спустя, каких-то пятнадцать-двадцать минут, вновь пригласить на выход. На сей раз, уже с вещами!

Не поверите, но сам начальник СИЗО (тот самый, что пару раз активно участвовал в моих допросах) вдруг вышел из своего кабинета, дабы проводить нас с Виталием Зиновьевичем до автомобиля. На прощание он дружески пожал руку адвокату и отпустил в мой адрес почти дружеское напутствие. Дескать, не переживай: побои и переломы заживут на мне, как на кошке.

Чуть позже, с некоторой неохотой и весьма пространно мой адвокат объяснил мне и причину моего внезапного освобождения. Дескать, дал он на «лапу» следователя крупную взятку. И, якобы, тот изменил мне меру пресечения на подписку о не выезде. На мой осторожный вопрос, в какую сумму вылилась та взятка, Виталий Зиновьевич усмехнулся: мол, не бери в голову, после сочтемся.

Впрочем, сейчас это было и не столь важно. Главное, что мы сели в старенькую «Победу» поджидавшую нас у самого крыльца и помчались прочь от этого, Богом проклятого места…

Генерал Усачёв вернулся в Управление полностью опустошённым. О побеге подозреваемого в убийстве директора завода, конечно же, ему следовало немедленно сообщить в Москву. Однако, вопреки вышеозначенной субординации, Александр Геннадьевич предпочел взять двухчасовой тайм-аут, дабы своими собственными силами попытаться выправить неприятную ситуацию. И лишь в случае провала и этих спешно принятых оперативно-розыскных мероприятий «рапортовать» о ЧП в столицу. Да, потихоньку начинать готовиться к своей вынужденной отставке.

В срочном порядке по городу был объявлен план «Перехват». Каждые десять минут, доклады по розыску автомобиля «Победа», поступали непосредственно в кабинет начальника УВД. Об том распорядился сам Александр Геннадьевич. И вот оно, долгожданное…

– Товарищ генерал! Только что, от одного из дежурных патрульно-постового наряда поступило сообщение о том, что на пересечении улиц Масленникова и Богдана Хмельницкого, тремя минутами ранее, было зафиксировано передвижение разыскиваемой автомашины с госномером: 99—99 ОМК!.. За данным автомобилем установлено скрытое наблюдение, определено его направление движения!

– Спасибо!.. – облегчённо вздохнул Усачёв. – …Задействуйте все силы и средства для последующего задержания!.. Учитывая то обстоятельство, что в салоне автомобиля находятся особо опасные преступники, разрешаю открыть огонь на поражение!.. Хотя, нет!.. Отбой!.. Преступники мне нужны живыми!.. О любых изменениях в проведении операции, либо иных непредвиденных обстоятельствах докладывать немедленно!

При любых иных обстоятельствах, Александр Геннадьевич уж давно посчитал бы это дело о побеге Кузнецова из следственного изолятора, фактически закрытым. Потому как его завершение, по сути, было лишь делом техники и выучки опер состава.

Однако данный случай был генерала особым и если хотите, то полностью неординарным. Поскольку в том же следственном изоляторе абсолютно все (от рядового конвоира, до начальника) в один голос утверждали, будто бы подследственного за территорию СИЗО вывел именно он, то есть, Усачёв. А после, дескать, он вновь вернулся в изолятор, но уже без Кузнецова. Кроме всего прочего, по словам всё тех же сотрудников СИЗО, сегодняшним утром с подозреваемым, якобы, встречался его адвокат.

Дежурному офицеру изолятора, тот защитник как будто бы представил некие документы и разрешительные письма, заверенные высокими милицейскими чинами. Правда, адвокат тот, не оставивший после себя никаких записей и отметок в дежурном журнале, покинул здание изолятора ещё до того, как туда прибыл «двойник» Усачёва.

«Что, вообще, это было? Мистика, массовое помешательство или некий хитроумный гипноз? А быть может, у злоумышленников имелся свой человек среди служебного персонала?.. Этот подельник, наверняка, и помог Кузнецову с побегом!.. А после, воспользовавшись разгильдяйством и системным бардаком царившим в изоляторе, запутал следы неким хитроумным способом!

И как назло, этот неординарный случай приключился в самый ответственный и совсем неподходящий момент, когда на карту было поставлено все!.. Ну, или почти все…»

Александр Геннадьевич прекрасно понимал, что имеет он нынче дело с умным, изощрённым и достойным противником, способным на самые непредсказуемые и неординарные маневры. Потому и отдал Усачёв приказ о взятии «беглецов» живыми, дабы имел он возможность познакомиться с тем «криминальным виртуозом» лично.

Виталий Зиновьевич устроился на переднем сиденье, рядом с водителем. Мне ж пришлось потеснить двоих пассажиров сзади. Благо, «Победа» машина вместительная и никто из нас не чувствовал себя в ней притесненным. Да, и сама обстановка, непринужденного и лёгкого общения, вовсе не располагала для некоего брюзжания, негодования и выражения прочего недовольства по поводу каких-либо неудобств. А может мне это лишь казалось. Ведь в ту минуту я был безумно счастлив от одной лишь мысли, о своем внезапном освобождении. И вовсе было неважно, кто находился со мной рядом, и кого мне следовало благодарить за моё спасение.

– Куда едим? – обратился к адвокату водитель.

– Куда подальше!.. По городу покатаемся!.. Осмотримся; узнаем, куда попали и что здесь за люди!.. Ведь теперь у нас и свой экскурсовод имеется!.. Он-то и познакомит нас с местными достопримечательностями и злачными местами!.. – Виталий Зиновьевич обернулся ко мне. – …Ведь, так?

В знак согласия я кивнул головой.

– А может сразу, по «злачным местам»?.. В картишки раз-другой перекинемся!.. Рулетку покрутим! – осторожно предложил один из попутчиков, сидевших сзади.

– Нет!.. – в категоричной форме возразил Виталий Зиновьевич. – …У нас намечены очень важные дела!.. Кстати!.. Вы ж ещё не знакомы!.. – спохватился адвокат. – …Итак!.. За рулем нашего «болида», лихой и бесстрашный Аэртон!.. Бывший профессиональный автогонщик, многократный чемпион гран-при «Формулы-1»!

– Почему «бывший»?.. – слегка возмутился водитель. – …Бывших автогонщиков не бывает!.. Автогонщик это не профессия, и не хобби!.. Скорей, это образ мышления или стиль существования!.. На крайний случай, хроническое душевное заболевание!

– Извини, дружище!.. Не думал, что ты так остро отреагируешь на мою реплику!.. Ну, хорошо!.. Попробуем по-иному!.. Сегодня и всегда, за рулем нашей сверхзвуковой «торпеды», гроза автотрасс и бездорожья, единственный и непобедимый Аэртон! – после непродолжительных оваций адвокат поинтересовался. – …Так, устроит?

– Как-то через чур, что ли пафосно!.. Однако сойдет!

– Олег! Рядом с тобой, Андре!.. Великий дамский угодник!.. Мимо него не проскочит ни одна случайная юбка!.. Любая бабёнка посчитает за счастье броситься ему на шею!.. Уж и не знаю, чем он их берет!.. Да, ты сам на него глянь: ни кожи, ни рожи!..