© Владимир Иванович Коробов (Хуан Вальехо Кордес), 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В последние дни у Рикардо Линареса была бессонница. Процветающий первые годы после свадьбы его бизнес вдруг начал давать сбои и никак невозможно было понять, что же в налаженном механизме проржавело, что крутит пустые обороты и не приносит дохода. Естественное беспокойство Рикардо нарастало, ширилось и вот постепенно превратилось в бессонницу: бесполезно закрывать глаза до трех-четырех утра – все равно не заснешь, только измучаешься. Ни снотворное не помогало, ни виски, ни долгое плавание в бассейне перед поздним ужином. Рикардо решил смириться с этим недомоганием и нарочно засиживался в домашнем кабинете подольше. Листал деловые бумаги, курил, что-то записывал, подсчитывал, но зачастую сидел в кресле вез всякого занятия, уставясь в экран телевизора «Панасоник» с выключенным звуком.

Нет, даже самому себе не хотел он признаваться в том, что причина его тягучего беспокойства, затяжного волнения, не дающего уснуть, вовсе не бизнес, не аритмия в курсе акций и не тахикардия на бирже ценных бумаг – в конце концов, все это бывало и будет еще не раз. Причина бессонницы была – он сам, Рикардо Линарес, двадцатисемилетний счастливчик, вытянувший у жизни пять лет назад самый выигрышный билет – Розу Гарсиа Монтеро. Никогда он не забудет, что женился на ней поначалу гражданским браком лишь из своего рода прихоти, назло семье, сестрам Дульсине и Кандиде, столь вызывающе и унизительно опекавшим его. «Вот, дорогие мои родственники, вы хотите женить меня на хищной богачке Леонелле Вильярреаль, которую я едва терпеть могу, так получайте же в невестки почти первую встречную, дикую девчонку из самых низов общества, невоспитанную и нищую!..»

Рикардо считал этот мезальянс почти подвигом для себя, благородной жертвой и ожидал встретить в ответ со стороны Розы горячее обожание и беспрекословное повиновение. Но она каким-то невероятным образом сумела остаться самой собой и войдя в его дом. Страстная, без остатка, любовь к нему (этого Рикардо не мог не почувствовать с самого начала) ничуть не убавляла в ней жизненной дерзости, неуемности в отстаивании того, что ей представлялось правдой и справедливостью. Он-то думал, что Роза станет его робкой, верной тенью, навсегда благодарной мужу за то, что он поднял ее из житейской грязи и поставил на социальной лестнице на много ступеней вперед. Не без гордости ощущал себя тогда Рикардо опытным ювелиром, заметившим неограненный крупный алмаз в пыли под ногами, поднявшим этот алмаз, и вот теперь смиренно обрабатывающим его в своем доме до невиданного еще в свете бриллианта.

Правда, ему не хватило тогда терпения, да и не понимал он еще, что сестры, особенно Дульсина, да и Леонелла, конечно же, не оставят его в покое, им этот поспешный брак, что кость в горле. Быстро же они поняли, насколько Рикардо ревнив, насколько Роза неопытна и порывиста, умело и изобретательно играли на их чувствах и почти привели их супружество к разрыву. Слава Деве Гваделупе, как говорит Роза, вмешалась сама судьба и уберегла их от окончательного драматического решения.

Все закончилось самым чудесным образом, они соединились уже навсегда и не жалкими гражданскими узами, а настоящим венчанием в кафедральном соборе. Но уже и тогда в потаенном уголке души вместе с невероятным счастьем Рикардо ощущал толику горечи и тревоги. Одно дело, когда твоя молодая жена-красавица все-таки уступает тебе по положению и богатству и, пускай не на словах, не внешне, но все-таки должна сознавать, что ты подарил ей гораздо больше, чем самого себя. Но Роза-то оказалась даже не Золушкой. Мало того, что когда ее разыскала мать Паулетта, полностью и юридически признала свою дочь, то Роза сразу же стала одной из самых богатых наследниц Мехико, во всяком случае гораздо богаче Рикардо. Но и это можно было бы стерпеть, когда бы лиценциат Роблес не разорил их семью полностью, так, что к моменту торжественного бракосочетания у Рикардо почти ничего своего уже не было. Даже родовой дом Линаресов был выкуплен у законной жены Роблеса за круглую сумму Паулеттой Монтеро и записан на имя Розы. Розе была завещана фамильная усадьба Монтеро в Куэрнаваке, подарено к свадьбе, помимо кругленького счета в банке, огромное число акций «Недвижимости Мендисанбаль» и других ценных бумаг, а также земли в нескольких провинциях. Именно Роза дала Рикардо несколько миллионов песо для начала фирмы «РиРоЛи» («Рикардо и Рохелио Линаресы»), той самой, которая сейчас начала испытывать затруднения.

Но не само по себе положение это смущало Рикардо, ведь в конце концов Роза ничем не походила на тех богатых наследниц-задавак, на которых вынужденно женились некоторые его товарищи по университету, женились и терпели покровительственное к себе отношение, вечное напоминание о том, откуда у них появились деньги и связи. Нет, его Роза ни словом, ни намеком не унижала его мужскую имущественную гордость. Она, казалось, вообще не придавала всему этому никакого значения. Но сам-то Рикардо! Разве мог он ей теперь что-либо возразить по поводу траты денег? А ведь ему было, было, что сказать.

Еще на первых курсах университета Рикардо сблизился с либеральными кругами профессуры и студенчества, читал «левую» литературу и всей душой был против социального неравенства в обществе, почитал и уважал даже самых радикальных революционеров. Но все же, как и большинство выходцев из мексиканской аристократии, в самом своем либерализме и свободомыслии он всегда находился в некоторых рамках, молчаливо и подспудно всеми признаваемых. Народ надо и необходимо просвещать, надо и необходимо бороться с нищетой и неравенством, надо делиться, заниматься милосердием и благотворительностью, но… Но не во вред же самому себе?!.

А что же его любимая жена? Он мог бы и готов был понять, что Роза, после стольких лет бедности и нужды, бросится в иную крайность – роскоши и приобретательства. Рикардо даже всячески поощрял первоначальный ее интерес к нарядам и «красивой» жизни. Но все это продолжалось очень недолго, равно как и Розины уроки по этикету и правилам светского поведения. Едва научившись прилично и со вкусом одеваться, правильно вести себя за столом, употреблять нужные столовые приборы, непринужденно поддерживать светскую беседу, принимать гостей и т.п.. Роза тут же обо всем этом как бы позабыла и бросила все силы своей горячей души, всю свою неуемную энергию на совсем другую жизнь и занятия. Вместо того, чтобы прочнее войти в среду столичных аристократов, постоянно ходить в гости и принимать гостей, занимать день и вечер болтовней и изысканными развлечениями, Роза, презрев условности, стала посещать различные образовательные курсы, читать с утра до вечера, смотреть учебные фильмы и скоро добилась таких успехов, что практически на равных стала разговаривать на любые темы не только со светскими бездельниками, но и университетскими друзьями Рикардо. И не только разговаривать, но и спорить. Помнится, его сначала позабавило, что Роза несколько вечеров подряд не отпускала от себя и что-то горячо доказывала Хосе Мигелю Фернандесу, известному историку Мексики, международному авторитету в этих вопросах. Каково же было удивление Рикардо, когда прощаясь с ним однажды, Фернандес с благоговением в голосе сказал: «Какой ты счастливец, Рикардо! Мало того, что у тебя самая красивая в Мехико жена, она еще и редкостная умница: ни одна из моих ученых аспиранток с ней не сравнится…» И это Хосе Фернандес, который сроду не умел говорить пустые комплименты и вообще, казалось, женщин не замечал, с младых ногтей жил одной своей наукой!