Возможно и то, что всем этим специалистам просто не хватило смелости сказать всё это родителям этого паренька. И, да: у меня есть веские основания так думать, потому как по многим оценочным данным, до его матери не составит особого труда достучаться – она действительно серьёзно переживает за душевное состояние и поведение своего сына. Но его отец… Это как раз тот самый контингент людей, сознательно заковывающих себя в такую броню, что даже самые квалифицированные специалисты в области психологии подчас не в силах донести до них мысль, если она не соответствует собственным критериям и ожиданиям таких людей. И я уже чувствую себя сапёром на службе своей страны, потому как сегодня, когда родители приехали забрать своего сына после окончания очередной беседы с психологом, я пригласил их на отдельный приватный разговор завтра ближе к вечеру. И они согласились. Правда, не сразу: для начала отец парня пробуравил меня своим насмешливым и одновременно тяжёлым взглядом, а-ля «Ну и как же и в чём же ты попытаешься переубедить меня, мальчик?». Так что у меня очередная «Миссия невыполнима: психолог на минном поле». Заминированным же поле является по той простой причине, что хотя бы одно моё неосторожное и до мельчайших деталей не продуманное телодвижение в виде хоть какого-то эмоционального порыва и отступления от плана, и дальше можно даже не пытаться: если отца этого юноши не вынудить задуматься (причём, всерьёз) с первых двух-трёх фраз и таким образом допустить ошибку, можно сразу просто идти тихо-мирно курить за уголок, ибо такие люди второго шанса не дают. В-общем, мне предстоит ювелирная работа, поэтому эта ночь не предназначена для спокойного сна..

Вчера вечером благополучно забрал свою посылку и уже дома пришёл в восторг: вот могут же китайцы делать столь прекрасные и качественные вещи по доступной цене. И могут даже их благополучно доставить до места назначения. Если перед этим их хорошенько потормошить…

Зато сегодня уже с утра у меня возникли непредвиденные обстоятельства в виде оплошности секретарши, из-за которой на утро в одно и то же время был записан не один клиент, а сразу двое. Это были молодая, но довольно невзрачная женщина и мужчина в летах, но из того самого типа людей, которые даже стареют красиво. Отсылать кого-то из них обратно или просить подождать было некорректно, секретарша предложила кому-то из них сделать перезапись на другой день в то же время, но ни у первой, и у второго дополнительного свободного времени не нашлось. А в моей голове зародилась идея, после которой оба могли бы счесть меня неквалифицированным работником, которого взяли по объявлению с остановки: я предложил им двойной приём. То есть, они оба присутствуют в кабинете, оба в присутствии друг друга говорят о своих проблемах, таким образом делясь своим опытом, и, возможно, помогают в чём-то друг другу. Вообще-то, такие сеансы не приветствуются, да и сами люди приходят к психологу, ожидая увидеть в кабинете только его и провести беседу только с ним. То есть, всё анонимно и конфиденциально… Но, сочтя это новым методом, они оба согласились. А секретарша в виде извинений согласилась принести три порции кофе. Этот сеанс был чем-то абсолютно новым: тем, о чём нам никогда не рассказывали и не предлагали попробовать на лекциях в академии. А вот зря, потому как порой я просто сидел и наблюдал за тем, как эти двое незнакомых и абсолютно разных во всём людей раскрываются друг перед другом, начиная с изложения собственных проблем и заканчивая обсуждением чужих. В каких-то моментах они стеснялись друг друга, на какие-то темы разворачивали бурные дискуссии, в каких-то утверждениях соглашались друг с другом, в чём-то готовы были поспорить. Но самое главное осталось неизменным: они делились своим собственным жизненным опытом – эти двое незнакомцев. Мне же была отведена вполне посильная задача: в нужное время вставлять свои пять копеек, следя за тем, чтобы их диалог не переходил рамок дозволенного… После окончания сеанса они, получив всё то, за чем и пришли, разошлись по своим делам. Возможно, самостоятельно не заметив того факта, что оставили след друг в друге. Пусть не глобальный – но он начал появляться в тот самый момент, когда они только вступили в диалог…

После обеденного перерыва меня оповестили о том, что юноша, который регулярно проводит у меня на приёмах несколько часов в неделю, уже расположился в моём кабинете. Странным был тот факт, что я не заметил его прихода, хотя окна кафе выходили прямо на вход в мед. центр… Как позже выяснилось, родители не стали в этот раз отвозить своего нерадивого отрока до исправительного учреждения: он сказал, что сам дойдёт, и (!!!) они ему поверили. Да, возможно, скрепя сердце и внутренне протестуя против таких своих действий, но важен сам факт… Да, он и до этого пытался донести до своих ближайших родственников мысль о том, что незачем выставлять его идиотом, и он сам сможет благополучно дойти до конечного пункта, не потерявшись в трёх соснах и не передумав в середине пути. Но тогда в их семье царила озлобленность и недоверие с желанием сделать всё так, как нужно. Они просто перестали/разучились/не хотели друг друга слышать и прислушиваться. Поэтому ко всем психологам мальчика именно довозили под самым надёжным в мире конвоем. И, если теперь всё так, как он говорит, то у меня есть надежда на то, что к моему следующему приглашению на разговор его родители отнесутся более спокойно и понимающе.

Но на самом деле, всё это не суть… Его улыбка – вот самое важное событие на сегодняшний день. Его первая улыбка, которую я выискивал ещё с момента нашего знакомства, и которая ввиду его зашуганности и недоверия к моей персоне никак не хотела появляться. Он никогда не подавал даже намёка на появление радостной эмоции – всё было как угодно, но только без неё. Сегодня, когда я зашёл в свой кабинет, этот юноша поприветствовал меня с улыбкой на лице… Сказать по правде, я готов не спать ещё несколько ночей – лишь бы мои старания приносили такие же результаты. А они есть: он абсолютно точно привык к моему обществу и к нашим беседам, никакой скованности в движениях или речи не чувствуется. Он доверяет мне, рассказывая о том, что сегодня родители отпустили его одного на приём; что с утра его отец не читал ему нотаций по поводу и без, грозясь лишить сына оплаты будущего высшего образования и отдать его в армию – лишь спокойно напомнил о том, что юноша должен предупреждать отца и мать в те моменты, когда где-то задерживается, потому как эти люди – его родители, и беспокоятся за него; что мать не бегала за ним по всей квартире с нескончаемыми жалобами о том, с какого перепугу в комнате такой беспорядок. Почему? Потому что в комнате было убрано, что отняло у парня всего-лишь 15 минут времени (устранение призыва к нежелательным действиям со стороны другого). Потому что его отец действительно хочет для своего сына лучшего будущего, и высшее образование – это дополнительный шанс (выражение заботы о родных и близких с помощью желательных и ожидаемых близкими действий). Потому что юноше уже далеко не 13, когда методы запугиваний, злословий и становления в пример кого-то другого, в чём-то более успешного, ещё могут подействовать (переоценка отношения к другому и принятие его как равного человека со всеми правами и обязанностями). Безусловно, всё это звучит радужно. Но не стоит забывать о том, что всё может измениться в любой момент, и это лишь первый этап на пути к воскрешению понимания, доверия и взаимоуважения в этой семье. Поэтому для подкрепления и закрепления прогресса завтра и на следующей неделе у меня состоится беседа не только с самим юношей, но и с его родителями. Мне нужно найти новые детали, всё вновь проанализировать, составить общую картину вместе с планом дальнейших действий и рассказать им, как не потерять и приумножить всё то, что они только начали находить. При этом завтра у меня ещё два клиента, один из которых так же является постоянным. Так что снова кофе, снова бумажки и заметки, снова план действий…