— Нотс. Грег Нотс, — отрекомендовался долговязый, протягивая длинную широкую ладонь.

— Поттер. Гарри Поттер, — зачем‑то перенимая манеру представляться, ляпнул Гарри, пожимая руку.

— Как же, наслышан! Рад, несказанно рад знакомству, мистер Поттер! Когда Аластор сказал, что мне предстоит работать с героем волшебного мира…

Гарри почувствовал растущую неприязнь. Если так пойдет дальше, если каждый встречный станет заискивающе напоминать о его "героизме"… Сзади раздался красноречивый звук, Гарри отвлекся от неприятных мыслей и повернулся. Малфоя вырвало на обочину.

— Кошмар, — пробормотал Блейз, морща нос и всем своим видом стремясь показать: "Этот – не с нами!"

— Тони Брустер, — буркнул второй аврор с легким поклоном в сторону девушки. Пожал руку Гарри, потом обратился к Блейзу:

— Мистер Забини? Читал ваши статьи в "Современных зельях". Неплохие наработки, хотя есть недостатки.

В глазах слизеринца впервые зажегся огонек интереса.

— Обоснуете?

— Без проблем. Но сначала идемте в дом, — он Забини махнул рукой в ту сторону, откуда они с напарником пришли. — Работы много. Мы начали снимать второй уровень защиты всего десять минут назад. Моуди все утро провозился с первым…

— А я предупреждал, что последовательность заклинаний была неверной, — встрял Нотс.

По легкой гримасе раздражения, скользнувшей по лицу Брустера, Гарри догадался, что этот комментарий Брустер слышит уже раз в десятый.

— Всего два уровня, — продолжил Брустер. — Первый уровень невидимости. Заклинания Необнаружения, Купола и Безвременья, вместе образующие плотную магическую оболочку, в которую извне не могут проникнуть ни физические тела и предметы, ни звуки, ни свет. Это своего рода колпак, под которым останавливается даже время.

— Аластор использовал четыре хроноворота, — добавил Нотс. — Так что фактически в Поместье все оставалось таким, каким было на момент наложения защиты. Тот же воздух, то же лето, даже пыль не выпала…

— Второй уровень — это заклинания отталкивания. Довольно легкие, хотя привычка Моуди добавлять в работу личные изобретения многим попортила кровь.

— Гермиона устанавливала их, когда мы… — Гарри запнулся. Мысли по инерции возвращались в прошлый год: в холодную зиму, проведенную в палатке, в дождливые осенние вечера… — Когда мы путешествовали. А что за личные изобретения?

— Заклятие страха, например. Обычные отталкивающие заклинания не дают посторонним приближаться к охраняемому месту, человек его просто не замечает и проходит мимо. Моуди же сделал так, что заклинания не просто отталкивают, они отпугивают!

— В последний раз, когда я столкнулся с подобным, меня три ночи мучили кошмары, — доверительно сообщил Нотс.

— Психика должна быть устойчивой, — заметил Брустер.

— Вы еще не сняли это заклятие? — спросила Луна, идущая сзади. Голос у нее странно подрагивал.

— Нет. Как видите, на этой улице никто не живет, — Брустер развел руки в стороны, словно стремясь охватить улицу целиком. — В соседних кварталах тоже. Мороки с выселением людей из домов было слишком много. Это магический район города для магглов закрыт. После окончания войны волшебники стали возвращаться в покинутые дома, невзирая на близость Малфой–Мэнора с его дурной репутацией, так что Моуди избрал самый легкий путь: наложил несколько сильнейших заклятий. Люди сами сбежали.

— Заклятие паники, беспричинного ужаса, ночных кошмаров, — Нотс начал загибать пальцы.

— Некоторым кошмаров и без заклятий хватает, — проворчал Гарри чуть слышно.

— Кошмары и ужас мы сняли, — сказал Брустер. — Панику и страх еще не успели.

— А разница существенна? — спросила Луна. — По мне так звучит одинаково.

— Разница в области воздействия, — объяснил Нотс. — Чувствуете беспокойство? Это паника. Уже сильно ослаблена, но все еще действует.

— Я бы не назвала это беспокойством… — голос у девушки снова дрогнул. Гарри оглянулся: губы у нее дрожали, в лице – ни кровинки. Он и сам испытывал дискомфорт, желание убраться отсюда подальше крепло с каждым шагом.

— Это пройдет, — сказал Брустер. — Когда вы знаете, что находитесь под воздействием заклятия, справиться со страхом гораздо проще.

— Главное — не забывать, что опасности нет, — поддакнул Нотс. — Кто‑нибудь, поднимите Малфоя.

Все, как по команде, обернулись. Драко Малфой стоял на четвереньках шагах в пяти от них: ладони с растопыренными пальцами упирались в мостовую, голова была наклонена так низко, что волосы почти мели по земле. Гарри подумал было, что его снова начнет рвать, однако Малфой вдруг медленно завалился на бок, поджимая коленки к груди. По его телу прошла волна крупной дрожи, зубы клацнули.

— Что с ним? — Луна озвучила вопрос, который возник у Гарри в голове.

— Чем‑то накачали? — осведомился Брустер, не трогаясь с места. — Похоже на резонанс от седативных…

— Кровяной одуванчик и пустырник, — равнодушно изрек Блейз.

— Очухается часа через два. Кому‑то придется его тащить.

Блейз демонстративно засунул руки в карманы. Луна неуверенно улыбнулась. Брустер и Нотс вопросительно взглянули на Гарри.

— А что я‑то сразу? — возмутился тот. — Забини, это твой приятель!

— Я его на себе уже волок, — бесстрастно сказал Блейз. — И он оставил мне три синяка на руке. Твоя очередь, Поттер.

Гарри скрипнул зубами, вынимая палочку.

— Вингардиум левиоса!

Худое тело неуклюже взмыло в воздух, грязная мантия обвисла, руки безвольно раскинулись в стороны.

— Пошли, — сердито буркнул Гарри, когда тряпичная кукла, в которую превратился его бывший враг, медленно проплыла мимо.

Теперь ему приходилось концентрироваться на заклинании. Магия знакомо стекала по руке, сочилась сквозь пальцы, пропитывая волшебную палочку и создавая воздушную подушку под телом Малфоя. Страх продолжал концентрироваться, Гарри чувствовал, как холодный пот начинает выступать на коже под несколькими слоями одежды. Авроры продолжили путь молча: быть может, они тоже ощущали этот нарастающий страх? Даже они, подготовленные, закаленные…

Наконец, из тумана выплыла высокая металлическая решетка с толстыми прутьями. За ней начиналась дорожка, посыпанная серым гравием, утекающая в глубь территории, к смутно виднеющимся контурам огромного особняка. Клумбы, кусты, беседка из белого камня, увитая плющом, и небольшой пруд в стороне — Гарри не разглядел этого в ту ночь, когда побывал здесь впервые. Тогда сквозь прорези оплывших век он видел лишь мутную вертикальную полоску света впереди и слышал хруст под ногами. Почему‑то подумалось, что так хрустели сухие кости. С Малфоев бы сталось выстелить дорожки костями, да… Сейчас он видел больше, намного больше. Пугающий силуэт дома в молочной каше тумана, крупная каменная кладка, арочные окна с темными проемами, мутные силуэты — статуй? — в нишах, длинная балюстрада вдоль второго этажа, острые башенки с шариками и шпилями… На мгновение показалось, будто на один из шпилей насажена человеческая голова с разинутым ртом и обвисшими седыми волосами.

Гарри моргнул. Не показалось… Голова действительно была там!

В оконном проеме на первом этаже вдруг что‑то мелькнуло. Летящий черный силуэт, истлевшие лохмотья. Запах гниения коснулся жадно втягивающих воздух ноздрей.

— Брустер, — беззвучно пробормотал Гарри. По виску сползла капелька пота, губы высохли. — Там кто‑то… я видел, там кто‑то есть… Оно…

— Дорожка, — выдохнула почти одновременно с ним Луна. — Смотрите! Это не гравий, это черепа!

Послышался глухой удар. Это Малфой рухнул вниз, когда внимание Гарри переключилось на дом.

— Спокойно, — резко бросил Брустер. — Нет там никаких черепов, и в доме тоже никого нет. Сказано же вам, Моуди любит эффектные штуки. Это и есть заклинание страха, его давнее изобретение. Идею он позаимствовал у боггартов: чего боитесь, то и увидите. А ну‑ка, отойдите в сторону.

Фигура в доме продолжала двигаться. Расширенные зрачки Гарри следили за тем, как она проскальзывает мимо очередного окна. Дверь заскрипела, отворяясь, и в образовавшуюся щель просунулись длинные, когтистые, покрытые струпьями и пластами разложившейся кожи пальцы. Гарри сглотнул. Ужас приковал его к месту, дыхание вырывалось из легких столбиками пара, морозный воздух жег легкие. Само время застыло, пока он наблюдал, как появляется из‑за двери огромная, источающая холод, зловоние и леденящую тоску фигура дементора.