Пролом в стене вывел в жуткий темный коридор. Потолок нависал над самой головой, и Гарри пришлось согнуться, чтобы не задевать его макушкой. Стены находились настолько близко друг к другу и были такими неровными, с острыми выступами, что Гарри порвал водолазку на плечах, пока пытался выровнять равновесие.

— Люмос!

Свет натолкнулся на тупик. Но ведь Малфой куда‑то делся? Не испарился же?

Два шага — и Гарри понял, что находится вовсе не в тупике. Коридор поворачивал направо, выливаясь в узкий проход, протиснуться в который было под силу разве что тощему подростку ростом в два фута. Еще пара шагов — и снова поворот, затем еще один. Пол уходил под уклон, пыль покрывала его толстым слоем — не магическая, а самая настоящая. Едкий запах земли, плесени, затхлости защипал ноздри, и Гарри громко чихнул, схватившись за стену, ободрав ладонь до крови. Выругался, сморгнул набежавшие слезы и двинулся дальше, проклиная все на свете и Малфоя в первую очередь. С потолка свисали жирные серые тенета. Гарри с отвращением отводил их от лица, но они все равно налипали на стекла очков и опутывали волосы. Гарри старался не рассматривать оплетенные паутиной трупики, некоторые из которых по размерам не уступали крысам, и нагибался как можно ниже, чтобы невзначай их не коснуться.

Он не слышал звука шагов впереди или за поворотом. Под подошвами ботинок хрустели мелкие камешки и косточки, обтянутые полуистлевшими шкурками. Крысы, мыши или еще кто‑то, видимо, селились здесь годами, если не веками.

Куда мог вывести этот петляющий коридор, больше похожий на вентиляционную шахту? Не упрется ли он в тупик? Не воспользуется ли Малфой одному ему ведомым рычагом, чтобы открыть боковой проход и ускользнуть? Не окажется ли он в подземельях?

Спустя несколько минут упорного продвижения вперед мысль о подземелье прочно засела у Гарри в голове. Уклон пола становился все ощутимее, и стали попадаться полуразрушенные лестницы со скользкими, покрытыми все той же жирной паутиной ступеньками из выщербленных, рассыпавшихся от времени камней. Гарри с них не сходил, а, скорее, съезжал, отвешивая приглушенные комментарии и не стесняясь в выражениях. Совсем худо стало, когда коридор оборвался за очередным поворотом и ухнул в черный колодец. Гарри, уже занесший ногу для нового шага, отпрянул, стукнувшись плечом об угол, и застонал от досады и боли. Склонился над колодцем, подсвечивая себе палочкой.

Первым, что он увидел, была лестница. Вернее то, что от нее сохранилось за столетия. Колодец уходил не строго вниз, а немного под уклон вправо, и убогие остатки ступенек тянулись как раз по этой пологой стороне.

— И я должен туда лезть? — пробормотал Гарри, соскребая со лба обрывки паутины, морщась и чувствуя, как его охватывает паника. Он не мог представить, чтобы Малфой только что прошел этим путем. Это же Малфой — трусливый, изнеженный. Он, конечно, родился в этом доме и по определению должен знать выверты здешней архитектуры, но коридором, если судить по его состоянию, уже много лет никто не пользовался! Разыгравшееся воображение услужливо нарисовало Гарри картину маслом: как он скатывается в черный колодец, прыгая задом по ступенькам и окончательно отбивая себе все кости, где‑нибудь футов через десять колодец петляет, а то и вовсе оканчивается тупиком, и Гарри Поттер, герой волшебного мира, навеки остается лежать колбаской в этой… архитектурной дудке! Тушите свет.

Глубоко вздохнув, Гарри опустился на колени, нагнулся над колодцем так низко, как позволяли трещащие от боли ребра, и вытянул руку со светящейся палочкой.

И увидел просвет.

Не черный круг очередного прохода, не стенку на повороте, а самый настоящий просвет! Сощурился, сморщился, боясь, как бы очки не слетели с носа и не канули в небытие, вгляделся внимательно, насколько позволяли слезящиеся от пыли глаза. В конце колодца действительно мерцал оранжевый огонек.

— Придется лезть, — мрачно констатировал Гарри. Спустил ноги с края, опираясь на вытянутые руки, заскрипел зубами от боли: хорошо бы отделаться ушибами, а если треснуло ребро? И пополз, цепляясь пальцами за острые выступы ступенек, ощущая спиной каждый чертов камешек, впивающийся сквозь тонкую ткань водолазки в кожу.

— Ничего, не привыкать, в Тайной Комнате было хуже. Здесь хотя бы василиска нет, — ободряюще сказал Гарри сам себе. И в этот момент пальцы сорвались.

— А–а–а!

Проехавшись по камням, он вылетел из колодца и приземлился на земляной пол. Неуклюже откинулся на спину, стукнувшись затылком о землю так, что перед глазами в веселом хороводе закружились звездочки. Секунды ушли на восстановление дыхания и способности двигаться, но то, что он больше не один, Гарри понял сразу.

— Какого… — раздался испуганный голос где‑то слева, в отдалении.

Гарри перевернулся на левый бок, выставляя перед собой палочку и стараясь отдышаться.

— Малфой?

Перед ним у дальней стены действительно стоял Драко Малфой. Коридор был намного шире и длиннее того, из которого Гарри только что вывалился через колодец. На стенах в специальных креплениях горели два оранжевых факела, разбрасывая вокруг искры и выхватывая из темноты очертания каменных дверей и пустых дверных проемов.

Малфой попятился. Гарри не успел рассмотреть стену — или дверь? — к которой тот прикасался, запомнил только начертанные на ней не то руны, не то латинские слова. А может, это вообще наскальные надписи первобытных Малфоев, и Драко спустился сюда, чтобы заняться антропологическими исследованиями?

Малфой отступил в темноту смежного коридора, огонек его палочки соскользнул со стены и задергался, когда он развернулся и предсказуемо пустился наутек.

— Стой! — завопил Гарри, подскакивая на ноги, игнорируя протестующие болевые спазмы в ребрах. — Остановись сейчас же!

Застрять одному в этом лабиринте? Боже сохрани, здесь же, поди, десятки ходов!

Гарри помчался следом, спотыкаясь, ориентируясь по удаляющемуся топоту ног и мелькающему впереди огоньку. Мимо чугунных решеток и испещренных надписями плит (надгробных?). Перескакивая через круглые люки в земле, скрывающие устрашающего вида колодцы с отражающей свет палочки водой на дне. Шлепая по лужам грязной, вонючей воды.

— Ступефай! — выкрикнул Гарри с привычным движением палочки. Заклятие унеслось вперед, но пролетело всего в каких‑то дюймах от улепетывающего Малфоя. Тот вчистил в два раза быстрее.

— Ступефай! — еще одна попытка, но Малфой уже на полной скорости вылетел за угол.

Сразу за поворотом крутая, узкая лестница взметнулась вверх, и, перескакивая через две ступеньки, Гарри краем глаза заметил пыльные колбы в нишах с запечатанными в них черепами: черные провалы глазниц, желтые зубы. До чего же серьезный контраст с интерьерами спален, кабинетов и каминного зала!

Легкие уже просто разрывались от боли, воздух выталкивался сквозь стиснутые зубы рваными толчками, и Гарри чувствовал себя огнедышащим драконом, настолько горячим казалось собственное дыхание. Широкий коридор с низким потолком — он едва разглядел, как исчезает за углом развевающаяся мантия Малфоя. Что‑то грохнуло, заскрипело… У Гарри волосы встали дыбом.

— Не смей! — завопил он во всю глотку. — Только попробуй!

— Возвращайся, как пришел! — прокричал Малфой, и, уже выворачивая из‑за поворота, Гарри увидел, как он ныряет в узкий проем и каменная плита въезжает на место, почти смыкается…

— Бамбарда! — в отчаянии проревел Гарри.

Ослепительная вспышка, ревущий ветер в ушах, брызнувшие во все стороны осколки камней.

— Протего! — Гарри пригнулся, неуклюже разворачивая над собой волшебный щит.

Грохот, столбы пыли, несущиеся навстречу булыжники, барабанящие по хлипкой силовой защите. Гарри не удержал напора, потерял равновесие и грохнулся на колени. Говорил же Блейз, что силищу девать некуда!

И воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохами оползающих камешков. А еще стонами.

Гарри с трудом поднялся, по–прежнему держа палочку наизготовку. Он не замурован в подземелье, это уже хорошо. Малфой схлопотал по шее за свою подлость. Нет, каков скот, а?! Улизнуть через тайный проход, оставив его одного блуждать в этом муравейнике!