— Ну, а теперь не зевайте,— скомандовала Соня,— иначе будете гнить здесь до конца своих дней. Вставайте этому мерзавцу на плечи, держитесь за копье и выбирайтесь из ямы. Да не толкайтесь, а помогайте друг другу.

Когда купцы выбрались наружу, вид у них был жалкий — одежда изорвана, на лицах и руках ссадины. Девушка велела им отползти в кусты.

— Сейчас постарайтесь захватить лошадей. Если разбойники вас заметят, я уложу из лука столько, сколько сумею, и уйду вслед за вами.

Тихо прокравшись к коновязи, бывшие пленники без труда завладели лошадьми разбойников. Видя, что все прошло благополучно, девушка осторожно добралась до Ману, вскочила в седло и, не выпуская из рук лука со стрелой на тетиве, пустила кобылку вслед за караванщиками.

Уверенные в безопасности своего логова, разбойники ничего не заметили. А беглецы, отойдя на безопасное расстояние, пришпорили коней и помчались по узкой тропке, а затем по караванному пути в скалистой расщелине.

Приближались сумерки. Всадники молча скакали по каменистой горной дороге, прислушиваясь, нет ли погони. Файрад держался рядом с девушкой, но не произнес ни единого слова. Вскоре они обнаружили место, где караван расположился на стоянку. Встревоженные утренним на-падением, дозорные чуть не встретили бывших пленников дождем стрел, Тишина огласилась предостерегающими воплями. Купцы, погонщики и охрана мгновенно изготовились к бою.

— Нергал вас забери! Вы что, глупцы, совсем ослепли? Не видите, что мы не разбойники?

Охранники расступились, пропуская Соню и купцов. К ним уже спешил караван-баши Ормуз.

— Ну, девушка, я уж и не ждал, что ты вернешься! А ты и сама жива, и пленников освободила.

— Жаль, что ты женщина. Мне бы еще пару таких удальцов, как ты.— Начальник охраны, не рассчитав, крепко хлопнул Соню по плечу.— И разбойники сами сбежали бы из этих гор.

Потирая ушибленное плечо, девушка усмехнулась. Только теперь она ощутила, как сильно устала и проголодалась. Она торопливо подсела к ближайшему костру. Кто-то тут же протянул ей кубок с вином, другие руки подсунули лепешку с куском жареного мяса. Не разбирая вкуса и не отвечая на расспросы, Соня быстро поела, легла, укуталась плащом и мгновенно уснула.

Утром двое спасенных купцов чуть свет отыскали девушку. Они преподнесли ей туго набитый кошель.

— Мы понимаем, что это ничтожно по сравнению с тем, что ты для нас сделала, но просим принять. Ведь это от всей души.

— Мне приятна ваша благодарность.— Соня, не церемонясь, взяла золото.— Надеюсь, что дальнейший путь пройдет спокойнее и наше путешествие завершится благополучно.

Начальник охраны вручил ей новый колчан, полный великолепных, остро отточенных стрел с пестрым оперением. А караван-баши подарил роскошную вендийскую попону для Ману. Только Счастливчик не давал о себе знать. Девушка тоже не стала его разыскивать.

После недолгих сборов караван снова двинулся в путь. К полудню путники достигли главного перевала. Обращенный к морю юго-западный склон гор резко отличался от сухого каменистого северного, лишь кое-где покрытого скудной растительностью. Здесь высились великолепные сосны, с голубоватыми иголками, а ниже по склону зеленели дубовые и ореховые леса, славящиеся обилием дичи. Когда дорогу каравану перебежал пятнистый олень, Соня пожалела, что здесь нельзя задержаться и поохотиться вволю.

Ормуз устроил дневную стоянку около широкого ручья, начало которому давал родник. В этом месте мощный подземный поток, размыв глинистую почву, вырывался наружу. Люди и животные смогли утолить жажду, караванщики смыть с себя дорожную пыль и усталость многодневного пути. Здесь же пополнили запасы питьевой воды.

Внизу, сколько хватал глаз, расстилалась плодородная приморская долина. Самого моря не было видно, оно лишь угадывалось за тяжелой голубоватой дымкой.

Соня ехала, как всегда, замыкая караван. С момента освобождения от разбойников Счастливчик явно избегал ее. Гордость удерживала его от объяснения с девушкой, а она делала вид, что ничего не замечает. Наконец, Файрад решил переговорить с ней.

— Я убедился, что ты была права, настаивая на том, чтобы не примыкать к каравану.

— Что теперь об этом говорить? Все плохое, надеюсь, уже позади. А путешествовать в компании мне даже понравилось. Я думаю, мы можем добраться с купцами до самого Асгалуна.

— Не говори глупостей. Как только мы спустимся на равнину, нам надо ехать быстрее, а не плестись в общей связке, держась за хвост вьючного осла.

— А кто их знает, этих приморских жителей? Если в горах разбойники, то у моря, наверное, жулики. Неизвестно, что хуже.

Вельможа опять начинал терять терпение.

— Нам надо успеть найти пещеру до начала осенних штормов,— горячо заговорил он.— Ты забыла, что вход в нее находится под водой. Сильные волны разобьют нас о скалы. А тебе вдруг понравилось плестись в компании ишаков.

— А что, это очень приятная скотина — терпеливая, умная и даже не очень упрямая.— Соня выразительно посмотрела на своего собеседника.— А если серьезно, мы совсем не знаем эти места. Нам надо осмотреться, отдохнуть. Ведь дальше мы поедем по пустынному побережью, и только Пресветлые знают, сколько времени придется искать пещеру.

Файрад промолчал. Он стиснул зубы, стараясь овладеть собой. «Эта девка опять права». И его руки судорожно сжали поводья.

К вечеру они почти достигли подножия гор. Для ночевки выбрали большую поляну в лесу. И охранники, и купцы, и прислуга чувствовали, что самая опасная часть пути позади. Разожгли костры, и впервые за все время странствия кто-то тихо запел. Прыгающее пламя костров отгоняло от стоянки хищных зверей, а едкий дым — докучливых насекомых. Ночь действительно прошла спокойно.

После утренних сборов караван опять тронулся в путь. Дорога полого тянулась вниз. Сзади, окутанные дымкой, темнели горы. Далеко впереди открывалось темно-синее море. Даже здесь чувствовалось его прохладное освежающее дыхание. В долине, где проходил караванный путь на Асгалун, росли фруктовые сады, а склоны холмов были засажены виноградниками. Теплый ароматный воздух действовал опьяняюще, а монотонный стук копыт о камни и мерное позвякивание бубенцов на сбруе вьючных животных усыпляли. У въезда в небольшое селение каравану встретился отряд сельских стражников.

— Мы рады приветствовать вас на нашей благословенной земле,— выступил вперед начальник стражи.

Караван-баши был слегка озадачен. Он поднял руку, давая знак каравану остановиться.

— Мы уполномочены взимать с купцов дорожный сбор. Все деньги будут израсходованы на обеспечение вашей безопасности. Часть средств идет на снаряжение отрядов против разбойников, а часть на сопровождение вашего каравана до самого Асгалуна. Сбор составляет по четверти золотого с каждого вьючного животного и с верхового.

— С каких это пор? — удивился Ормуз и подозвал начальника своей охраны.

— Семь дней тому назад в горах был разграблен караван асгалунских купцов,— пояснил сельский стражник,— с этого времени мы и берем сборы.

— Вы не заметили, уважаемые, что мы двигаемся в противоположном направлении и разбойники в горах нам уже не страшны? Кстати, они на нас напали, но наша охрана успешно отбила их налет. Но мы потеряли… десять вьючных животных. Может быть, нам возместят ущерб за счет ваших сборов? Кроме того, мы убили и ранили не менее пятнадцати разбойников, а за это, наверное, полагается вознаграждение.

На лице местного стражника отразилась крайняя растерянность. С него впервые потребовали деньги. Он подъехал поближе к караван-баши.

— Все свои сборы мы сдаем в казну Асгалуна. Я думаю, вам надо обратиться в казначейство правителя Испарангея,— быстро нашел выход из положения сметливый воин.— Но кто-то должен засвидетельствовать и ваши потери, и вашу доблесть,— он улыбаясь посмотрел в лицо Ормузу.

Тот улыбнулся в ответ:

— Я не думаю, что кто-нибудь, кроме вас, будет считать наших животных и всадников. Но караван большой, можно и ошибиться…