Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Святой Августин был провозвестником не только феноменологии Гуссерля и экзистенционализма, но также предшественником психоанализа. Он использовал автобиографическую исповедь в качестве основы для психологического познания. Этобыл пример психоанализа без психоаналитика, выслушивающего и интерпретирующего признания больного.

Впоследствии Зигмунд Фрейд выдвинул в качестве опорной точки психоаналитического учения положение о том, что никто не может бороться с неведомым и невидимым врагом, что невротические нарушения могут быть преодолены только посредством знания и открытия в себе их подсознательной природы. Этот принцип бескомпромиссной правдивости, прежде всего перед самим собой, был основополагающим принципом и святого Августина.

Предвосхитив Фрейда, Августин резко и прямо критиковал тех, кто лицемерно пытался умалить значение глубоко скрытых мотиваций, которые не воспринимались сознанием. Глубоко прочувствовав и осознав антисоциальные проявления психики, Августин был пессимистично настроен по отношению к природе человека, но видел путь к преодолению врожденных слабостей в абсолютной преданности Божественному и полной зависимости от Бога как единственного источника целительного милосердия.

Однако вклад Августина в историю психоанализа – это его психологические методики, которыми он пользовался для построения концепций, ставших основой его религиозных теорий. Его “Исповедь” является непревзойденным примером самоанализа. В этой работе он последовательно анализирует воспоминания раннего детства и обнажает свою душу без всякой утайки. Он даже пытается реконструировать те далекие воспоминания, которые подверглись инфантильной амнезии. Он делает это путем наблюдения за детьми и отдельных воспоминаний из своего раннего детства. “Можно ли обвинить младенца за то, что он со слезами требует чего-нибудь вредного, сердится и досадует на неподвластных себе, на старших, даже на родителей своих и на других за то, что они не слушаются его младенческих причуд, царапается, кусается и старается по мере сил вредить самому себе за то, что не выполняют его вредных требований?”

Августин не верил в ангельскую невинность детей. “Безвинны движения младенцев, но их душевные свойства подлежат упрекам. Я видел сам завистливого ребенка; он еще не говорил, а с бледностью на лице и со злобою смотрел на своего сверстника, сосущего молоко. Кто этого не знает? Говорят, что матери-кормилицы уничтожают эти недостатки своих детей, но не знаю, какими средствами. Разве и это – невинность, что при обилии и совершенном достатке молока ребенок не терпит при себе другого, тоже нуждающегося в этой пище и питающегося только ею? На все это смотрят ласково и терпимо, но не потому, чтобы это было дело маловажное и ничего не значило, а потому, что с течением времени это должно пройти. И это доказывается легко; на подобные им поступки не смотрят равнодушно и одобрительно, когда они замечаются у взрослых людей”.

Мир культуры, по Августину, создал три “органа” постижения человека и его души:

• религия (строится на мифе);

• искусство (строится на художественном образе);

• наука (строится на организуемом и контролируемом логической мыслью опыте).

Психология святого Августина повествует нам о чувствах, конфликтах и муках человека величайшей искренности и недюжинной силы. Святой Августин может справедливо считаться предтечей психоанализа.

Под влиянием атмосферы, характерной для Средневековья (усиление церковного влияния на все стороны жизни общества, включая и науку), утвердилось представление, что душа является божественным, сверхъестественным началом, и потому изучение душевной жизни должно быть подчинено задачам богословия. Человеческому суждению может поддаваться лишь внешняя сторона души, которая обращена к материальному миру. Величайшие таинства души доступны лишь в религиозном (мистическом) опыте.

После упрочения господства христианской церкви появилась необходимость внести дополнения, разъяснения или трансформировать некоторые положения христианства. Нужно было и канонизировать постулаты, вытекающие из реалий, для того чтобы предотвратить распространение ереси, несущей церквираскол. Так возник новый этап – патристика, учение отцов церкви, в котором богословие начинает обращаться к знаниям, накопленным в античности. С этого времени и почти до ХII–ХIII вв. взаимоотношения церкви и науки снова изменяются, причем церковь становится одним из главных хранителей и распространителей знаний.

Монастыри становились оплотом науки, в них хранили книги и обучали грамоте. Вообще единственными грамотными людьми, как правило, были монахи, а светские люди, феодалы, даже высшая знать часто не умели писать и считать. В монастырях хранились не только церковные, но и светские книги, в том числе списки с книг античных психологов. Эти работы изучались и развивались в трудах церковных ученых, обычно работавших при монастырях. Важным было и то, что в это суровое время монастыри давали защиту, охраняли от голода и многих болезней, от военных грабежей. Несмотря на противодействие императоров, власть пап оставалась достаточно крепкой, чтобы противодействовать любым попыткам пошатнуть авторитет церкви. Этому способствовало и то, что, несмотря на остатки языческих верований, большинство светских властителей также были глубоко верующими людьми.

Такое положение просуществовало несколько веков, однако уже к VII–VIII вв. оно начало изменяться. Но для взаимоотношений науки и религии этот поворот оказался не столь благоприятным, так как духовенство перестало быть единственным оплотом культуры. В это время стали появляться первые светские университеты, сначала в Болонье, а затем в Париже. Открывались и светские школы – т. е. грамотными уже были не только монахи, но и аристократия, купцы и ремесленники. Усиление городов с их самоуправлением, для которого необходимо высокое мастерство и выполнение цеховых правил, требовало и новой культуры, нового самосознания человека. Появилась и сильная светская власть, которая подчинила себе церковную.

Именно в это время и зародилась схоластика, которая в этот момент была достаточно прогрессивным явлением, так как предполагала не только пассивное усвоение старого, но и активноеразъяснение и модификацию готового знания, развивала умение логически мыслить, приводить систему доказательств и строить свою речь. Тот факт, что это знание уже готовое, т. е. схоластика связана с использованием репродуктивного, а не творческого мышления, тогда мало настораживал, так как даже репродуктивное мышление направлено на получение и доказательство знания. Однако со временем схоластика начала тормозить развитие новых знаний, приобрела догматический характер и превратилась в набор силлогизмов, которые не позволяли опровергнуть старые, неправильные или неверные в новой ситуации положения. Точно так же и церковь, бывшая в VI– X вв. во многом хранительницей знаний, становилась тормозом на пути развития науки. В стремлении сохранить за собой приоритетные позиции церковь препятствовала развитию новых концепций, которые противоречили ее многочисленным догмам, причем со временем этих противоречий становилось все больше, а неприятие возрастало. Именно в позднем Средневековье приобретала все большее значение инквизиция, которая пыталась отстоять прежние позиции церкви во власти и науке.

Все большее влияние на психологию Средневековья начинали оказывать и работы Платона и Аристотеля, концепции которых постепенно приобретали все более ортодоксальный характер. Многие крупные ученые того времени (Ибн Рушд, Ф. Аквинский) были последователями Аристотеля, доказывая, что именно их толкование этой теории единственно верное.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

14
{"b":"429162","o":1}