22 августа в 13 час. Командир полка вызван в мызу Аллаж к генералу Болдыреву (командиру 43-го корпуса) и получил от него следующее приказание: «Отряду полковника кн. Гагарина в составе: 2 1/2 эскадронов нашего полка при 1 пулемете Максима и 3-х ружейных пулеметах, 2-х эскадронов полка О.К.Ш. занять перекресток дорог на Хинценберг и Аллаж у мызы Плануп и держать его до приказания; отряду войти под общее командование командира 1-й бригады 5-й кавалерийской дивизии генерал-майора Коленкина с эскадроном Каргопольского драгунского полка. Подойдя около 6 час. к мызе Плануп, командир полка приказал занять западную оконечность ее 1-м эскадроном полка О.К.Ш. и 4 эскадроном 20-го драгунского Финляндского полка, а южную оконечность 1-му эскадрону и по взводу 2-го и 3-го эскадрона нашего полка. В резерве генерала Коленкина был эскадрон полка О.К.Ш. и эскадрон 5-го драгунского Каргопольского полка. В скорости по занятии позиции и высылке разведки противник предпринял наступление: сперва с юга, а по отбитии этого наступления огнем, с юго-запада, ведя все время сильный ружейный и пулеметный огонь. По отбитии наступления, убедившись в стойкости наших эскадронов, в 10 час. противник начал подготовку артиллерийским огнем, сперва одной легкой батареей, а затем в подготовке приняли участие еще 2 тяжелые батареи, стрелявшие одна с юга, а другая с юго-запада. К 12 час. огонь батарей превратился в ураганный: от 11 час. 48 м. до 12 час. было выпущено 132 снаряда, а всего около 500 снарядов. Снаряды рвались сзади цепей и в районе коноводов, которых пришлось отвести на ¹/₄ версты назад. В 12 час. 15 мин. противник повел наступление, которое снова было отбито, после чего артиллерия продолжала поддерживать редкий огонь. Около 14 час. генерал-майор Коленкин приказал полку очистить мызу Плануп, что и было исполнено, отходя поэскадронно – 4-й эскадрон был в арьергарде. За этот бой контужены: поручик Суна и корнет Крылов, ранены: драгун Яков Тушин (4-й эскадрон), младший унтер-офицер Петров (4-й эскадрон), драгун Василий Чипалов. Контужены драгуны пулеметной команды: Иван Чирков, Василий Филиппов и Богачев.

Дойдя до Корчмы, отряд по приказу генерала Коленкина остановился. Задача была выполнена и войскам корпуса удалось отойти к Хинценбергу. В 15 час. прибыл командир 1-й бригады полковник Родзянко, чтобы вести сводный полк на присоединение к дивизии. В 15 час. 20 м. части полка в составе сводного с 2-мя школьными эскадронами полка выступили по направлению на мызу Аллаж (в Корчме к полку присоединился поручик Рейтель). У мельницы, что к востоку от мызы Аллаж, полк в 16 час. остановился для обеда и отдыха. В 17 час. упомянутые части бригады, под командой полковника Родзянко по направлению на Зегевальд. По жребию были оставлены 2 эскадрона полка О.К.Ш., один в мызе Пулламдорф, другой в фольварке Лунь-Клинце. В мызе Аллаж наблюдательный пост от 3-го эскадрона под командой унтер-офицера. В фольварках Цельн и Грундуль оставлены наблюдательные посты 2-го эскадрона, под командой поручика Рейтель (взвод). Задача постов и эскадронов – оставаться для наблюдения за противником до утра, если не будут до указанного времени сбиты превосходными силами. В 19 час. полк прибыл в район Бикше – Спитали, где расположился на ночлег. В 21 час. к полку присоединились отделившиеся у Роденпойса части 2-го и 3-го эскадрона и пулеметной команды, действовавшие 22 августа в районе ст. Хинценберг, где они оказывали существенную пользу при выводе подвижного состава» (Российский государственный военно-исторический архив, фонд № 3572, 20-й драгунский Финляндский полк, опись 1. Дело 409, л. 4—15, https: //gwar.mil.ru/documents/view/? id=51520314).

Легко убедиться, что 21–22 августа 1917 года ни в какие конные атаки под Роденпойсом финляндские драгуны не ходили и никого не рубили. Такие атаки были невозможны из-за плотного огня германской артиллерии. Да и размах боев был невелик, о чем свидетельствуют сравнительно небольшие потери финляндских драгун за два дня боев: 11 раненых и 2 контуженных. Потерь же в лошадях вообще не было, что тоже говорит об отсутствии конных атак. Тихонов же, если он возглавлял команду связи, в этих боях, скорее всего, не участвовал, так как находился при штабе полка.

Зато конная атака под Роденпойсом действительно была, только не в августе 1917-го, а в мае 1919 года. Тогда, 24 мая, белогвардейский отряд под командованием ротмистра (впоследствии – полковника) светлейшего князя Анатолия Павлович Ливена (1872–1937) двигался в походной колонне и подвергся неожиданному нападению со стороны красных. Эскадрон отряда, двигавшийся в конном строю, попытался атаковать красных, но вынужден был отступить. Вот как описал этот бой штабс-капитан фон Зауэр, старший офицер батареи Ливеновского отряда: «Переправившись на пароме у Мюльграбена, около 3 часов дня отряд захватил заставу красных, указавшую на нахождение вправо от нас батальона коммунистов и отряда коммунисток, а впереди нас двух красных рот… Отряд продолжал движение. Батарея шла все время рекою непосредственно за эскадроном. Около 4 часов вечера в лесу, в 1 км от «Рикуль» (3 км к северу от станции Роденпойс), отряд наткнулся на засаду красных, состоящую из 15 коммунисток и 250 стрелков при нескольких пулеметах.

Встреча произошла в густом строевом лесу, на гати, обнесенной глубокими канавами. Красные открыли неожиданно по нашей колонне сильный пулеметный и ружейный огонь с близкой дистанции. Конница, неся потери, смешалась и отошла. Оба орудия, снявшись с передков и стоя друг другу в затылок, несмотря на невозможные для артиллерийской стрельбы условия и убийственный огонь противника, открыли по нему сильный огонь. Многие снаряды, задевая за толстые деревья, рвались у самых орудий или у нашей цепи. Противник начал нас обходить и справа и слева. Батарейный пулемет, выдвинутый вправо и вперед, своим огнем поддерживал нашу жидкую цепь (30 шашек, 10 офицеров, 20 артиллеристов). Огонь батарейного пулемета ликвидировал обход справа. Обход слева был ликвидирован огнем орудий. Орудия были спешно выдвинуты на опушку леса. Красные, не зная наших сил, спешно переправились через Аа лифляндскую и сожгли за собой мост. С наступлением темноты подошла 1-я пулеметная рота, и отряд пошел на станцию. Со станции открыл огонь бронепоезд противника, на наши сигнальные ракеты никто не отвечал, люди крайне устали, осталось лишь 10 шрапнелей. Отряд отошел на 1 км и занял позицию у имения Холлерсгоф. Батарея потеряла 30 процентов своего состава. Ранены: поручик Недзведский, подпоручик Бергман, Кергалв, Кононов. Убиты: добровольцы Шульц, Цукурс, Цирульс. Убито 6 лошадей и ранено 7. На позиции батареи тяжело ранен начальник отряда светлейший князь Ливен и его адъютант Зейберлих и убит командир эскадрона ротмистр Родзевич».

Значительные потери в людях и особенно в лошадях доказывают, что в начале боя эскадрону пришлось действовать в конном строю, и лишь потом он вынужден был спешиться. Очевидно, Тихонов был в рядах ливенцев. В июле 1919 года отряд Ливена перешел в белую Северо-Западную армию Н.Н. Юденича, где стал основой 5-й Ливенской дивизии, которую возглавил произведенный в полковники А.П. Ливен. В сборнике мемуаров ветеранов ливенского отряда «Памятка ливенца», опубликованном в Риге в 1929 году, на фотографии «Сторожевой пост ливенской дивизии, расположенный под дер. Килли» (эта деревня ныне относится к Кингисеппскому району Ленинградской области), сделанной в августе 1919 года, в одном из офицеров можно узнать Тихонова. В ливенский отряд из Петрограда Тихонов мог попасть только следующим образом. По всей вероятности, Николай Семенович служил в Лужском партизанском (1-м Советском) полку Красной Армии (шефом полка считался сам председатель Реввоенсовета Л.Д. Троцкий, запечатленный Тихоновым в «Балладе и синем пакете» в образе человека во френче) под командованием С.Н. Булак-Балаховича. Последнему было по пути с большевиками только до тех пор, пока сохранялась германская угроза. В начале ноября 1918 года, когда крах Германии был уже очевиден, большая часть полка во главе с Булак-Балаховичем перешла через демаркационную линию в Псков, где начали формироваться белогвардейские отряды. Однако часть подчиненных Балаховича, преимущественно настроенных монархически, предпочла перебраться в Либаву (Лиепаю), где в январе 1919 года начал формировать свой отряд А.П. Ливен. Вероятно, среди них был и Тихонов. Для этих офицеров Булак-Балахович был слишком левым, поскольку выступал за то, чтобы в освобожденной от большевиков России были сохранены демократические завоевания Февральской революции. К периоду пребывания Тихонова в армии Юденича относится самое знаменитое его произведение – «Баллада о гвоздях». Она посвящена атаке союзников Юденича британских моряков, совершенной на рейд Кронштадта на торпедных катерах в ночь с 17 на 18 августа 1919 года. Почти все участники атаки погибли или попали в плен, но им удалось тяжело повредить линкор «Андрей Первозванный», который так и не был восстановлен. Торпедные катера при атаке на Кронштадт шли на восток, почему у Тихонова капитан командует: «С якоря в восемь. Курс – ост». После разгрома Северо-Западной армии Юденича под Петроградом Николай Семенович, вероятно, отступил с ее остатками в Эстонию, а затем через Латвию в Польшу. Оттуда некоторые из ливенцев через Германию и Францию смогли перебраться в Русскую армию П.Н. Врангеля в Крыму. Судя потому, что в стихотворении «Перекоп» Тихонов дает не только красный, но и белый взгляд на последние бои в Крыму, он тоже мог служить в армии Врангеля. Когда и при каких обстоятельствах Тихонов попал от белых красным, мы уже вряд ли когда-нибудь установим. Но, во всяком случае, в конце 1920 года он уже был в Петрограде. Возможно, он не смог эвакуироваться с Русской армией из-за того, что заболел тифом или какой-то другой тяжелой инфекцией. Не исключено, что в дальнейшем Тихонову удалось выдать себя за захваченного врангелевцами в плен красноармейца и скрыть свое белогвардейское прошлое, которое ему потом пришлось скрывать всю оставшуюся жизнь, вплоть до смерти, последовавшей в Москве 8 февраля 1979 года. Вероятно, поэтому и в партию не стал вступать.