Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Программа не ладилась. То ли потому, что забарахлил комп, то ли потому, что Санька слишком усердно изображал программиста, но Виктора грызло какое-то непонятное чувство. Наконец, капитан обозвал компьютер «бесполезным комом взбесившихся микросхем», встал, потянулся и подмигнул сыну. Саня тут же схватил со стола новую книгу, радостно заорав:

– Я первый!

– Возражений не имею, – Виктор растянулся на диване, отвел руки за голову и привычно напрягся. Мальчик с места сиганул на отца и бухнулся ему на живот. Виктор сердито выдохнул:

– Уй… Ошалел, что ли? Тяжелый уже…

Сашка виновато посопел, завозился, устраиваясь поудобнее, положил себе на колени холодный край прямоугольника книги. Вообще-то от книги здесь было только название. Два тонких проектора на цветных гидрокристаллах соединялись гибким пластиковым корешком, в котором находились ячейки памяти. На левой пластинке замерцал звездный хоровод, сквозь который проступило название книги и имя автора:

ЛИЦО ЧЕРНОГО ВСАДНИКА

или
История о том, как два друга
отправились в путешествие
за три реки, и о том, что с ними было,
что они видели и кого встретили.
Автор:

СЕВЕРИАН КРУТОСЛАВОВ

Александр звонко отбарабанил надпись вслух, нажал выпуклость в правом нижнем углу правой пластины и начал читать проступивший текст…

Спустя часа полтора Виктор погнал сына спать и не удержался, прижал щуплого Саньку к себе, растрепал волосы на светлой голове. Саня ускакал, а Виктор с растерянной лаской подумал о том, что теперь уж сын не проскользнет ночью в его каюту, как делал раньше, и не зашепчет на ухо:

«Пап… Можно, я у тебя полежу? А то там скучно…» Первые недели полета Виктор часто просыпался в тревоге от его надрывного плача, брал пятилетнего Саньку на руки и ходил по каюте, успокаивая и убеждая скорее себя, чем его, в том, что все будет хорошо… Хорошо?.. Хорошо?! Никогда ни Саньке, ни ему не будет хорошо без мамы… От таких мыслей Виктор сам едва не заходился в надрывающем вое по ночам. Ему хотелось метаться, биться о стены, лупить тех, кто с деланным сочувствием выражал соболезнования, бежать, куда глаза глядят… Но он лишь прижимал к себе Саньку, и нехорошие мысли и намерения исчезали. Санька. Единственный свет в окошке для него…

И книга. Она попала ему в руки где-то через полгода. Худосочное издание работы по теории бесконечной многомерности пространств, автор некто Лигов С. Т. В книге, в качестве доказательства, приводились факты о посмертных встречах с теми, кто умер. Там говорилось, что умершие ускользают по незримым путям в другие грани Кристалла и там продолжают жить, изредка появляясь в снах самых близких людей и призывая их к себе, убеждая, что могут забрать их в свой мир. Были случаи, что некоторые люди после смерти близких им людей бесследно исчезали. Даже медики, следившие за их биополями, говорили, что пропавшие просто пропадали из данного трехмерного пространства, намекая на какие-то константы и флюиды некротического поля… Мысль запала в подготовленную голову. Виктор дрогнул. Да и как иначе? Капитан убеждал себя, что прав – ведь никто так и не видел тела. И очень уж подозрительно вели себя служащие клиники на Весте. Избегали прямого взгляда, комкали разговор, едва заслышав желание Виктора увидеть тело, испуганно отказывали в прощании и напоследок выдали урну с пеплом, объяснив, что провели такую быструю кремацию из-за закона о соблюдении эпидемиологического контроля…

Наверное, Виктор слегка сдвинулся в уме, но он поверил, как ребенок, в Чудо, потянулся обожженным сердцем… Потому что Наташа часто являлась ему в снах, звала с собой, убеждала в чем-то… Но после книги она больше не приходила. Виктор маялся, чернел лицом, устраивал войну в пух и прах с командой по любому поводу. В ту пору особенно обострилось желание уйти… Лишь Санька, вечно голоногий и растрепанный, не давал Виктору погрузиться в безликую черную пустоту депрессии.

Виктор вспомнил, как привел на «Магеллан», стоявший еще на стапелях, своего сына, заявив старпому, что не отдаст его ни в какие спецшколы. Мужчина понимал, что старпом прав во всем, что говорил тогда. И в том, что Виктор эгоист, потащивший пацана за собой лишь для того, чтобы ему, Виктору, было не так тошно. И в том, что Саньке нужны друзья его возраста, а не сюсюкающие дядьки и не ахающие тетки из экипажа. И в том, что «хватит, наконец, строить из себя муху, вляпавшуюся в паутину и потерявшую волю к жизни, которая безропотно сложила лапки и чего-то ждет вместо того, чтобы трепыхаться, жить и бороться…» И в том, что он действительно «эгоист, который думает только о себе и не может хоть раз серьезно подумать о судьбе сына». Виктор оправдывал себя тем, что он всегда думает о сыне, боится за него, как когда-то боялся за Валю, боится, что загнется сам, если рядом не будет Саньки…

«Боишься за свой покой, за свою жалкую душонку», – презрительно подумал капитан и радостно согласился, что да, он боится всего… А о судьбе сына действительно стоит подумать. Не век же ему выслушивать школьную программу от Йога, который не может заменить Саньке друга. Виктор вызвал на связь старпома:

– Вот что, Авдей… Прозондируй условия поступления на Планету-Лицей для десятилетнего мальчишки.

– Надумал? – просветлел Авдей Казимирович.

– И не просто надумал, – усмехнулся Виктор, поняв, что настала пора, – я послезавтра подам рапорт о переводе из действующего флота на базу Лицея. Прости, Авдей, но я без Саньки дышать не смогу…

Авдей долго смотрел на погасший кусок стены, потом выбил пепел из трубки и вздохнул. Если бы у него был такой сын, он сам бросил бы все на свете, чтобы быть с ним рядом, видеть его хотя бы издалека, хотя бы пять минут в день и знать, что с ним, вечно ехидным и поцарапанным мальчишкой, ничего не случилось…

Супербот вернулся с Синих Скал к обеду. Из нутра аппарата шумно вырвались механик Кир, электрик Тимур Ангр и Антон Хмуров, старший из братьев. Санька подбежал к ним, рассекая ногами песок. Тимур, известный в команде как Ходячий Анекдот, улыбнулся, смешно сморщив мясистый нос в оспинках, и изрек:

– Идет авианосец по пустыне. Давай лапу, Санек…

Сашка вскинул свою ладошку, Тимур – свою лапу, и они сошлись в звонком хлопке. Кир лишь подмигнул и оттопырил большой палец. Антон тем временем зарылся в грузовой отсек бота и выволок на песок объемистый мешок с образцами минералов Синих Скал.

Они пошли к трапу, где их встретил один из матросов-спейсеров, Том. Огромный, двухметрового роста, бородатый мужчина поздоровался с Тимуром, взял у него ноготок-информатор, сунул его в приемное гнездо общего корабельного компа и прошелся толстыми обветренными пальцами по проявившейся на панели клавиатуре. Встопорщив бородку-шотландку, Том сказал:

– Молодой человек… Да, тот что прыгал по ступеням. Есть разговор…

Санька оробел. Том был третьим человеком в команде, чьи отцовские чувства по отношению к мальчику принимались «самой большой бедой корабля за все время его существования». Том был огромен. Он стоял над мальчиком, как скала над океаном, и осуждающе смотрел своими узкими глазами, окруженными паутинкой трещинок-морщинок. Пристальный взгляд выцветших глаз заставил потеплеть Сашкины уши.

Для мальчика Том был Капитаном. Не таким, как отец, а старым морским волком былых времен. Санька часто, в воображении, одевал Тома в белоснежный китель с золотыми якорястыми пуговицами и представлял, как они втроем (он, папа и Том) пройдут по набережной того Города, Где Море. Сашка с отцом будут со смехом бегать по камням, подставляя лица соленым брызгам разбивающихся волн, а Том надвинет на густые брови черный козырек белой фуражки с «крабом», пустит кольцо дыма из большой черной трубки и с осуждением будет смотреть на резвящуюся молодежь. Мальчик знал, что Тому уже за шестьдесят и это его последний рейс…

4
{"b":"42353","o":1}