Планируются десанты. Высадим их в двух пунктах: основной - в составе 545-го полка 389-й стрелковой дивизия, усиленного подразделениями морской пехоты, - у станицы Голубицкой северо-западнее Темрюка; вспомогательный двести морских пехотинцев - восточнее, у селения Чайкино. Договорились с командованием фронта об авиационной поддержке десанта. Штаб 4-й воздушной армии прислал к нам офицера с радистами и радиостанцией, так что у нас будет свой пост авиационного наведения.

Мы намечали артиллерийскую и авиационную подготовку участков берега. Но Кириллов, который снова идет командиром высадки, решительно выступил против. Отказался даже от кораблей артиллерийской поддержки, чтобы не настораживать противника большим количеством судов. Командующий согласился.

Быстро оформляем боевой приказ, плановую таблицу взаимодействия сил флотилии, сухопутных войск, авиации. Я на У-2 лечу в штаб 9-й армии. Он в лесном поселке возле опушки, ставшей посадочной площадкой. Все согласовываем, уточняем с начальником штарма генералом М. С. Филипповским.

Мой заместитель Ураган и начальник отдела боевой подготовки Кириллов организуют групповые занятия с офицерами, а затем двухсторонние учения десантников на местности, сходной с той, на которой они будут высаживаться.

Поздним вечером 24 сентября корабли с десантом вышли в море. А через час воздушная разведка донесла, что окопы в районе Голубицкой заняты вражеской пехотой. Что это? Учуял враг, или простая предосторожность? Командующий задумался над картой. Взглянул па меня:

- Что будем делать, Аркадий Владимирович?

Конечно, лучше всего было бы вернуть десант, дополнительно все разведать, возможно, выбрать более удобное место... Но время не ждет. Войска армии приготовились к броску, ждут нашего сигнала. Не можем мы, не имеем права срывать операцию.

- Пусть основной отряд замедлит движение, - решает контр-адмирал. Высадим сначала вспомогательный десант, отвлечем на него внимание противника.

Я тут же связываюсь по радио с командиром высадки, передаю ему приказ командующего.

В 3 часа 30 минут к селению Чайкино приблизились пять бронекатеров. Противник встретил их огнем. Катера ответили меткими пушечными выстрелами и очередями крупнокалиберных пулеметов. Не дожидаясь, когда корабли ткнутся в песок, с их палуб попрыгали десантники. Впервые мы применили здесь особо подготовленные штурмовые группы. Они атаковали первыми, связывали противника боем, давая высадиться остальным десантникам. Враг огрызался. Упал смертельно раненный командир батальона морской пехоты майор Я. А. Рудь. Командование принял на себя начальник штаба батальона старший лейтенант А. Н. Тереженков. Под его руководством десантники пробились через вражескую оборону, овладели частью поселка. Но удержаться здесь не смогли, отошли в плавни, где подчас по грудь в воде отбивались от наседавшего противника, пока не подошли наши стрелковые части.

Грохот боя в Чайкино разносился далеко окрест. Как мы и ожидали, противник перебросил туда часть сил из Голубицкой.

Наш основной десант подошел к Голубицкой в 4 часа 10 минут. Вначале два малых охотника и три бронекатера (ими командовал капитан-лейтенант С. В. Милюков) высадили штурмовые группы морских пехотинцев. Поддержанные огнем кораблей, они решительно атаковали врага и очистили берег. Здесь командир базы высадки старший лейтенант В. П. Фирсов организовал прием главных сил десанта, которые прибыли на шести катерах-тральщиках под командованием старшего лейтенанта И. Г. Черняка. Бой завязался тяжелый. Еще на высадке был ранен командир полка подполковник А. Е. Попович. Бойцов повел начальник штаба полка капитан С. А. Ройтблат. Десантники в бою за станицу уничтожили 350 гитлеровцев, 5 орудий, 5 огневых точек, освободили три тысячи советских граждан, которых фашисты собирались угнать в рабство.

С рассветом мы послали к месту боя штурмовики. Они поработали на совесть. По донесениям пехотинцев (а когда речь идет о другом роде войск, пехота, будьте уверены, преувеличений не потерпит), летчики за несколько заходов уничтожили более тысячи вражеских солдат, 2 орудия, 61 автомашину, 2 судна, сбили 4 самолета. Здорово! Но не успели мы порадоваться, как налетела вражеская авиация. Мы вызвали новые подразделения истребителей. Но пока им удалось расчистить небо, вражеские самолеты сбили пять наших штурмовиков и потопили три катера-тральщика. Вот что значит потерянная минута в бою!

Были у нас и другие промахи. После того как десантники продвинулись и завязали бой за станицу, они оставили берег без прикрытия. Этим воспользовался враг. Когда приблизились корабли со вторым эшелоном десанта, путь им преградил огонь. И связаться с десантом, выправить положение никак не могли. После выяснилось, что в горячке боя радистов послали в общую цепь. Когда спохватились, было уже поздно: обоих радистов ранило. Так десант остался без связи.

Правда, не только это помешало высадке второго эшелона. Снова злую шутку с нами сыграла погода. Когда корабли со вторым эшелоном добрались до пункта назначения, ветер настолько усилился, что невозможно было приблизиться к берегу. Пришлось отзывать корабли в базу.

Впрочем, задача была решена и без высадки второго эшелона. Используя успех десантников под Голубицкой и Чайкино, войска 9-й армии прорвали вражескую оборону и 27 сентября заняли Темрюк.

Когда Кириллов вернулся в штаб, я спросил его:

- Может, все же зря мы отказались от кораблей артиллерийской поддержки?

Он задиристо подернул плечом.

- Победителей не судят!

Это его любимая поговорка. Он вправе к ней прибегать: пока все десанты, которые высаживал Кириллов, увенчивались успехом. И все-таки в самообольщении его не упрекнешь. После каждого десанта он собирает командиров и политработников, безжалостно корит их за малейшие промахи и упущения, нимало не смущаясь, что перед ним победители, чьи успехи отмечены благодарностями командования, а то и орденами. Критику же в свой адрес выслушивал нервозно, но на ус мотал и в очередном десанте учитывал все справедливые замечания.

Южнее Темрюка бои еще продолжались. Полностью Таманский полуостров был освобожден 9 октября. Это событие ознаменовалось приказом Верховного Главнокомандующего и салютом в Москве. В числе войск, освободивших Тамань, в приказе снова упоминались азовцы - моряки контр-адмирала Горшкова.

А мы к тому времени были уже далеко от Тамани. По решению прибывшего к нам наркома ВМФ адмирала Н. Г. Кузнецова флотилия снова переходила в оперативное подчинение командования Южного фронта. Опять перебираемся в Осипенко. Корпим день и ночь, планируя десант западнее Геническа. План придирчиво рассмотрел адмирал Кузнецов. Он первым поздравил меня со званием капитана 1 ранга (приказ об этом еще не поступил на флотилию). По его указанию я повез наш план начальнику Генерального штаба Маршалу Советского Союза А. М. Василевскому, приехавшему представителем Ставки на Южный фронт. Словом, все было согласовано, утверждено, подготовлено. Оставалось только десант погрузить на корабли. И вдруг - отбой.

Штаб флотилии и ее основные силы спешно передислоцируются на юг. С 12 октября мы опять подчинены Северо-Кавказскому фронту.

Прощаясь с нами в Осипенко, Николай Герасимович Кузнецов сказал:

- Возможно, вы сюда больше не вернетесь. Геническ возьмут без вас. Перед вами встанет задача потруднее. - В подробности вдаваться не стал. Узнаете на месте; Там мы с вами снова встретимся.

В Темрюке командующий флотилией, вернувшись из штаба фронта, сообщил, что речь идет об освобождении Крыма. Войска 4-го Украинского фронта, которым стал бывший Южный фронт, продвигаются к Перекопу и Сивашу, чтобы нанести удар по крымской группировке немцев с севера. Северо-Кавказский фронт во взаимодействии с Черноморским флотом и Азовской флотилией начнет наступление о Керченского полуострова.

Штаб Северо-Кавказского фронта уже разработал план десантной операции. Главный десант на Еникалийское побережье Керченского полуострова высаживают 56-я армия и наша флотилия, вспомогательный - в районе поселка Эльтиген, южнее Керчи, - 18-я армия и моряки Новороссийской и заранее созданной Керченской военно-морских баз. Возглавляет операцию командующий Северо-Кавказским фронтом генерал И. Е. Петров. Заместителем по морской части у него - командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л. А. Владимирский, сменивший Ф. С. Октябрьского.