- Он знает наш язык! - поразился Толпин. - Телепатия?

- Да не пришелец он: я встречал его в городе.

- Когда ты успел?

- По дороге в институт.

Толпин вылез из газика, Денис откинул сидение и выбрался вслед за ним.

- Пойдем ближе, познакомимся.

"Вот мы с ним и столкнулись. Никакой не пришелец он, а простой парень, который неизвестно почему вымахал ввысь. И нужно понять, отчего все случилось - с ним, со мной, со всем, что так рьяно пустилось в рост. Чтобы знать, не последует ли за этим иное, более страшное..."

- Зовут-то как?

Они стояли метрах в сорока от гиганта, над которым встревоженно трещали сороки. От него, как и тогда в городе, шел запах человеческого тела. Но сейчас он был разбавлен ароматом нагретого леса.

- Смелые. Знакомиться пришли? Что ж, пожалуйста. Когда-то звали Давыдом, работал инженером на приборном. Сейчас кандидат в цирковое чудо. Возраст двадцать четыре года. Рост неизвестен. Раньше занимался гимнастикой, сейчас впору подъемным краном.

- Ты как здесь оказался?

- Ушел, чтобы людей не пугать. А вы за мной?

- И без тебя чудес хватает.

Миша что-то пробормотал и убежал к машине.

- Ты что? - Толпин кинулся за ним, вернулся со сконфуженным видом. Повышенное давление, говорит. Не может его запаха переносить... Давыд, а когда ты таким стал?

- Начал расти утром. Хорошо, догадался выскочить на улицу.

- Быстро рос?

- Часа два.

- Больно?

- Жутко.

- Еще бы... Как жить теперь? Одной еды вагоны понадобятся.

- Я есть не хочу, - сказал Давыд, услышав слова Толпина. - Мерзну здорово.

- Жара ведь!

- Теплоотдача большая, - сказал Денис.

"Значит, и у него началось утром, - подумал он, разглядывая Давыда. - Если таких в городе наберется человек десять... Люди как боги! По крайней мере, внешне... И еще бессмертные. Но эти не бросаются в глаза, как Давыд. А сколько еще таких, в которых тоже что-то изменилось? К лучшему? К худшему? Никто не знает. Может, Толпин прав: нам повезло? Но за какие заслуги? За то, что Давыд настраивает приборы, а я пишу интегралы? А Мише и Андрею ничего не перепало? Чушь какая-то. Должно же существовать разумное объяснение! Может, над нами проводят эксперимент? Но кому это нужно?"

- Давыд, пойдем с нами, - решительно сказал он. - Здесь есть одно подозрительное место.

- Я лес поломаю.

- Новый вырастет. Теперь это не проблема.

Давыд медленно встал. Запах колыхнулся, сороки испуганно отлетели.

- Размеры! - почтительно произнес Толпин, задрав голову.

Послышалось урчание мотора.

- Миша удирает! - Денис рванулся к газику. - Да постой же ты! - успел вскочить на подножку. - Не бойся, он обычный человек. То есть не обычный, но это неважно. Поедем к Буграм.

- Боюсь, - сознался шофер.

Денис махнул Толпину и крикнул Давыду:

- Мы поедем вперед. Шагай за нами.

- Симпатичный малый, - сказал Толпин, когда газик тронулся с места. - Даже жалко, что не пришелец.

- А пришельцы такие? - поинтересовался Миша.

- Миш, а ты пугливый!

- Машина за мной числится, - огрызнулся шофер. - В такой поездке ее угробить - раз плюнуть. Сначала кочки, теперь песок. Того гляди - засядем.

- Давыд вытащит!

- Мужик он здоровый, - уважительно согласился Миша.

"И все так, - думал Денис. - Здоровый, огромный, Словно речь идет о башне. Понятно теперь, почему он сбежал из города. В лесу никто не докучает, можно собраться с мыслями. Мне здесь тоже лучше. Но обо мне, кроме Андрея, никто не знает... Наверное, нужно собрать всех, кто обнаружил в себе изменения. Объявить по радио, объяснить... А что, собственно, объяснять?"

- На такой дороге я точно машину разобью, - ворчал Миша.

- Еще немного, - пообещал Денис, включая приемник.

"...Жителей столицы встретило необычное зрелище: на улицах, площадях начался буйный рост деревьев и травы, уничтоженных при прокладке магистралей. Особенно интенсивный рост наблюдался в новых районах Москвы. Ожившая растительность совершенно преобразила облик города, сделав его обширной лесной зоной..."

- Велика радость, - буркнул Миша. - Теперь запчастей не напасешься.

"...Это явление затруднило работу наземного транспорта, на выручку пришли метро и вертолеты. По сообщениям корреспондентов, такое явление наблюдалось в ряде городов нашей страны и за рубежом. Сейчас выясняются причины внезапного оживления растительности. А теперь послушайте прогноз погоды..."

- Как-нибудь потом, - сказал Толпин. "У них ночью началось, - Денис выключил приемник, - Пожалуй, одновременно с нами".

- Стоп! Миша, загоняй в просеку. Дальше пойдем пешком.

- Я лучше побуду возле машины, - сказал шофер.

- Как хочешь. Где Давыд?

- Вон он. Такой не потеряется.

Давыд стоял в лесу, как в кустарнике, отбрасывая гигантскую тень. "О чем он думает? О своем росте? Что мы отыщем тех, кто преподнес ему этот сюрприз? Или о том, как все сложится в будущем? Не хотел бы я оказаться в его шкуре. За спиной трещали деревья, перепуганно кричали птицы: это шел Давыд. - Шуму много. Впрочем, лес шумом не возьмешь. Людей можно напугать. Люди многого боятся, даже огромного роста. Пока перемены тебя не затрагивают, легко философствовать на тему - приход неожиданного. Совсем иное, когда с ним сталкиваешься один на один. Тут же выясняется, что к встрече не готов... Ишь, как запел! - оборвал насмешливо мысленный монолог. - Скромно, непринужденно зачислил себя в первопроходцы... - Он прислушался к тяжелой поступи Давыда, частому дыханию Толпина. - Ну, придем. Полюбуемся грибами, муравьями. Может, еще какая нечисть появится. Но отгадки не будет. Она в чем-то другом..."

Грибов не было. Растерянный Денис обежал все окрестности, проверяя, туда ли вышел.

- Ты не ошибся? - спросил устало Толпин.

- Они росли здесь.

- Тогда вот твои грибы, - Толпин небрежно пнул рыхлый холмик. Рассыпались за это время.

--------------------------------------------------------------------------

----

Давыд с трудом сдерживал дрожь от озноба и с тоской думал, что теперь неясно, когда он сможет лечь в теплую постель. Ему казалось, что произошедшее с ним - бред, что затянувшееся утро перечеркнется нормальным днем, где он будет как все люди. Иные ниже, другие выше. И самое главное, исчезнет болезненное состояние, когда нельзя находиться среди людей, когда сотни чужих настроений одновременно раздирают тебя. А в лесу хорошо. Здесь только свое настроение, свои ощущения. Правда, Денис чем-то обеспокоен, но тревогу одного человека легко переносить. "Он тоже ничего не знает, замкнут, молчит и думает о своих грибах. Жаль, что мы их не нашли. Может, все кроется в них? Выпьешь грибной настой - и порядок: нормальный человек, а не чудо-юдо".

- Денис, почему ты не уехал с ребятами?

- Не хотелось.

"Толпин, тот энергичный мужик. Видит - ничего нет, сразу с места трогает. А Денис тянет. Возможно, знает что-то. Хотя - нет. Кроме тревоги, я ничего не чувствую".

- Скажи время.

- Без пяти час.

- Так рано?

- Хорошая рань, - съязвил Денис. - Полдня отбухало, а мы ни черта не знаем.

- Мы же ничего не делаем, чтобы узнать. Ты на своих грибах застрял, а я боюсь к людям подходить. Сидим тут буки буками.

- Как ты думаешь, со многим произошли изменения?

- Таких, как я, не видал.

- Давыд, что бы ты делал с бессмертием?

- Жил бы, - улыбнулся Давыд. - А ты бессмертный, что ли?

- Сам не пойму.

С высоты Давыду хорошо была видна дорога, заросшая молодой зеленью. По дороге медленно пробирался велосипедист. Над городом кружились вертолеты. Хотя они были далеко, Давыд слышал их низкий гул. Его зрение, слух необычайно обострились. Он заметил это утром, когда внезапно начал расти. В городе такая восприимчивость причиняла Давыду невыносимую муку. Как будто тебя раздирают на части. Звуки тонкие, колющие, пронизывают насквозь. А внизу люди. От них исходят тревога, страх. И хочется бежать прочь.