- Очень правильно вы все понимаете, Олег Александрович, просто приятно слушать. За исключением нюанса, пожалуй. Лучше бы на "вы" и по отчеству.
- Ишь ты! И сразу рогами! Во-первых, я не знаю твоего отчества. Помню, на взлете моей спортивной карьеры, забегал у нас в дубле один паренек, забегал, прямо говоря, средне, но я все-таки поинтересовался: кто такой? Сказали - Сева. А во-вторых, я тебя на пятнадцать лет старше. Так-то, большой начальник.
Засвистели моторы, и самолет потащился на взлетную полосу.
- Неужели шуток не понимаете, Олег Александрович? - прокричал Сева.
- Мимо тещиного дома я без шуток не хожу. - Олег не любил начальнических шуток. - Ты что здесь делал?
- Республиканское совещание по перестройке управленческого аппарата проводил.
Оба замолкли, потому что самолет, дрожа и воя, готовился взлететь. Сначала побежал, ускоряясь, - плиты под колесами щелкали все чаще, - и перестал бежать по неровному - взлетел. Когда в иллюминаторе показались горы, к ним заглянула бортпроводница. Обаятельно улыбнувшись, Сева попросил:
- Нам бы попить, лапочка.
Лапочка улыбнулась в ответ и, согласно кивнув, исчезла, чтобы вскорости появиться с двумя бутылками воды, фруктовой и минеральной, и двумя стаканами на подносе. Расставила бутылки и стаканы на столе, пожелала:
- Пейте на здоровье, - еще раз улыбнулась и исчезла. Хорошо летать в первом классе!
Сева раскрыл кейс, достал бутылку марочного коньяка и отвинтил ей головку:
- Конечно, мы с этим боремся, но по маленькой... - и нацелился налить Олегу. Олег накрыл ладонью свой стакан. - А-а-а... Чуть не забыл...
Плеснул себе грамм семьдесят, еще раз порылся в кейсе, извлек румяное яблочко, сразу принял всю дозу и яблочко надкусил, Олег дождался окончания процесса и спросил:
- Давно хотел узнать: как начальниками становятся, Сева?
Сева попил водички, поставил стакан на стол и ответил строго:
- По уму. По энергии. По знаниям. - Он откинулся в кресле, с удовольствием ощущая всем телом действие принятого. - Я на всю жизнь запомнил один ваш ответ журналистам, Олег Александрович. Кто-то спросил, почему вы не учитесь в инфизкультуре. А вы ответили: "Зачем? Меня болельщики и сейчас профессором зовут. А по знанию футбола я хоть завтра могу баллотироваться в академики". У вас так и нет высшего образования?
- Так и нет.
- И стало быть, теперь вы, интеллигент во множестве поколений, человек, свободно говорящий на трех языках, за двести пятьдесят рублей возитесь с сопливыми пацанами.
- Много же ты про меня знаешь, - перебил его Олег.
- Изучал вашу судьбу как негативный пример. Я никогда не считал себя профессором футбола.
- Ты им просто не был.
- Не в этом дело! Я понял то, что надо. И зубами, когтями... Институт, аспирантура, комсомол...
- Ты на вчерашнем матче был? - перебил его Олег.
- Был. А что? - Сева несколько ошалел от перемены курса.
- И как тебе игра?
- Игра как игра. Главное и огорчительно: не отыгрались. Никак в европейских кубках не можем завоевать твердых позиций. Вообще, если широко взглянуть на эту проблему...
- Да я не о проблеме тебя спрашиваю, - еще раз перебил его Олег. - Я о том, как блистательно играли и выиграли ребята.
- Выигрыш, проигрыш - какая разница? Результат один: из кубка вылетели.
- Ну, а наша с тобой команда как сезон завершит?
- Киевлян нам не достать, а в тройке будем.
- Второе или третье место - какая разница? - подхватил Олег. Правильно я понимаю?
- В общем правильно.
- Ты, случаем, в подпольной тотожке на результаты не ставишь?
- Я не знаю, что это такое, Олег Александрович, - абсолютно трезво заявил Сева.
- Жаль, мог бы иметь хороший навар. Я знаю один неожиданный результат завтрашнего тура.
- Какой именно?
- Наши проиграют этим. - Олег мотнул головой в ту сторону, где, по его разумению, должен был находиться первый город его турне. - Они за высшую лигу зацепятся, а нашим какая разница - второе или третье место? Будет третье, только и всего. Зато кое у кого перспективы - ого-го!
- Уже стихами говорите, Олег Александрович.
Олег придвинул к себе букет, выбрал розу попригляднее, колясь, отломил от стебля, воткнул себе в петлицу пиджака и провозгласил:
- Морали нет, есть только красота, как говаривал знаменитый эсер и литератор Савинков-Ропшин. Он правильно говорил, Сева?
Когда они приземлились, в Москве уже было темно.
- Я вас могу подвезти, Олег Александрович, - вяло предложил Сева.
- Спасибо, Сева. Ты езжай, мне багаж получать.
Сева с радостью убежал в толпу встречающих, из которой вдруг вычленился Игорь и позвал:
- Олег Александрович! Олег Александрович!
- Ты почему здесь? - хмуро поинтересовался Олег.
- Вас встречаю, - обиженно пояснил Игорь.
- До Москвы слухи докатились, что ли?
- Ага, - простодушно подтвердил Игорь. - Что с Арсеном?
- Да пустяки, царапина. Через неделю на поле выйдет.
- Как он играл, как он играл! - восхищенно вспомнил Игорь.
- А ты как завтра играть будешь?
- Меня не ставят на завтра, Олег Александрович. Поэтому и встретить вас разрешили.
- Почему не ставят?
- Говорят, сильно сдал физически. Функционально не готов.
- Кто говорит?
- Валерий Сергеевич и врач тоже.
- Что же ты так, Игорек? - непонятно высказался Олег и ощерился.
В Неопалимовском Олег расплатился с таксистом, сунул Игорю червонец, чтобы доехал, куда надо, и кинулся в свой подъезд. Поднялся в лифте, открыл дверь своим ключом и был оглушен ревом телевизора, включенного на полную громкость. Глуховатая мама смотрела "Взгляд". Оставив баул, бочонок и букет у вешалки, Олег прошел, на ходу прикрыв мамину дверь, к телефонному столику, сел в кресло и набрал номер:
- Валерий? Здравствуй, это Олег. Мне необходимо срочно увидеть тебя... А хоть сегодня... Прямо-таки сейчас... Без тебя не могут обойтись? Ну что ж, тогда я завтра с утра буду у вас на базе.
Олег швырнул трубку, потом, опомнившись, набрал еще один номер. Прослушал шесть длинных гудков, положил трубку на аппарат, откинулся в кресле, закрыл глаза и сидел так долго.
Вышла из своей комнаты мама с чашкой в руках, увидя его, несильно удивилась:
- Это ты? Я тебя не ждала сегодня...
- "Я тебя не ждала сегодня и старалась забыть, любя", - и, не желая объяснять маме, что это - из Иосифа Уткина, вскочил, поцеловал ее в щеку, привычно-заботливо осведомился: - Как ты себя чувствуешь?
- Я-то как всегда, - мама включила торшер и приступила к осмотру путешественника, - а ты вот неважно. Похудел, синяки под глазами...
- Устал, - ответил Олег, - пойду душ приму.
Он принял душ, натянул штопаный свитер, домашние портки и уселся рядом с мамой досматривать бойкий "Взгляд". Волосатые, полуголые, в кожаной рванине и кандалах молодые люди приступили к тяжелому року. Мать с неослабным вниманием продолжала смотреть на экран, а Олег решил идти спать.
Он чистил зубы, когда раздался телефонный звонок. Глянул на часы двадцать минут второго. В одних трусах прошествовал в коридор, поднял трубку, сказал искусственно сонным голосом:
- Да.
- Олег, это Зоя говорит, - как всегда в ночи, трубка орала, как реальный собеседник.
- Какая еще Зоя? - решил не узнавать Олег.
- Да ты что, Олег, меня не узнал?
- Узнал, узнал, - заверил ее Олег. - Это я так шучу, по ночам.
- Не до шуток, Олег. Только что мне с базы позвонил врач. Валерию плохо.
- Что с ним?
- Врач говорит - серьезнейший сердечный приступ. Я сейчас к нему еду. Поедешь со мной?
- А чем я могу ему помочь?
- Да не помочь! Он все время тебя поминает, поговорить хочет.
- Где встречаемся?
- Ты по-прежнему в Неопалимовском живешь? - и в ответ на подтверждающее Олегово хмыканье: - Так вот, я через пятнадцать минут буду у автобусной остановки. Той, что между Плющихой и Садовым.
