Жаклин оглядела стройную фигура Андреа. В университете та была выбрана королевой красоты штата и с тех пор не прибавила ни фунта. Друзья твердили, что она неотразима и что стоит ей выйти в свет, она тут же встретит достойного мужчину, который ради нее готов будет на все и не посмотрит на то, что у нее ребенок. Но в эту минуту ее не могла выручить никакая красота, и рядом с элегантной женой Катлера Андреа чувствовала себя нищенкой.

— Значит, Слэйд надеется, что с его женой я буду более сговорчивой, не так ли?

— О нет, я вовсе не его жена. Я замужем за его братом, Гордоном. А Слэйд холостяк. Он боится, что, если приглашающей стороной будет он, вы не согласитесь, поэтому и послал меня.

— Понятно.

— Вот почему я здесь, — улыбнулась Жаклин.

— Не думаю, что это что-нибудь изменит, миссис Катлер.

— О, приходите, пожалуйста. Кроме Слэйда будем мы с мужем.

— Я вовсе не боюсь остаться с вашим деверем наедине, просто не хочу зря тратить время.

— Вы знаете, что я и мой муж, а также Слэйд были пациентами программы искусственного оплодотворения клинической лаборатории в Тулсе?

— Да, я слышала об этом.

— Я говорю об этом, чтобы вы поняли, что мне не безразлично ваше положение, и я очень сожалею, что вам приходится столько переживать из-за всей этой путаницы. Было время, когда больше всего на свете я мечтала о том, чтобы иметь такую же малышку, как ваша дочь, — сказала Жаклин, глядя на Либи. — Я жила только ради этого. Нам всем хотелось, чтобы отец ребенка был генетически как можно ближе к Гордону, и Слэйд согласился помочь.

Так вот как он оказался вовлеченным в эту историю, подумала Андреа.

— Мне очень жаль, что все оказалось безрезультатно. Я совсем было отчаялась, — грустно продолжала Жаклин, — но известие о том, что Слэйд, возможно, дал жизнь ребенку, снова пробудило во мне надежду. Гордон и я, мы оба сочувствуем Слэйду и в то же время чувствуем себя в какой-то степени в ответе за то, что с ним случилось.

— Все это, конечно, грустно, но ведь вы приглашаете меня только для того, чтобы уговорить дать согласие на тесты.

— Откровенно говоря, да. Разумеется, если вы примете приглашение, вас это ни к чему не обяжет. Бедный Слэйд меняет тактику. Прямой натиск не удался, и теперь он надеется очаровать вас. Моя задача — уговорить вас прийти.

— Вы удивительно откровенны. Почему?

— К чему лукавить — все так очевидно. К тому же Слэйд сказал, что вы — человек тонкий, яркая личность. Так что я решила, что мне лучше говорить прямо.

Как он мог составить обо мне такое мнение после всего, что я ему наговорила, подумала Андреа. Скорее я должна была показаться ему вспыльчивой и упрямой. Конечно, в нем, возможно, есть качества, которые я просто не успела заметить. Быть может, он даже сочувствует мне…

— Я тоже скажу вам прямо, что не вижу смысла принимать ваше приглашение.

— Я надеялась найти у вас понимание, — грустно улыбнулась Жаклин. — Бедному Слэйду сейчас так нелегко. Вы считаете, что девочка — не его ребенок, а он точно так же убежден в обратном. Неопределенность его мучает.

Андреа не знала, что ей делать. Ее гостья оказалась очень приятной женщиной, хотя и не менее напористой, чем Слэйд. Андреа не хотелось выглядеть бессердечной, но она терпеть не могла, когда ее пытались заставить что-нибудь делать помимо ее воли.

— Послушайте, — сказала Жаклин. — Пожалуйста, соглашайтесь. Все будет хорошо, я вам обещаю. Слэйд вовсе не плохой человек, даже когда он чего-то очень хочет. Даю вам слово, я лично прослежу за тем, чтобы, как только вы пожелаете, вас немедленно доставили домой.

— Видно, на вас уж очень давили, чтобы вы уговорили меня приехать, — заметила Андреа.

— Вы правы, — кивнула Жаклин. — Но кроме всего прочего, ваше присутствие сделает этот вечер для меня гораздо более приятным.

Андреа задумалась. Даже без консультации с Роджером здравый смысл подсказывал ей, что она ничего не потеряет, если примет приглашение. В конце концов никто не заставит ее сделать то, чего она сама не захочет.

Слова Жаклин о том, что Слэйд собирается обворожить ее, Андреа не беспокоили. Единственное, что смутило ее при первой встрече, так это то, что он оказался похож на Майкла. Во второй раз это сходство уже не будет неожиданностью и не сработает в его пользу, так что ей не грозит опасность попасть под его чары. Пожалуй, стоит переговорить со Слэйдом еще раз, хотя бы для того, чтобы выяснить его намерения.

— Хорошо, миссис Катлер, вы меня убедили. Но обещайте, что я смогу покинуть ваш дом, как только захочу. И предупредите Слэйда, что свое решение я менять не собираюсь, а приеду только потому, что вы просите меня об этом.

— Благодарю вас, миссис Перин, — с облегчением вздохнула Жаклин.

— Это надо же застать меня в таком виде, — начала вдруг оправдываться Андреа. — Впрочем, какая ни есть, все равно это я, Андреа.

— А я — Жаклин, — улыбнулась гостья. — Слэйд пришлет за вами лимузин. Семь часов для вас удобно?

— Конечно.

— Туалет — на ваше усмотрение. На мне, наверное, будет что-нибудь такое, как сейчас.

Андреа кивнула. В эту минуту Элизабет заплакала, и обе женщины обернулась к ней.

— Она очаровательна, — заметила Жаклин. — Это первое, что сказал Слэйд, когда вернулся от вас.

Андреа вдруг почувствовала, что напрасно согласилась поехать на ранчо. Она вспомнила, как Катлер рассматривал ее дочь, как он говорил, что будет считать ее своей до тех пор, пока она, Андреа, не докажет обратное. Не совершает ли она ошибку? Во что ее хотят втянуть и что у Слэйда на уме?

— Если захотите приехать с девочкой, мы все будем очень рады.

— Думаю, этого не стоит делать. Родители моего мужа с удовольствием побудут с ней. Вообще я согласилась для того, чтобы не выглядеть очень уж непримиримой… ну и еще потому, что вы были так любезны.

— О, знаете, на меня возлагали такие надежды! — призналась Жаклин.

— Извините, что продержала вас на террасе. Может, зайдете в дом выпить стакан лимонада или чего-нибудь еще?

— Благодарю вас. Я приехала без приглашения и, честно говоря, вообще не ожидала пробыть здесь так долго. Мне пора. До встречи завтра.

— Хорошо, до завтра, — ответила Андреа, чувствуя, как от этих слов падает ее настроение.

Она смотрела, как Жаклин Катлер села в автомобиль, и, подождав, пока тот скроется за углом, снова опустилась на ступеньки. Ее ждала недокошенная лужайка, но почему-то у Андреа вдруг пропали силы и желание что-нибудь делать.

В воскресенье вечером Эд сидел в гостиной и пил кофе, в то время как Андреа собирала Либи. Родители мужа жили в нескольких кварталах от ее дома, но каждый раз, когда дед забирал к себе внучку, он предпочитал обходиться без машины, так как любил пешие прогулки. Либи проводила в их доме так много времени, что в одной из спален Грэйс устроила детскую комнату.

Как и Майкл, Эд был выше среднего роста. Когда-то черные волосы стали теперь серебристо-белыми. Заметно прибавив в весе, он отрастил себе животик. Его голубые глаза были темнее, чем у Грэйс или Майкла.

Утром в церкви Андреа попросила свекровь побыть с внучкой, сказав, что получила приглашение на обед к Катлерам на ранчо. Она не стала объяснять цель визита, пояснив, что Жаклин была пациенткой клиники в то же самое время, что и она, Андреа.

— Значит, твоя знакомая — родственница Катлера? — без лишних церемоний, в лоб спросил Эд. — Это крупный делец.

— Да, кажется так.

— Он что же, хочет с тобой встретиться?

— Нам надо обсудить некоторые вопросы, связанные с клиникой, — уклончиво ответила Андреа.

— Несколько странный повод для обеда.

В северо-восточной части Оклахомы Эд имел свое дело по производству кормов для скота и семенного зерна, и все знали его как весьма неглупого человека. Он обладал острым умом и отличался преданностью своей семье. Как и для Грэйс, внучка для него была центром вселенной. Оба, и Эд и Грэйс, искренне желали невестке счастья, но всегда опасались, что рано или поздно Андреа начнет новую жизнь, а тогда они могут лишиться своей любимицы. Андреа знала об этих страхах и старалась не давать для них повода.