Возле нее Келебринкель склонила колени и Кейран надел венец на распущенные волосы супруги, громко провозгласив титул и новое имя девушки. Учтиво помог ей подняться, и царственная чета заняла места на белых резных тронах. Присутствующие на инициации гости по очереди преподносили дары, восхваляя мудрость и красоту правителей. Лесть медовыми ручьями растекалась по залу, наполняя воздух своим удушливым ароматом.

Румер довольно быстро почувствовала, как усталость тяжким грузом легла на ее хрупкие плечики. Исподволь наблюдая за Владыкой Кейраном, она в его спокойствии черпала силу. Когда же он встретился с ней взглядом, девушка почувствовала, как мощь Властелина Эльдаров окутывает ее горячей волной, наполняя отражением его могущества.

Сегодняшний пир роскошью не уступал свадебному. Равно как и своей бесконечностью. Кейран, по-видимому, тоже уставший от раболепия придворных и опасливого восхищения людей, поднялся и, жестом велев продолжать празднование, подал супруге руку. Румер радостно взвизгнула и излишне рьяно вскочила с трона. Недовольно сошедшиеся на переносице брови Кейрана заставили ее затаить дыхание. Но уже через миг уголки губ эльфа изогнулись в одобрительной усмешке, а кончики его пальцев пожали холодную от страха руку девушки.

– Пойдем, Келебрин, я познакомлю тебя с твоим новым домом. Имладрис, надеюсь, понравится своей Госпоже, – ободряющим тоном сказал он.

Румер не ответила, опасаясь сказать что-то невпопад.

Первые недели замужества напоминали Румер удивительную сказку. Столь нереальной казалась ей любовь Кейрана, что заставляла почтительно склонятся пред ней Перворожденных. Своих чувств девушка не могла понять. Временами она безумно боялась Властелина, потом безумно любила его. Стоило ему коснуться ее губ – Румер забывала обо всем на свете.

Вскоре Кейрану пришлось оставить молодую супругу и уехать к Кирдану в Эгларест – одну из Северных гаваней.

Находясь вдали от него, девушка вновь начинала сомневаться.

«Кто я, чтобы он любил меня? Разве я достойна быть Госпожой? Еще имя это новое, на которое забываю откликаться! Отец, ну зачем ты отдал меня сюда?»

– Боромир! Ты? – воскликнула, вскакивая с каменной скамьи Келебринкель. – Что ты здесь делаешь?

Стремительно приближавшийся по аллее сада мужчина приветственно раскинул руки. Сердце Румер пропустило удар, когда ее взгляд окунулся в синие омуты глаз друга детства и первого возлюбленного.

Затаенная боль полыхнула во взгляде Боромира. Румер, прелестная дочка вождя его племени, его маленькая подопечная, его любимая Румер, которую он не видел более трех лет. Чувства нахлынули лавиной, лишая самоконтроля. Боромир обхватил девушку за талию и закружил, не обращая внимания на протестующие жесты и слова.

– Да что ты себе позволяешь? – гневно прикрикнула на него Госпожа Имладриса, едва снова ощутила твердую опору под ногами.

– Радость моя, Румер! – Боромир хотел было прижать ее к себе, но холод в голосе девушки заставил его опустить руки. Он отступил на шаг и извиняющимся взглядом погрузился в серую бездну ее глаз.

– Что ты здесь делаешь? – потребовала ответа Келебринкель, оправляя платье. Отчужденность тона первой юношеской любви ранила витязя в самое сердце.

– Я…Я приехал к тебе, радость, – пробормотал он. – Вернулся, как и обещал… Когда твой отец поведал мне…

– Ты выбрал наихудшее время для визита, – обрывая его сбивчивые пояснения, надменно сообщила госпожа Имладриса. – Властелин Кейран в отъезде, и твое присутствие могут неправильно истолковать. Следуй за мной, сын Аданов.

Опешивший от оказанного ему приема, Боромир послушно побрел за девушкой. Когда стены дальнего крыла дворца укрыли их от глаз случайных свидетелей, Келебринкель, держась на внушительной дистанции, повторила свой вопрос:

– Что ты здесь делаешь?

Боромир порывисто подбежал к ней и вновь попытался заключить в объятия.

– Нет! – грозно отвергла его притязания Келебринкель.

Мощь ее голоса была такова, что Боромира словно пушинку отбросило к стене, а эхо гулким набатом разнеслось по коридорам и арочным переходам Имладриса.

Ударившись затылком о недружелюбные камни эльфийской цитадели, витязь на миг утратил ясность зрения. Румер показалась ему некой призрачной фигурой, сотканной из серого тумана. Глаза девушки, некогда столь хорошо знакомые и родные, полыхали недобрым белым светом. Такой же искрящийся луч белого пламени вырвался из украшения на ее шее. Подобно стреле он метил Боромиру в сердце, однако погас в нескольких дюймах от цели, когда Румер – была ли эта грозная супруга Владетеля все еще той самой Румер? – вскинула руки и снова произнесла:

– Нет.

Тяжело дыша, мужчина осел на пол. Звон стали его доспехов пробудил Румер от сковавшего ее оцепенения. Девушка встрепенулась, точно сбрасывая с себя груз чужой воли.

Их взгляды встретились, и она опрометью бросилась к Боромиру.

– Что я наделала, Оро, – обнимая его за плечи, сокрушалась Румер. Девушка назвала витязя детским прозвищем, которое дала ему, будучи совсем маленькой. – Ты так бледен… О великий Эру, что я натворила?

Боромир провел пальцами по ее щеке.

– Ты стала такой…– прошептал он. – Румер…

– Теперь я – Келебринкель. Не зови меня Румер. Наши пути разошлись.

Отрицательно качая головой, Боромир взял ее лицо в ладони.

– Твой путь не может виться отдельно от моего, радость. Не знаю, чем держит тебя этот остроухий…

Келебрин хотела вырваться, но Боромир держал крепко.

– Не верю, что ты забыла нашу любовь, – продолжил он, притягивая Румер ближе. – Буду ждать тебя, радость, до следующего полнолуния в «Семи реках». Это постоялый двор в нескольких часах езды по дороге на восток отсюда.

Девушка уперлась руками в его плечи – витязь отпустил. Оба поднялись на ноги. Румер смотрела на него и чувствовала, как печаль затопляет ее сердечко. Такой родной, такой близкий – теперь он должен был стать ей чужаком.

Боромир улыбнулся. На глазах девушки выступили слезы – только Оро умел так улыбаться. Доброта, любовь и обещание защиты в противовес искусительно-надменным улыбкам Кейрана.

Румер поспешила отвернуться, чувствуя, как грудь стискивает неведомое доселе чувство досады, разочарование от невозможности заполучить все желаемое. Кейран и Боромир – одновременно им двоим не было места в ее жизни.

– Сегодня взойдет полная луна, Румер. Запомни: я буду ждать тебя до следующей в «Семи реках», – повторил Боромир.

Цепочка на шее Келебрин начинала греться и обжигать кожу. Девушка бросилась прочь, чтобы не слышать больше его голоса.

Сумерки окутали Имладрис, когда одинокий всадник въехал по арочному мосту во внутренний двор. Стремительным шагом мужчина взлетел по лестнице, ведущей к крылу Властелина Эльдаров.

– Любимый! – Келебрин с радостной улыбкой бросилась к вошедшему в спальню Кейрану.

Он же резко выставил перед собой руку, удерживая ее на расстоянии. Девушка заметила холодный блеск его глаз и почтительно склонила голову.

– Владетель Кейран, – проговорила она, пытаясь не выдать охватившего ее страха. Что-то недоброе таилось в ледяном спокойствии супруга.

– С кем ты встречалась, Келебринкель?

– Ни с кем, Властелин, – пробормотала она.

– Лжешь. Я требую правды.

– Не понимаю тебя, Кей, – недоуменно всматриваясь в лицо эльфа, ответила Румер.

– Кто приходил к тебе, девочка? И не смей мне лгать на этот раз!

– Приходил… Многие приходили. Я встречалась с твоими прид…

Пощечина не дала ей договорить.

– Хватит лгать, грязное отродье Аданов! – ударяя ее второй раз, закричал Кейран. – Я видел: к тебе приходил твой соплеменник.

Понимание просияло в глазах Румер. Но она не успела и рта раскрыть, как получила новую оплеуху от супруга.

– Ты еще смеешь улыбаться, вспоминая, чем вы тут занимались?