Но и эту мысль обдумать, как следует, мне не дали времени. Все силы уходили только на то, как избежать ответов на вопросы, которые могли бы принести вред мне или Ингельду. Да и вообще, как бы не сказать лишнее. Это же просто какой-то немыслимый труд! Бедные мои мозги!

— Какие у тебя отношения с советником?

— Часто бываешь во дворце, что там интересного случается?

— И часто тебя берут на такие встречи, как сегодня? Не приходится дома сидеть, пока советник занимается всякими интересными делами?

— Ты ведь недавно из Заповедника? Расскажи, как попала к людям? Не хочешь вернуться?

Да это настоящий допрос! И как тут не сказать случайно лишнего? Но я старалась, конечно, иногда использовала знакомый прием, когда отвечаешь на последний вопрос, делая вид, что на остальные не успеваешь. Мне такое еще с подругами помогало, когда они любили трещать в телефон без умолку и нужно было как-то вклиниться в этот бесконечный монолог. Тут тоже срабатывало, но редко. Эти двое периодически и невпопад делали паузы между вопросами, достаточно короткие, чтобы я не успела, как следует обдумать ответ, но и сделать вид, что не успеваю ответить, тоже не получалось. Часто просто говорила "не знаю" и невинно хлопала глазами, изображая испуганного наивного ребенка. Однако и это не всегда помогало. На такое "не знаю" сыпался еще ворох уточняющих вопросов, хотя бы на один из которых мне приходилось хоть как-то, но все-таки отвечать. Хотелось надеяться, что я не наболтала лишнего, но чем дальше, тем больше сомневалась в этом. И такому дилетанту, как я, было ясно, из подобного допроса можно извлечь массу информации, даже если правдивым будет один из пяти ответов. Ох, как все плохо.

Наконец, уже глубокой ночью, меня оставили в покое. Хозяин дома ушел, а мы с Тором остались все в той же комнате. Я устало зевнула. Денек выдался нелегким. Столько событий, даже чересчур много, пожалуй.

Может, это покажется странным, но я легко и без всяких колебаний заснула под боком у золотого дракона, все на той же белой шкуре. Наверное, так устала, что мне было абсолютно все равно, да и горячий бок дракона приятно грел, только сильней навевая сон. Потому стоило лишь устроиться поудобней и закрыть глаза, как сразу отключилась.

Снилось мне странное, куски из прошлой жизни, точнее, даже не прошлой, а то, что могло бы быть со мной в данный момент, пребывай я в своем человеческом теле. Уставшая и осунувшаяся мама, больница, непонятная суета врачей вокруг, еще снились полеты над Заповедником. Почти так, как в самом начале, когда я еще и не подозревала, что это не совсем сны. Только сейчас это все изрядно утратило былую реалистичность. Наверное, это весьма странно — во сне видеть сны о сне. Ох, и придет же в голову такой каламбур!

И сквозь весь сон протянулось необъяснимое чувство, словно я мечусь между той и этой реальностью, не в силах выбрать, какая мне все-таки ближе. "Как будто есть выбор! — рассердилась на саму себя. — Нет уже никакого выбора, драконом останусь, они хоть живут долго!". Нет, ну надо было настолько устать, чтобы подобная чушь снилась!

А проснулась отдохнувшая, в прекрасном настроении, и даже неприлично для раннего утра бодрая, словно огромный груз с плеч сбросила. И ведь меньше чем полночи спала, рассвело только часа полтора как! Тор продолжал спать, вытянувшись на белой шкуре и распластав во сне крылья. Одно из них я беззастенчиво использовала вместо одеяла. Аккуратно выбравшись из-под него, как можно тише, стараясь не цокать когтями по паркету, подобралась к окну, и заворожено уставилась на улицу, уткнувшись носом в прозрачное стекло. Толстая снежная перина, еще совсем нетронутая, сверкала первозданной белизной под утренним солнышком. Красотища! Там мороз, наверное.

Хочу на улицу, провалиться в эту пушистую холодную подушку по самые ноздри, при нынешних моих размерах как раз будет, снежок слепить и в кого-нибудь запустить. Так не выпустят же. Эх!

— Что ты там увидела такое? — сонно поинтересовался Тор.

— Снег, — отвечаю, не оборачиваясь, — смотри, красотища, какая!

— И мороз, — недовольно отозвался дракон.

— Ты старый, лишенный всякой романтики ящер! — расстроилась я.

— Старый, — равнодушно согласился дракон. — А ты наивный ребенок. Люди хоть одеться могут, чтобы не мерзнуть, но что ты будешь делать на морозе со своей тонкой чувствительной шкуркой?

Н-да, об этом я как-то не подумала. Хотя, погодите-ка!

— А в Заповеднике как драконы живут? Там ведь должен быть круглый год снег, горы же.

— Сразу видно, что ты там толком не освоилась, — укорил золотой дракон. — В Заповеднике есть всего-то две настолько высокие горы, что на их вершинах даже летом не тает снег. В остальном горы там довольно молодые и низкие, климат более мягкий, чем в столице. И драконы предпочитают жить поближе к подножью, чтобы охотиться в окрестных лесах.

— Понятно, — я отвернулась от окна. Тор перевернулся на спину, распластав большие крылья, и со вкусом потянулся, выгибаясь мостиком и вытягивая вверх лапы с хищно полусогнутыми пальцами, увенчанными когтями. Мышцы выразительно перекатывались под блестящей золотой чешуей. Я с интересом наблюдала, во-первых, с эстетической точки зрения смотреть приятно, а во-вторых, интересно, какая я через несколько лет. Взрослый дракон выглядит внушительно: крупное, мощное существо, оснащенное набором клыков и когтей. Пусть не такая громадина, как в сказках, которые напридумывали люди в моем мире, но, полагаю, для человека он может быть весьма опасен. Даже для вооруженного человека. Тиль не был таким угрожающе-мощным, как и другие драконы. То ли не доросли, то ли драконы, родившиеся вне Заповедника, такими не бывают.

Кстати, о драконах, пока не забыла!

— Тор, как ты разговариваешь со своим хозяином? — спрашиваю.

— Сколько раз повторять — не хозяин, а друг! — рассердился дракон.

— Да мне все равно! — тоже начинаю сердиться, и у меня есть на то все основания. — Хотя бы в качестве извинений за вчерашний допрос мог бы мне, и поведать эту великую тайну, а не строить из себя древнего мудреца.

Дракон посмотрел на меня укоризненно, но я, в самом деле, была изрядно сердита. Пусть поделится, не обеднеет от этого, тем более, если такое принципиально возможно, я-то и сама рано или поздно дойду. Однако, зная принцип, сделать это наверняка легче и быстрей.

— Хотя бы из уважения к моим преклонным годам ты могла бы проявить немного учтивости, — заметил Тор насмешливо.

И что теперь, не скажет? Вот зараза, так и норовит увести разговор, чтобы не ответить даже на самый простой вопрос. Ладно, попробуем другой способ. Глазки жалобные сделать и ресницами похлопать.

— Ну, тебе что, жалко? Знаешь, как тяжело, когда даже поговорить не с кем? У тебя-то есть человек, который тебя понимает.

— Оставайся здесь, будешь говорить со мной.

— Ага, а сам своего… друга бросил бы?

Дракон посмотрел на меня скептически.

— Полагаю, ты и так могла бы догадаться, некоторые открытия приятней делать самостоятельно. Но коли настаиваешь, расскажу.

— Внимаю вашей мудрости, мастер Йодо, — в ответ неприкрытое удивление. — Все, молчу-молчу. Рассказывай.

— Ритуал, который проводится для того, чтобы дракон стал фамильяром человека, создает ментальную связь между двумя, настраивая ее на одну волну. Я об этом упоминал раньше? Ну, не важно, выслушаешь еще раз, если упоминал. Именно за счет нее драконы делятся особыми способностями с человеком, дракону же дается возможность понимать чужой язык, любой, который известен человеку.

— Я это знаю! А разговаривать-то как?

Тор недовольно поморщился.

— Не перебивай.

— Прости. Молчу.

— Связь со временем укрепляется, но это, впрочем, зависит не только от времени, но и от того, насколько эти двое совместимы характером и ментально.

— А совместимость эта возможна не всегда?

— Разумеется, нет, ты ж не думаешь, что все настолько одинаковые, чтобы легко находят общий язык? Здешние малыши просто не способны сравниться своим разумом с человеком, чтобы достичь такой глубины ментальной связи. Ну, а из Заповедника… не все они в прежней жизни были людьми.