— По ровненькой дорожке, по ровненькой дорожке, по кочкам, по кочкам, бух — в яму! — доносится от их тройки.

— Она нам сына избалует, — шепчет Багирра на ухо Петру. Миу весело фыркает и ласкается об меня. Чешу ее за ушком.

— Хозяин, как настоящих родителей Юррика звали? — шепотом спрашивает Миу. — Мне надо в анкету внести.

— Никто не знает. Они замерзли где-то за час до нашего прилета. Согревали сына своими телами, а когда остыли, он начал плакать. По голосу мы его и нашли.

— Петр предлагает вместо отчества написать батькович. Но так же нельзя.

— Почему — нельзя? Можно. Только ударение на "о" передвинь. Корнев Юррий БатькОвич — вполне солидно звучит. Ты кино смотри. Сейчас эти спиногрызы будут гонять привидение по всему замку. Да, как твои призраки во Дворце? Живы еще?

— Живы, — улыбается Миу. Из-за них ночных кроликов стало вдвое больше. Папа по ночам туда знатных иноземных гостей водит.

После кино гуляем втроем по берегу озера. Втроем — это я, Миу и наш малыш. Любуемся звездами, отражением луны в озере. Читаю Миу стихи. "Однажды в студеную зимнюю пору я из лесу вышел, был сильный мороз". Миу зябко кутается в плащ. А меня не покидает чувство нереальности. Неужели наша жизнь вошла в колею? Неужели закончился этот непрерывный аврал? Наверно, я сплю. Только просыпаться не хочется.

Крупнейший геронтолог планеты оказался еще и старейшим. Наверно, на себе регулярно испытывал свои зелья. В помощниках у него пять аспирантов — два парня и три девушки. Строителей пятнадцать человек. Но, как я понял, настоящих среди них трое, бригадиры. Остальные — студенты на каникулах.

После торжественного завтрака поручил Миу, Линде и Багирре разместить новоприбывших. Шепнул, что профессора — в свободной гостевой каюте, аспирантов — в двух свободных каютах, а строителей — в палатках на улице. И повел знакомить с объектом.

К моему удивлению, первый этаж водокачки оказался жилым. Электросветильники, матрасы на полу, голокостры, бельевые веревки и мусорный контейнер в углу. Однако, личных вещей нет.

Зажег свет, еще раз внимательно осмотрел оставленные вещи.

— Как видите, помещение для вас мы освободили. Матрасы и прочее оставили для вас и строителей. Обживайтесь. Хотите у нас, хотите — в палатках, хотите — здесь или на втором этаже.

— Какая площадь? — спросил профессор.

— Четыреста метров минус стены.

— Могу занять все?

— Первый этаж — все, кроме коридора и лестниц. На втором одно помещение нужно под пультовую, и одно — под энергоподстанцию. Остальные — ваши.

— Отлично! Мне достаточно первого этажа. Кстати, почему нет окон?

— Память о последней войне. Коты рассматривают эту башню еще как защитное сооружение.

— А основное назначение?

— Водокачка и склады. Под нами три подземных этажа. Из наземных — три законченных, четвертый строится. Всего будет шесть.

— Откуда этот запах?

— Помещение только что построено. Герметик стен еще не успел полимеризоваться. Да, стены герметичны, поэтому необходимо предусмотреть вентиляцию.

— Это дело строителей. Комнаты просторные, потолки высокие, коридоры широкие. Я доволен помещением. Как насчет связи с Землей?

— Без проблем. Как здесь, так и на запасном командном пункте.

— А есть и такой?

— Пришлось организовать. Недавно была попытка переворота. Провалилась. Кстати, вы здесь для того, чтоб предотвратить следующую. У Владыки нет наследника, и это угроза стабильности для всего региона.

— Да, да, меня инструктировали.

А старичок мне понравился. Взгляд цепкий, ум острый. Но бабник — не хуже моих охламонов. За время экскурсии раза четыре шлепнул аспиранток по попкам.

— Если будут серьезные вопросы — прошу напрямую ко мне. С мелкими — к Линде. Она — мой заместитель по работе с персоналом. А сейчас — обживайтесь. Не буду вам надоедать.

Очень важно вовремя уйти. Иначе сядут на шею.

Не зря мне профессор понравился. Хваткий дедок. Пока строители копаются с отделкой, развернул часть лаборатории в четырех каютах Железного дома. Попытался разграбить медицинский отсек, но получил решительный отпор от Марты. Удивительным образом вписался в местные обычаи. Шлепки по заду без когтей Миу и Татака восприняли как… как комплименты. Багирра же отреагировала демонстрацией клыков и предостерегающим горловым рычанием.

Пока аспиранты разворачивали в каютах лабораторию, профессор изучал теорию — знакомился с материалами, полученными Мартой и Мухтаром, строил какие-то трехмерные диаграммы на экране компьютера и ворчал под нос что-то о современной молодежи.

Как-то вечером, после очередного шлепка по попе, Миу заинтересовалась, с какой радости к нам прилетело это нестареющее чудо. Делаю вид, что занят своими бумагами, и вполглаза наблюдаю за ней. Миу вошла в компьютер под моим именем (это у нас обычная практика), умело и быстро прошерстила поисковиком исходящую почту, нашла исходный рапорт. И с радостным визгом бросилась мне на шею. Ну да, оба оказались на полу. Кресло попалось неустойчивое…

— Папе пока ничего не говори. Остальным — тоже. Может, работа на годы затянется, — намекнул я своей благоверной после того, как был облизан.

Очередное пополнение. Прилетели на байке и попросились в наше общество Щинарр и Ррушан. Попросились не с пустыми руками — Щинарр выложил на стол увесистый кошель в качестве вступительного взноса. Чтоб придать делу видимость демократической основы, вызвал Пуррта и девочек, вместе с которыми Щинарр воевал. Все высказались за прием новеньких в наш коллектив.

— Миу тоже "за". Итак, все "за", ни одного против. Поздравляю вас, вы приняты. Линда поможет вам с жильем и работой, — закончил я официальную часть.

Позднее Миу рассказала, что Щинарр из обедневших дворян. После бунта и женитьбы хотел организовать свой бизнес. Но не смог вписаться. Конкуренты дружно понизили цены. Еще один игрок на рынке им был не нужен. Все свободные деньги Щинарр спустил, в долги влезать не стал. Сдал дом в аренду на год вперед, и с этим капиталом в качестве вступительного взноса явился к нам.

Ррушан — подруга Миу по Дворцу. Умная, образованная девушка. Уверен, это она уговорила благоверного обратиться к нам. Что ж, после обучения далеко пойдет.

Скоро у нас черных будет больше, чем серых, — усмехнулся Стас. — А это говорит о многом. Черные — интеллектуальная элита. Мифы говорят, именно они основали первое государство.

— А рыжие его разгромили. Рыжие — лучшие воины! — влезает Татака.

— Поэтому ты хочешь замуж за серого, — усмехается Ктарр.

— Вот такой я загадочный зверек! — Татака показывает Ктарру язык, и все смеются.

Студенческий стройотряд справился с отделкой двух этажей за три местных недели. Но корабль заберет их только через месяц. Поэтому они помогают нашим труженикам. Озеленяют территорию. Сажают аллеи пальм, закапывают трубы с форсунками для экономного полива. Ну и мутят молодежь рассказами о дальнем космосе. Из котов только Ктарр с Багиррой побывали в космосе, но воспоминаниями делятся скупо.

Кончилось тем, что Мухтар с Петром и строителями построили планетарий. Круглая площадка десяти метров в диаметре, круглая стена с тамбуром-шлюзом, надувной купол. Под куполом — зрительный зал на тридцать мест. В центре — проектор с широкоугольным объективом типа "рыбий глаз".

Недостаток — планетарий работает только в ночное время. Днем пластик купола просвечивает. Даже луна дает сильную засветку купола. Зато во время сеансов купол светится как новогодняя елка. Лепота!

Всего неделя работы — зато сколько удовольствия! Особенно — от сеансов показа в реальном времени. У Ррафета есть сосед — планета вроде нашего Марса, но побольше. Такая же песчаная пустыня и жиденькая атмосфера. Петр послал к ней катер. И, по желанию зрителей, летел в том направлении, которое выбирало большинство. То к горам, то на дно кратера, то вдоль древнего каньона. Какие жаркие были споры! Энтузиасты строят карты нового мира. Прямо, клуб юных географов.