— Прилетели, — крикнула Линда в положенное время. — Держись крепче!

Мы резко нырнули вниз и вскоре влетали в широкие, ярко освещенные ворота железного дома. Линда задом завела байк в стойло, и только потом мы слезли. Я подняла сиденье, достала мешочек с гостинцами и побежала разыскивать Мухтара. Но в коридоре меня перехватила Марта и велела не тревожить усталого человека. Мы с ней быстро разложили гостинцы по полочкам холодного шкафа и решили, что пусть подождут до завтра. Марта сказала, чтоб я написала на листках бумаги, что как называется.

— Остальное — завтра, а сейчас — спать, — велела она мне, как только мы закончили. Я еще сбегала, проверила, не нужна ли я Линде. Но в мастерских света не было. Вернулась в свою комнату, скинула одежду, бережно извлекла хвост из пояса. И тут-то меня прихватило. Столько часов корень хвоста был загнут вверх, прижат к спине. Как только расстегнула и сбросила на пол пояс, из кунки потекло… И не остановить. Оставляя на полу дорожку из капель, добежала до туалетной комнаты и запрыгнула в ванну. Ой, хорошо, никто не видит… Пустила теплую воду, подмыла кунку, смыла склизкие дорожки с бедер. Поскорее влажной тряпкой протерла пол, сполоснула и повесила сушиться "пояс верности". Навела порядок в комнате и легла спать. Но кунка так и горит. Схватила мешочек с жезлами, запихнула по самое немогу. Пока был холодный — хорошо. Нагрелся — что-то не так. Руки сами схватились за жезл и начали… Звездочки ночные, чем же я занимаюсь? Какой стыд! Рабыням за такое руки за спиной на всю ночь связывают. Неужели это все из-за хвоста и пояса?

А руки вовсю работают. Жезл вверх-вниз дергают. Остановиться не могу. Видела, как танцовщицы после выступлений да приватных танцев так мучились и гостей проклинали. Спрашивала, что с ними делали. "Ничего! В том-то и дело, что ничего! Подрастешь — узнаешь", говорили. Вот и узнала. С чего новую жизнь начинаю… Стыдно-то как!

Вбила в кунку жезл на два размера толще. Затянула ремень, чтоб не выпал. Легла. Ночью проснулась от боли в кунке. Вынула жезл — легко вышел. Сходила в ванную, жезлы вымыла, сама подмылась. Легла — и провалилась в сон.

Разбудила меня Линда. Потрясла за плечо.

— Миу, ты сегодня с нами, или дома останешься?

— Если можно, с вами. Ой, я проспала?

— Если с нами, поторопись. Завтрак через пятнадцать минут.

Я вскочила, привела себя в порядок, прошлась щеткой по шерстке и взглянула в зеркало. Хороша! Ошейник!!! Поскорее расстегнула грубый, надела самый красивый. Настроение отличное. Мышцы просят работы. Вчерашний вечер — как сон. То ли было, то ли не было.

Теперь — скорее в столовую.

Ох, опять опоздала. Хозяин на моих глазах подошел к киберкоку и заказал себе завтрак.

— С добрым утром. Тебе что на завтрак заказать?

— Хозяин, — пискнула я, — это рабыня должна господину завтрак сервировать, а не наоборот. Меня давно выпороть надо!

— Может, и надо, но мы об этом никому не скажем, — улыбнулся хозяин. Линда фыркнула и закашлялась. А я уперлась лбом в плечо хозяина.

— Неси на стол, — доверил мне поднос, а сам начал отбирать вилки, ложки и ножи.

— А мы вчера у Шурртха в гостях были! — сообщила Линда. — Весело живут. Дружно!

— Вечером расскажешь?

— Обязательно! Миу танец живота классно показывает.

— Так может, на пару станцуете? — подхватил Мухтар.

— А что, можно! День-другой вместе потренируемся — и покажем, — ничуть не смутилась Линда. Все время забываю, что у людей рабов нет. Все приходится самим делать.

Чудесное утро. Девочки немного сонные, но веселые. Миу осваивается, перестала выглядеть запуганным зверьком. Марта сообщила, что к вечеру со Стасом соберут первый монитор для котов. У меня большие планы насчет этих мониторов. Но советую первым делом собрать не монитор, а компьютерный проектор. Картинка на мониторе более сочная, но большой просто в машину не войдет.

В машине Миу тоже освоилась. Ничуть не боится, и всю дорогу расспрашивала Линду, сколько соли люди едят. Как я понял, Линда вчера в очередной раз разыграла Шурртха.

А, нет. Разговор — о системе терморегулирования организма. Прратты не потеют. Зато научились как-то очень эффективно сбрасывать тепло через дыхание.

Прилетели раньше, чем обычно, гости еще не собрались. Но нас встречают самые важные лица Дворца во главе с самим Владыкой. Шурртх чем-то озабочен. Похоже, решил мне дверцу открыть.

Точно озабочен. Только не мной, а Миу.

— Чем вы вчера напугали Шурртха? — вполголоса спрашиваю у Линды.

— Миу спрятала хвост, будто отрублен. И надела самый страшный ошейник с кольцом для цепи, — оглянувшись, сообщает девушка. — Шурртха вчера чуть кондратий не хватил.

— Вижу, у вас хорошее настроение, — встречает нас Владыка.

— Линда вчера была в гостях у Шурртха. Взяла с собой Миу. И они разыграли бедного, — вкратце пересказываю историю, чуть сместив акценты на Линду. Владыка смеется, подзывает рабыню, разворачивает к себе спиной и, шутливо браня, треплет за уши.

— Таки, сохранила хвостик.

Миу смущается. Надо помочь девочке.

— Мой друг, я не застал войны с рыжими. Не заработал мечом и кровью право рубить им хвосты. Да и как можно губить такую красоту? Миу обещала вечером показать мне танец живота.

— Может, не будем дожидаться вечера? — Владыка теряет интерес к рабыне и оборачивается ко мне.

— Может, и не будем… — я вопросительно смотрю на Миу.

— Рабыня всегда готова, — бормочет бедная, совсем смутившись. Даже ушки прижала.

— У меня сегодня тоже есть, чем развлечь гостей, — сообщает Владыка по дороге в присутственный зал. Занимаем места, положенные по этикету. Гости на своих местах. Бренчит какой-то струнный инструмент, высокий голос с переливами тянет мелодию. Значит, Владыка просто хотел встретить нас без лишних свидетелей.

Владыка хлопает в ладоши, и в зал вводят напуганного… судя по костюму, купца средней руки.

— Садись, уважаемый, и расскажи всем, что вчера видел, — владыка плавным движением руки указал купцу почетное место на возвышении. Рабыня тут же поставила перед ним поднос с напитками и яствами. Купец затравленно огляделся.

— Смелее. Мы все внимаем тебе, — подбодрил Владыка.

— Прошу простить меня за грубую речь, — начал купец. — Вчера я возвращался в город из Харрнаба, где был по торговым делам. Путь неблизкий, два перехода. Но я торопился и решил пройти его за день. Оседлал самого быстрого сарфаха и отправился с первыми лучами солнца. Но путь был долог, сарфах устал и ночь встретила меня в пустыне. Можно было остановиться и переждать темноту в песках, но я доверился умному животному.

И тут случилось это. Я увидел вдалеке два пылающих глаза. Они быстро приближались. Я остановил сарфаха и отправил просьбу звездам сохранить мою жизнь. А в ответ услышал девичий смех. Признаюсь, был напуган. Но чудище с огненными глазами не причинило мне ни малейшего вреда. Напротив, оно вежливо поздоровалось со мной, пожелало мне всяческих благ и сказало, что вскоре я прибуду в город.

Так и случилось. Не прошло и четверти стражи, как я ехал по улицам города. Вот то, что я хотел сказать.

— Что ты думаешь об этом, уважаемый, — спросил купца Владыка.

— Я думаю, что вел себя недостойно. Даже не ответил на приветствие. Теперь чудище может обидеться и не будет столь добро к путникам.

— Ты сказал, уважаемый, что его глаза светились. Опиши, что еще ты рассмотрел.

— Глаза! Они были огромны и ослепляющи. Меж ними было вот столько! — он развел руки чуть шире плеч. — Я сидел на сарфахе, и глаза были на уровне моей груди. Их свет меня ослепил, и больше я ничего не видел. Но голос чудища мог принадлежать молодой красивой девушке. Я думаю, чудище было молодо и по-своему красиво.

— Хозяин, он нас с Линдой вчера встретил, — зашептала Миу мне на ухо.

— Точно? — спросил я Линду.

— Точней некуда. Встретились на самом выходе из города. Миу с ним поздоровалась. Но потом я сразу погасила фары и поднялась на сто метров.