— Выходит, мы в долгах как в шелках… А если она на самом деле счет выставит?
Ктарр моментально сделался серьезным.
— Ты задал правильный вопрос. Пуррт, это к тебе. Осторожно расспроси госпожу Линду насчет нашего долга.
— Почему — я?
— Не мне же она здесь, в оазисе воду предлагала. Звезды рассветные, как давно это было… Словно в прошлой жизни.
— Ну, кто был прав? — Стас развернул кресло к нам. — Народ выясняет свой социальный статус. Драку придумали чтоб посмотреть на реакцию Линды.
— Ты всеведущ и непогрешим, — усмехнулся хозяин. — По постелькам, полуночники?
И пощекотал меня под подбородком. Я муркнула.
— Мудрые и непогрешимые, дайте глупой совет, — подняла руку Линда.
— У? — отозвался Стас.
— Местные о деньгах заговорили. У меня сразу две проблемы. А) Где деньги взять? Б) чем деньги отоварить?
— Где взять — не вопрос, — отозвался Мухтар. — Запустим станок, наштампуем металлических монет разного достоинства. Установим курс к местным. Тем, кто летит в город, будем менять по курсу. Таких будет немного. А вот чем отоваривать здесь… Это проблема.
— Не сможем наштамповать товаров? — удивился Петр.
— Не сможем найти время, чтоб продавать эти товары. Или завалим программу, так как все наше время поглотит сфера обслуживания аборигенов.
— Значит, так, — решил хозяин. — До завтра думаем над денежным вопросом, а сейчас — спать.
— Миу, — окликнул меня уже в дверях Стас, — если хочешь, завтра вечером можешь записать очередную базу. Она совсем маленькая. Просто куча инструкций по эксплуатации бытовой техники.
Утром хозяин сказал, что летит во дворец. Ненадолго, только продемонстрировать присутствие. Сопровождаем его мы с Линдой. Это замечательно! Радость так и переполняет! А чего себя сдерживать? Вечером посижу под шлемом — и уравновешу!
Забежала в палатку к Татаке. А там… Самой Татаки нет, зато появились две широкие кровати, и на обеих парни с девушками. Дрыхнут, как говорит Линда, без задних ног. Из четырех — никто не проснулся.
Пошла Татаку разыскивать. Оказывается, девушкам отдельную палатку выделили. Татака тоже туда перебралась. Ей одной по ночам скучно и страшно.
Поболтали немного, но тут ее Марта через браслет на процедуры вызвала. А меня уже хозяин с Линдой дожидаются. Побежала за своим байком. Шурр сказал, это очень красиво смотрится, когда перед Дворцом садится летающая машина, а по бокам, чуть позади, два байка. Теперь мы так и делаем.
Папа сказал хозяину, что сегодня путешественник и писатель будет читать свою книгу о странствиях за океан. Книга толстая, поэтому читать будет весь день, а возможно, и завтра. Хозяин покачал головой и сказал, что Марта пока не разрешает ему долго ходить и сидеть. И это грустно.
— Если рабыне будет позволено сказать, — не очень вежливо вклинилась я.
— Говори, рыжая, — развернулся ко мне отец.
— Если позволить Рраде снять на видео, как чтец читает книгу, то потом мой хозяин сможет увидеть и услышать…
— Кто такая Ррада?
— Внучка архивариуса, помогает ему в библиотеке.
— Ты хорошо придумала, — одобрил хозяин и вопросительно посмотрел на отца.
— Зови ее. Такова наша воля.
И я бегом помчалась в библиотеку. "Воля Владыки" — волшебные слова. Архивариус мгновенно освободил Рраду от всех других работ. Мы схватили треногу, планшетку, камеру — и помчались. Думаете, в зал? Нет, к вышивальщицам. Там Рраде выдали одно из дежурных платьев, она торопливо переоделась. Вот теперь — другое дело.
Гости уже расселись, и папа мучил путешественника вопросами. Нас дожидался, время тянул. Линда уступила Рраде свое место. Это чтоб ничей затылок в кадр не попал. Я помогла установить треногу, настроила камеру и подала ушами знак папе, что у нас все готово. Папа тут же прекратил допрос, и путешественник раскрыл книгу.
Ррада слушает раскрыв рот. А Линда откровенно скучает. Я даже догадываюсь, почему. Книги людей пишутся лаконичней. Изредка бросаю взгляд на камеру. Снимать сидящего человека — легкая работа. Проще, чем книги сканировать. Сидишь и ничего не делаешь.
В перерыв забегаю к маме Рритам. Шурр на дежурстве, а у Марра все нормально. Если не считать разбитого в кровь носа. Это у них на полосе препятствий обычное дело. Хорошо, что в пятерку последних не попал.
Рассказываю о Татаке, трусь щекой о плечо и убегаю. Пока хозяин беседует с папой, успеваю скопировать с ррадиной планшетки на свою все отсканированные ей книги.
Назад летим довольные. Хозяин радуется, что опасность бунта уменьшилась. Линда — что не остались до вечера. А я — просто так!
Первым делом отдаю планшетку Стасу, потом помогаю строителям. Мне доверяют на танцплощадке класть кирпичи второго и третьего слоя. Ничего сложного! Главное, чтоб кирпичи пазами и выступами друг за друга цеплялись. А не садятся — так резиновой кувалдой пристукнуть.
Агрономы подцепили к байку на тросах носилки и возят ил на свои грядки. На байке, конечно, Прронырра. Бригадир сказал, что он самый легкий, поэтому можно больше ила грузить. Но я думаю, Прронырра всех уговорил.
Пуррт прямо на стене железного дома рисует белой краской большой прямоугольник. Оказывается, это экран для вечернего киносеанса. Настроение еще выше поднимается.
Не сразу замечаю, что над нашей деревней в воздухе висит ожидание чего-то хорошего. Даже не ожидание — предвкушение! Замечаю не сразу — это потому что сама жду сеанса под шлемом. У самой мозги набекрень. Помогаю Поваррешке по кухне и осторожно расспрашиваю. Ну да, могла бы догадаться. Все прратты ждут вечернее кино. А люди?
Заканчиваю чистить овощи, спешу к Линде. Она с агрономами в тени пальм грядки размечает.
— Ты разве забыла? Завтра грузовик прилетает, — Линда даже слегка удивилась. Может, если б знала, что такое грузовик, тоже волновалась бы. А так — грузовик и грузовик. Слово такое… Петр говорил, что его грав в грузовик превратили, когда поддон снизу подвесили.
Незадолго до ужина Пуррт попросил меня отозвать Линду в сторону для серьезного разговора.
— О деньгах говорить будете, — фыркнула я. — Да не волнуйся ты так. Госпожа сама волнуется.
— А ты откуда знаешь?
Тут я поняла, что проболталась. Надо спасать себя, Линду и положение. Проще всего заболтать. Оттаскиваю Пуррта в рощу, садимся под пальмой.
Ты подумай, чудак, откуда у Линды местные деньги? Она же иноземка.
— У нее что, денег нет?
— Денег у нее — хоть закопайся. Только это ИХ деньги. Ты на них в городе ничего купить не сможешь, потому что ни один меняла их в глаза не видел. Совет менял обменный курс не оговорил.
— Она же Поваррешке целый кошель дала. Кошель в тумбочке в первом шатре лежит.
— Все, что у нее было, все и отдала. Ты пойми, у нее много золота в слитках и драгоценных камней. Но их еще надо на наши деньги обменять, а это не так-то просто.
— Почему?
— Потому что столько, сколько она может выложить, ни один ювелир купить не сможет. Но если кто-то узнает, что у кого-то есть столько золота и драгоценностей, наши деньги превратятся в пыль. Подожди… Или наоборот, золото станет дешевле песка в пустыне… Я запуталась. Ювелир Линде объяснял, у него все понятно получалось. Прости глупую, я так не умею. В общем, всем плохо будет.
— Но как же…
— Как Линда намечала? Задумка была, что мы с театром по городам будем ездить, зрители нам платить будут. А Линда в каждом городе будет понемногу продавать драгоценные камни за местные деньги. Но ты же знаешь, все рухнуло.
— Когти файрака! Что теперь делать?
— Не беспокойся, деньги будут. Линда вошла в долю с одним толковым ювелиром. Ты его в Амфитеатре много раз видел. Наши агрономы тоже скоро начнут пряности продавать. Ты дальше думай. Появятся деньги. А товары-то в городе. Надо у нас поставить рынок, надо, чтоб караваны к нам ходили. А захотят караванщики ради двух десятков покупателей четыре дня песок топтать?
— Как четыре? Два.
