— Ма-а-ар, ну хоть что-то делать можно?
— Спи, отдыхай.
Приподнимаю одеяло и убеждаюсь, что на мне ничего нет.
— Миу, принеси, пожалуйста, мой халат.
— Слушаюсь! — выскакивает из-под одеяла в чем мать родила и — хвост трубой — уносится за дверь. — Хозяин проснулся! — ликующий вопль на весь коридор. Не проходит и четверти минуты, как возвращается с самым роскошным халатом — сплошная парча и золотое шитье.
— Спасибо, родная! — облачаюсь и спешу в комнату уединенных размышлений. Выглядит Марта неважно. Не буду нарываться, подыграю ей.
База просыпается. (Еще бы — после такого вопля!) Оживленным табуном набиваемся в столовую. Голод зверский — словно неделю не ел. И, кажется, много пропустил. Народ увлечен театром и спекуляциями на ювелирном рынке. Шепотом выясняю у Миу детали. План сканирования библиотечных фондов одобряю. И, размахивая вилкой, вступаю в спор о сверхзадаче спектакля по Станиславскому.
— Перед вами три задачи, а не одна. Первая — свой дом защищать до последней капли крови. Вторая — захват чужих земель до добра не доведет. И третья — рыжие тоже люди. Добьетесь, чтоб рыжим перестали рубить хвосты — считайте, жили не зря!
— Шеф глубоко роет! — одобряет Линда.
— Шеф как всегда прав, — подхватывает Стас. — Учитесь, жалкие, у гигантов мысли.
— Ну, поставить задачу любой может. А как ее решить — есть идеи? — интересуется Мухтар.
— Конечно, дорогой! Разумеется, есть, — отправляю в рот кусок мяса и тщательно пережевываю, выдерживая паузу. Все взгляды — на мне. Народ даже ложками работать забыл. — У вас всего две недели. Можно за две недели написать шедевр? Нельзя! Но надо. Какой вывод? нужно взять готовое у классиков и адаптировать под местные реалии. Читайте классиков, господа! Что, у нас мало книг про войну? "Переправа, переправа, берег левый, берег правый, снег глубокий, кромка льда. Кому память, кому слава, кому темная вода, ни приметы, ни следа".
Минута мертвой тишины. Народ переваривает. Вообще-то, я пошутил, а они всерьез…
— А что, идея шикарная, — первым подает голос Стас. — Шеф, ты крут! Только Твардовский не подойдет. Здесь снег лишь высоко в горах. А вот если на мотив "Каховки". Слушайте! Сарфа-хи уста-ло шагают по тру-пам… Миу, у вас есть кавалерия на сарфахах?
— Да, господин. Каждый сарфах несет двух бойцов. Правит тот, что спереди.
Процесс пошел. Все шумят, перебивают друг друга, перебирают революционные песни, меняя детали на местные реалии. Подмигиваю Марте.
Когда завтрак закончился, Мухтар принес три полотняных мешочка размером с большой кошель. Стас выложил на стол кипу прозрачных застегивающихся пакетиков.
— Итак, девочки, по пятьдесят камней в каждый мешочек, — и высыпал перед каждой груду изумрудов. Нет, стразов. Как понимаю, это бренные останки бутылок из-под шампанского. Но какая огранка! С ума сойти! Три кучки — три размера, три типа огранки. Марта выстраивает линейкой десять камней в ряд как образец, чтоб не пересчитывать каждый раз. Споро выстраивает ряды и смахивает в пакетик. Миу и Линда берут с нее пример. Хотел помочь, но на меня шикнули и отогнали. Стас маркирует фломастером пакетики. Пять минут — и товар упакован. Начинаю верить в идею Линды. Выглядят камни шикарно.
Звоню Владыке, прошу доступ для Миу в архив. Пока народ собирается на выезд, переодеваюсь в белый махровый халат. Специально, чтоб произвести впечатление на Марту. В этом халате я похож на ходячего больного, пусть док порадуется.
Марта еще раз берет с меня слово, что буду паинькой, чмокает в небритую щеку. Я чмокаю в нос Миу, и вся компания отправляется вершить историю. Остаемся мы со Стасом. Первым делом перетаскиваем самый большой экран из гостевой в мою каюту. Подключаю его к своему компу и пускаю в окне какую-то древнюю комедию. Убираю звук и зацикливаю просмотр по кругу. Если неожиданно придет Марта, одно движение — и я культурно отдыхаю. Теперь можно установить видеосвязь со Стасом и продублировать на экране его пульт. Ничего серьезного, как и обещал, просто чтоб не скучно было.
— Вчера во Дворце была планерка, посвященная очистке и углублению каналов, — сообщает Стас. — Департамент оросительных каналов — это, как бы, враги Владыки. Показать интересный кадр?
И пускает видеоролик. Обычная производственная планерка. Непонятно только, что Шурртх на ней делает. Похоже, телохранителем Владыки подрабатывает.
Приглушенно гудит рация. Шурртх достает ее, несколько секунд слушает, потом бросает: "Не сейчас". И дает отбой. Через несколько секунд гудит вызов на рации Владыки. Владыка поднимает руку, останавливая докладчика, достает рацию, подносит к уху и морщится.
— Говори, рыжая. — и опять морщится. — Твой хозяин жив?.. Остальное — после. — убирает рацию.
— Итак, Владыка иноземцев жив, здоров, в данный момент спит. Продолжай, — плавный жест рукой в сторону докладчика.
— Это — первый эпизод, — комментирует Стас. — А вот — второй.
На экране группа всадников в сумерках движется из Дворца в город. Снято с высоты птичьего полета. Один всадник выезжает вперед, разворачивает скакуна. Группа останавливается. Стас дает увеличение. Теперь отчетливо видны лица.
— Вы все видели и слышали, — говорит тот, что остановил группу. — Сын, что ты понял?
— Хитрый файрак сумел внедрить рыжую рабыню в дом иноземцев. Теперь он знает все, что происходит в оазисе.
— Это все, что ты понял?
— Да, отец.
— Хоть ты и мой сын, но болван. — всадник отцепил от пояса рацию и поднял над головой. — Все видели такой амулет? Сегодня ровно в полночь мы устроим обыск у всех наших стражников, слуг и рабынь. Если у кого-то найдется подобный амулет — он соглядатай Владыки. Все, кто имеют право на амулет, есть в списке, розданном Владыкой. Все прочие — вы поняли… Слушайте дальше. Каждый амулет имеет имя. Каждый амулет помнит, кто с ним говорил, и с кем говорил он. Я объясню, как увидеть эти имена. Если найдете амулет, спишете все имена, но сам амулет оставите там, где он лежал.
— Дальше — не интересно, — комментирует Стас. — Во многих домах ночью был повальный шмон. Поймали одного вора и двух любовников в чужой постели. Шпионов не нашли. Лишних раций Линда не раздавала.
— Отличное качество звука, — пускаю я пробный шар.
— Разумеется, — соглашается Стас. — Почему-то обыватели упорно считают, что телефон работает только тогда, когда они по нему говорят.
— Может, раздать больше раций врагам Владыки?
— Палка о двух концах, — Стас задумчиво изучает потолок. — По прямому назначению рация тоже работает.
Пока не происходит ничего интересного, проверяю по тестовым таблицам, много ли я усвоил. Как говорит Стас, грустное, душераздирающее зрелище. То есть, к первым трем информационным массивам интерфейс худо-бедно прорезался, к четвертому — частично. Остальные конгломераты недоступны. Считай, все муки — зазря. Впрочем, Марта предупреждала… Сам виноват.
Возвращаюсь к наблюдению за группой. Миу сканирует толстые книги. Установила у окна треногу, на ней — видеокамеру объективом в пол. Положила на ковер талмуд и листает страницы. Иногда проверяет, хорошо ли видны страницы книги в видоискателе камеры. Случается, задерживается, рассматривая картинки или вчитываясь в текст. В остальное время мурлычет песенку без слов. Слева от нее возвышается стопка книг чуть ли не метр высотой. А за спиной замер местный библиотекарь с очередным томом в руках. Но Миу об этом не подозревает. Увлечена работой.
— Девушка, ты успеваешь прочитать эти страницы? — спрашивает библиотекарь. Судя по тому, как дернулась картинка, Миу подпрыгнула от испуга.
— Ау!!! Фых, господин, прости глупую рабыню. Я сейчас не читаю. Она читает — тычет пальцем в камеру. — Мне приказано ей страницы перелистывать.
— Поразительно! Но зачем?
— Бестолковой рабыне сказали, что если эта штука увидит книгу, эту книгу потом смогут прочитать сотни читателей.
