Первым, разумеется, выбирал Тарркс. Оседлал байк цвета темный металлик. За ним — по старшинству — выбрали байки остальные. Щинарру выбора не оставили, ему достался последний байк горчичного цвета.

За моей спиной чертыхнулся Стас и начал править свои записи. Они с Линдой заранее распределили байки между награждаемыми. Но прратты переиграли, теперь он корректировал список владельцев.

Последним пунктом программы шло вручение почетных грамот. (Ну кто еще, кроме Линды, мог такое выдумать? Стажерррка! Прогрессор в коротких штанишках!) Теплые слова на титульном листе, а на развороте — батальное полотно кисти Паолы, правда, с коррекцией цветов под глаза Праттов, выполненной Миу. В нескольких словах Линда объяснила, что почетная грамота юридической силы не имеет, это просто памятный знак, который обычно вешают в рамке на стену.

Дальше вся компания полетела во Дворец, где вручили байки Трруду и дворянчику, пару раз летавшему на охоту за легионерами на байке Шурртха.

Владыка проинспектировал Дворец, нашел пару недоделок и велел устранить за два дня. Надо понимать так, что через пару дней он собирается вернуться на постоянное место жительства. То есть, на день раньше срока, назначенного Паолой.

Вечером состоялось награждение байками трех девушек, участвовавших в битве в пустыне. А, просматривая логи, я обнаружил, что один байк каким-то образом осел у ювелира.

— Тебе что, жалко? — невинно похлопала ресницами Линда.

— Она хотела один байк Мылкому подарить, да тот отказался, — заложил стажерку Стас.

— Основание? — я сделал строгое лицо.

— Они первые предупредили меня о приходе девятого легиона, — выкрутилась Линда.

— Принято. Так бы сразу. Детский сад, блин!

На закате произошло еще два события. Владыка получил разнос от Паолы за нарушение постельного режима. И Богдан получил вызов. Где-то в паре парсеков от нас в поясе астероидов пропали два геолога. Спасатели собрались быстро, минут за десять. И отбыли тихо, по-английски. Мелкая долго махала им вслед.

— … Справа столбиком выпиши список дат, начиная с даты начала бунта и до нашего возвращения.

Жду, когда Миу закончит. Мы учимся писать отчет.

— Теперь раздвинь строки и вставь события, которые произошли в эти даты. Если не помнишь, в какой день произошло событие, запиши его в другом окне. Потом найдем для него место. Можно еще заполнять список событий сверху и снизу

— А если событие случилось ночью?

— Мы обычно пишем: "в ночь с такого-то на такое-то".

Высунув от старания кончик языка, Миу составляет хронологический список. Я просматриваю записи регистраторов и помогаю с точными датами. К сожалению, техника считает время по земному календарю, да еще часто сбитому. Приходится сначала пересчитывать время на земное, от рождества христова, потом — на местное. Наконец, все события распределены по датам.

— Скелет отчета есть, — глажу Миу по головке и спинке. — Теперь подробно опиши каждое. Я не буду тебе мешать. Когда закончишь, зови меня. Будем править стиль.

— Хозяин, на каком языке писать?

— На каком тебе удобнее. Все равно потом переведем на русский канцелярит. Это, считай, все с нуля переписать.

Миу с энтузиазмом берется за дело. Я в соседнем окне заполняю графы стандартной шапки отчета стажера Ррумиу Фаррамовны и иду помогать Линде. В дверях сталкиваюсь с Ктарром и Амарру.

— Вы к Миу?

— Да, римм.

— Она сейчас очень занята. Может, я могу помочь?

Несколько секунд Ктарр оценивающе смотрит на меня, потом тычет в Амарру пальцем.

— Она отказывается снять ошейник.

Прикрываю дверь и веду визитеров в гостевую комнату.

— Ну и что?

— Мы хотели пожениться!

— После покушения на Владыку Амарру считается телохранителем и рабыней Миу. Такова воля Владыки, — подсказывает через имплант Стас.

— Миу против вашей свадьбы? — спрашиваю я Ктарра.

— Нет.

— Так в чем дело?

— Но я бригадир! — возмущается Ктарр.

— И что? Бригадирам нельзя жениться?

— Тот, кто женится на чужой рабыне, сам наполовину раб, — опустив глаза в пол, сообщает Амарру.

— А если снять ошейник? Уверен, Миу возражать не будет.

— Как можно? — приходит в ужас Амарру. — Сам Владыка велел… Даже Миу не смеет снять ошейник, надетый по велению Владыки.

Да-а-а… Хорошо, что коты считают Миу моей наложницей.

— Любите вы себе проблемы находить, — усиленно работаю извилинами. — Я вижу два варианта. Гражданский брак или наложница.

— Что такое гражданский брак? — коты смотрят на меня круглыми глазами.

— То же самое, что и обычный, но ни в каких бумагах не фиксируется. По закону его как бы нет. Из-за гражданских браков у людей возникала куча проблем с дележом наследства.

— В гражданском браке можно жить с рабыней? — с сомнением интересуется Ктарр.

— С кем угодно. В бумагах же ничего не записывается. Просто ты говоришь всем: "Живу с такой-то в гражданском браке".

— Нам надо подумать. Спасибо, Влад, — Ктарр тащит задумчивую Амарру в свою каюту.

— Предупрежу остальных о твоей версии гражданского брака, — смеется Стас. — Вообще-то, вариант с наложницей для этого мира привычнее. Такой-то передает наложницу такому-то на оговоренный срок. Я натыкался на судебные дела о невозврате наложниц.

— Наложница в угоне? Оррригинально! Намекни Миу, чтоб сменила на Амарру ошейник. Ошейник с кольцом — не комильфо.

— А сам?

— А когда сменит, я ее похвалю.

Пошел проверять, как идут дела у Линды. Как и Миу, вся в творчестве. Сочиняет отчет. Сел рядом, окунулся в творческий процесс.

— Лин, все хорошо, но не надо так давить на эмоции. Когда я говорил об обоснуе, я имел в виду логический обоснуй, а не эмоциональный. Убавь количество гнусных сволочей и подлых гадов.

— Я их потом, в чистовом варианте совсем уберу. А в черновике папа учил называть вещи своими именами. Тогда мысли правильнее идут.

— Гмм… Тоже верно. Ну, трудись, не буду мешать.

Возвращаюсь в свою каюту. Миу довольно бойко стучит по клавишам. Глаза горят, взгляд прикован к экрану. Беру на заметку, что ей нужен курс слепой работе на клавиатуре двумя руками, десятью пальцами. А то работа идет хоть и двумя руками, но все равно двумя пальцами.

Не откладывая в долгий ящик, иду к Стасу.

— Был в ее программе такой курс, — удивляет он меня. — Но для русской раскладки клавиатуры. Для местной не придумали еще.

В коридоре сталкиваюсь с Мухтаром и командой гидротехников. Все усталые, грязные, но довольные.

— А вы чего полуночничаете?

— Сейчас поедим — и спатеньки, — отвечает за всех Мухтар. — Устали как собаки, но закончили навеску окон в каналокопателе.

Надо бы отругать, что такие грязные и септические тащатся в столовую, но вместо этого хвалю за трудовой энтузиазм.

Когда возвращаюсь в каюту, Миу все так же бойко стучит по клавишам.

— Малышка, ты спать собираешься?

— Можно, я еще немного поработаю.

— Только долго не засиживайся, — чмокаю в нос.

Утром обнаруживаю Миу спящей головой на клавиатуре. Отношу в постель, раздеваю, накрываю одеялом.

За завтраком Миу, естественно, нет, а Мухтар никакой. Ложкой в рот не попадает. Линда отсутствует. Сделал бы небольшой разносик, но раз Миу тоже нет, не буду.

Утреннюю планерку проводим в аналитическом центре. Появляется Миу с виновато поджатыми ушками, куском мяса в одной руке и стаканом воды в другой.

— Стажерка виновата. Стажерка готова понести наказание.

— Стажерки — обе — сегодня готовят отчеты, — сердитым тоном сообщаю я. — Передай это Линде.

— Слушаюсь! — Миу исчезает, остается лужица плеснувшей из стакана воды.

— … Не ближе десяти метров от Железного дома, — продолжает Петр. — А лучше — пятнадцати. Иначе я при посадке могу поломать, на хрен, всю зелень.

— А если мы три посадочных маяка поставим? — спрашивает Марта.