- Не с тобой я собиралась идти! А Виктору, оказывается, больше нечего надеть!

   - Не верю, что ты расстроишься, если составлю тебе компанию я, а не Витька.

   Она обвела глазами людей в клубе. На красивом лице читалась скука.

   - Что ж, пошли в кино. Какая разница, с кем его смотреть.

   На печальную влюбленную девушку она не походила, что наполнило меня спокойным удовлетворением. Да и кому понравится этот Абрамцев?! Она использовала его только для отбития моих ухаживаний.

   Весь вечер я вел себя как на первом свидании: не дотрагивался, не делал комплиментов, почти не шутил. Зое не понравилась бы моя наглость.

   - Марина говорила мне кое-что о вас, - издалека начала девушка во время перерыва.

   - Неужели? Страшно подумать, что ты обо мне знаешь, - улыбнулся я.

   - И? тебя совсем не волнует, что мы с ней сестры?

   - Это должно волновать не меня, а Марину. Хотя... Мне немного стыдно, что я не дал отпор девушке. С другой стороны, какой парень будет отталкивать от себя девушку, если она буквально на него вешается? Я постарался быть не грубым, пришлось слегка приукрасить ситуацию... - я видел, что Зоя напряженно думает, проверяя мои слова на истинность. - Не ожидал, что Марина окажется... такой легкомысленной. Все-таки, из строгой семьи. Так что же она рассказала? Как я не поддался на ее соблазнение? - засмеялся я.

   - Примерно так, - вздохнула Зоя. - Что же ты такой слабенький-то, а? Девка тебя в угол прижала, а ты с трудом отделался!

   Значит, моя версия принята! Это уже половина победы.

   - А как прикажешь с девками бороться? Я слабых не обижаю.

   - А в армии-то хоть отслужил?

   - Все два года отдал Отчизне. Так что не подумай, я здоров и в постель не писаю.

   Она засмеялась так громко и искренне. Этот первый смех согрел мою душу до самых косточек.

   Больше мы не разговаривали. Несмотря на это, я чувствовал, что напряжение и недоверие прошло. После сеанса того бесконечного индийского фильма я проводил Зою до дома.

   - Спасибо за компанию, - сухо сказала она, но улыбнулась.

   - Нет, спасибо тебе, - очень серьезно ответил я, не отрывая взгляда от прекрасного лица, на котором блестели глубокие глаза. Но я не собирался задерживаться, и, отвернувшись, ушел.

   14 декабря 1975г.

   Наконец смог прийти в себя и взять в руки ручку.

   Мать резко заболела и слегла в постель. Она почти не вставала и не могла есть и пить. За две мучительные недели я пережил самый страшный кошмар, но они укладываются всего в пару строчек. Она умирала такой молодой и красивой. Даже седины в волосах не было.

   Отец исчез еще в первую неделю болезни. Соседка сказала, что видела его у одной разведенки на краю деревни. Все-то знает эта соседка...

   - Еще и умереть не успела, а он... - бессильно произнесла мать, и я выгнал прочь эту местную службу информации.

   Это были ее последние слова. Она только печально смотрела на своих детей, отходя из нашего мира. Только бледность и усталость застыли на лице, и больше никаких следов рака.

   Остальное я не помню. Родственники сами распоряжались на похоронах. Пришел в себя только сегодня. Оказалось, за домом и детьми присматривает Зоя. Она заглянула сюда, в комнату матери, и положила передо мной дневник. Именно это и привело меня в чувство.

   - Я не читала. Может, он поможет тебе снять тяжесть, - сочувствующе сказала она, погладив меня по волосам. А еще через час принесла мне горячего супа и чая.

   - Вкусно. Можно замуж выходить.

   - И выйду, если позовешь, - спокойно парировала девушка.

   - Вот и зову.

   - В деревне нас уже считают женатыми, - ухмыльнулась она. - Я здесь уже месяц как живу.

   Видимо, никто не захотел присматривать за детьми, а я просто ушел в себя.

   - Наверно, не получится пышного праздника... - неуверенно сказал я.

   - И не надо. Мы просто зарегистрируемся в ЗАГСе, - твердо сказала Зоя.

   А я согласился. Со вчерашнего дня мы женаты.

   Было очень странно читать события из жизни родного отца и не узнавать его. Я не была в состоянии даже понять человека, рука которого писала эти мысли. Каким же он, все-таки, был? Как равнодушен душой к девушкам, но очень переживает за мать. Нехорошо обошелся с соперником, но тот и сам не справедлив. Обманывает Зою, мою маму, но любит ее. Если бы не знала, что речь идет о Марате, то порадовалась за его победу над Абрамцевым.

   Почему в одном сердце столько противоречий? Марат не стремится быть лучше, чем есть. Нет борьбы со своими слабостями. Он словно стебелек, который повинуется каждому порыву ветра. Любая эмоция тут же находит выход.

   Обычный человек выбирает, долго думает и сомневается, прежде чем послушать свои чувства и желания. Но Марат захотел девушку - поимел. Захотел бросить - бросил. Решил солгать - запросто. Вздумал жениться - мгновенно. Теперь я не удивляюсь, что он ушел. Странно, что он вообще так долго прожил в своем браке.

   Я не прочла еще несколько тетрадей, в которых личных записей было также мало. Мой старенький пазик допрыгал до вокзала, и пришлось выйти. Долго бродила я по улицам, выбирая ненужные вещи в витринах и поужинав из пластиковой тарелки и стаканчика.

   Люди стали как одноразовая посуда: дешевый материал, который заполнил все вокруг, и его не жалко выбросить после единственного применения. Поговорил с человеком в парке, уступил место, одолжил, попросил, составил компанию, воспользовался услугами - и забыл его. Все действия совершаются по инерции, не вызывая никаких чувств. По привычке помогают, по привычке благодарят. А где искренность? Именно она дает вкус всей жизни. Как глупо, что зло всегда совершается искренне, а добро - по равнодушной привычке.

   И в ту минуту мне захотелось быть рядом с Артуром, чтобы он не считал, что тоже был для меня чем-то одноразовым. Я похоронила Марата, и больше ничто не разделяло нас. Онемевшими от февральского мороза пальцами я неуклюже водила по сенсорному экрану. Когда пошел вызов, от предвкушения стало тепло. Но аппарат абонента был выключен или находился вне зоны действия сети. Это привело меня в бешенство. Как я ненавижу, если технические проблемы мешают лирическому настроению! Как правило, именно так и случается. Я звонила еще несколько раз, а потом еще, еще... После трех часов головоломки гнев сменился страхом: что случилось? Если он меня не простил, то я готова была видеть его ярость, но не равнодушие. Поменять номер больше похоже на меня, чем на Артура, но даже я не сменила его. На такси я съездила к нему на квартиру, чтобы поздороваться с закрытой дверью и темными окнами. В своем частном доме он бывать не любил. Не открыли дверь и там. Оставалось два варианта: родители или... Я выбрала второй, набрав номер одногруппника Артура, который звонил как-то раз, чтобы отпроситься с пары в поликлинику.

   - Да, Эльвира Маратовна?!. - удивленно спросил он.

   - Костя, здравствуй. Помнишь, за вашей группой остался должок?

   - Какой?

   - Ну и память в твои-то годы! Вы рылись в моей сумке! Ну?!

   - Ааа!.. Я забыл, потому что не виноват!

   - Ну уж нет, вы обязаны мне своим покоем и благоденствием, Костик. А сейчас пришла пора расплаты!

   - А почему вы мне звоните? Староста...

   - Твой староста вне зоны действия сети! Уже четыре часа не могу дозвониться, и неизвестно, где он. Мне надо, чтобы вы его нашли. Это и есть расплата. Понял?

   Он немного подумал, усваивая мой яростный тон и всю информацию.

   - Я позвоню вам, как только что-нибудь узнаю, - совсем другим голосом ответил студент, и добавил, успокаивая, - Уверен, что все в порядке.

   - Давай.

   Еще час прошел в страданиях разума, и Костя позвонил.