- Возле батареи теплее всего. А еще мне нравится лежать и думать, глядя в небо.

   Он раздвинул голубую портьеру, и нам открылось печальное зимнее небо. Мы глядели в него, как люди смотрят телевизор, но думали о своем. Мягкий плед и кофе согрели и расслабили нас.

   Впервые в жизни мне было хорошо, по-настоящему хорошо. Даже подумалось, а может, я теперь счастлива?.. Эта приятная мысль усыпила меня окончательно, а когда я проснулась, за окном было совсем темно. Ноздри щекотал приятный аромат готовой еды. Я отыскала ванную комнату и привела себя в порядок, насколько это было возможно. А потом решилась выйти к Артуру. Он уже накрывал на стол.

   - Голод разбудил меня, - улыбаясь, призналась я.

   - Я старался успеть к твоему пробуждению, - радостно сообщил Артур, доставая вилки и ложки. - Готовить я не умею, набор продуктов произвольный. Просто потушил все, что было в холодильнике.

   - У тебя виноватый тон, это ни к чему: все вкусно пахнет и выглядит красиво.

   Он смешал картофель, помидоры, красный и желтый перец, баклажаны, зелень. Ничего вкуснее я не ела, и с удовольствием попросила добавки, что его очень обрадовало.

   Мы почти не разговаривали, только ели и смотрели друг на друга. Как же было хорошо... И стало еще лучше, когда залезли под плед и смотрели на звезды, крепко обнявшись.

   Так вот что это такое... Ни одно отопление не даст такого нежного тепла, как любимый человек рядом. В тот день я забыла о страхе и познавала столько новых чувств, что порой теряла голову от счастья. Мы просто держались за руки, я клала голову ему на плечо или на колени, он перебирал мои волосы... Как много любви в таких простых проявлениях привязанности! Переплетенные пальцы значили больше, чем поцелуй. Для меня это было много и важно, а Артур странным образом понимал все, что творится в моей голове. Вполне возможно, что с кем-то другим он вел себя иначе. Но это было раньше, до меня. А теперь он был таким, как мне хотелось, и нравилось это нам обоим.

   Все выходные мы только и делали, что готовили и валялись на диване. На исходе воскресного дня я сказала, что мне надо вернуться к себе домой. Это ему не понравилось.

   - Мы должны жить вместе, - нахмурив брови, предчувствуя мой ответ, сказал он.

   - Все само собой наладится. Давай без резких движений.

   Ему было не просто согласиться, но и давить на меня было невозможно.

   - Так и будет, Артур, мы оба знаем. Но чуть позже.

   - Тогда останься до утра? Ведь у тебя вторая смена.

   - Я не буду спорить, а просто сделаю по-своему, - улыбнулась я. - У тебя есть выбор: проводить меня до такси или отвезти самому.

   Он засмеялся, взлохматив мне волосы и крепко обняв.

   - Мне нравится, что ты не любишь спорить для того, чтобы сдаться! Давно заметил эту черту. И в любом решении, даже в самом незначительном, ты тверда как скала.

   - Один вельможа Древнего Китая сообразил, как надо разрушить скалу, вставшую у него на пути.

   - И что он придумал? - заинтересовался Артур.

   - Много лет, трудом многих сотен своих людей он обливал эту скалу холодной водой и раскалял горячей. Камень не мог вынести разницу температур и трескался от эрозии. А потом от скалы ничего не осталось, и через это место пролег водный канал.

   - Надо поразмыслить об этом...

   - Только не воспринимай буквально!

   - Само собой.

   - Ну, поехали?

   Он вздохнул и разочарованно опустил голову. Но я не могла вечно оставаться . Не так-то просто в один миг измениться.

   Артур выбрал самый кружной путь, заполненный пешеходными переходами и светофорами до отказа. Возле моего подъезда мы долго не могли проститься.

   - Моя Эля, - сказал он на прощание. Так, словно поставил на меня свою печать.

   - Так и есть, - согласилась я.

   Я сделала несколько звонков: маме и Дмитрию.

   - Почему ты дала отцу мой номер? - начала я без приветствий и предисловий, застав ее врасплох.

   - Как это "почему"?.. Он же твой родной отец! Мы созвонились недавно, оказывается, он очень по тебе скучает. Конечно, он развелся, но нельзя вычеркнуть из жизни столько прожитых вместе лет. Марат развелся со мной, а не с тобой. Я больше не жена ему, но ты всегда останешься его дочкой.

   - Разве ты забыла, как сильно я просила тебя не делать этого? И я же сказала, для чего! Неужели ты не можешь понять?..

   - Эльвира! - резко зазвучал ее высокий голос. - Оставь любые намеки на тот бред, что ты мне однажды рассказала! Твой отец не мог так поступить! Ты просто была слишком маленькой и впечатлительной... Ты увидела какой-то ужасный фильм и восприняла все близко к сердцу. Вот так все и было! Я тебя прекрасно знаю! И твоего отца - тоже! Он любил тебя так, как ни один отец!

   Она бросила трубку.

   Тогда я позвонила Дмитрию.

   - Привет.

   Долгое молчание.

   - Мне очень жаль, что так получилось, Эльвира. До сих пор ничего не понимаю! Он сказал, что ты его дочь...

   - Что случилось после нашего отъезда?

   - Я растерялся, ничего не смог сделать... А он поймал такси и куда-то уехал, в противоположную сторону. Так он тебе отец или нет?

   - Так и есть. Просто у меня было тяжелое детство...

   - Даже не представлял... Наверно, поэтому у нас с тобой были проблемы?

   - Возможно, - я не стала признаваться, что не любила его.

   - А что происходит между тобой и Асариным? Он слишком странно вел себя!

   - Лучше не будем говорить об этом.

   - Понятно... Жаль, что у нас с тобою ничего не получилось...

   - Почему не получилось? Ты прекрасный друг и коллега.

   - Я даже не друг.

   - Не расстраивайся...

   Он положил трубку.

   Вот она какая, любовь. Ее лучи прогнали все тени моих страхов, но кого-то обожгли. Мне хотелось идти по светлому пути и дальше. Но маленькая девочка не могла довериться любви так быстро, даже перестав бояться. Казалось, что в чем-то есть подвох. Мечты так редко сбываются, что мы не верим, когда так оно и происходит, боясь остаться в доверчивых дураках. Я запрятала все сомнения глубоко-глубоко, чтобы наслаждаться новой жизнью. Теперь мне предстоит познать столько нового и прекрасного, что по пальцам пробегала легкая электрическая щекотка.

   Начиная со следующего утра настали дни наших сладких пыток. Артур стремился любым дозволенным способом "пометить территорию" вокруг меня. Он не мог вынести моего общения с коллегами по цеху или студентами мужского пола, которые часто подходили ко мне по любым вопросам. Хмурый и грозный, он исподлобья смотрел на них, сдерживаясь, как мне казалось, не столько из приличий или ради того хотя бы, чтоб получить диплом и выпуститься, а понимая, что бесполезно отгонять их. Они просили зачет, подпись, оценки, тетради, дополнительные задания для поднятия среднего балла умпеваемости... Его ревность читалась также ясно, как луна в полнолуние. Она побуждала меня расправить крылья за спиной и распушить перышки. Даже когда он отгонял студентов, растерянных, в недоумении, я не сердилась. Это была моя маленькая уступка ему, чтобы он не трогал преподавателей, ведь мог. Что касалось прикосновений, то я ничего не позволяла: ни поцелуев, ни объятий, ни подержать за руку, ни продолжительных взглядов. Ему приходилось быть креативным. Например, он садился на мой стол на переменах, стоял неподалеку в коридоре, приходил во время пары, стучался и просил выйти. Сначала я соглашалась, но когда он стал слишком часто стучать в дверь, ободренный тайными поцелуями, которые никто не видел, я перестала это делать. На очередное смс-сообщение с вопросом "Где ты?:)" я написала другую аудиторию, а не свою. Он очень обиделся из-за этого, но не так, как это происходит между людьми обычно. Когда мы встретились во дворе после пар, Артур крепко поцеловал меня.