И возник дремучий лес.
"Чудом этим восхищён!
Восклицает громко он,
Всё исполнилось прекрасно,
Но не будем мы напрасно
Здесь стоять. Второй дворец
Ждёт нас," - молвил молодец.
В ожидании Ивана
Поднялась Марфуша рано,
Простояв весь день одна
У раскрытого окна.
Услыхав знакомых речи,
Марфа вышла им навстречу,
Ване руку подала,
А Татьяну обняла.
" Мы свободны, дорогая!
Не страшна нам воля злая.
Уничтожен похититель,
А надёжный избавитель
Приглашает нас домой
Вместе с Анною сестрой,"
Глянув мило на Ивана,
Марфу радует Татьяна.
Взяв серебряно яйцо,
Оглянулись на крыльцо,
Вместе просьбу загадали,
Уходя, дворец убрали
И, довольные судьбой,
Улыбаясь меж собой,
Вышли к медному дворцу,
Прошептав хвалу творцу.
Поспешили поделиться
Важной новостью с сестрицей,
А дворец упрятав медный,
Продолжали ход победный
К месту, где висит ремень.
Шли без отдыха весь день.
Вот - начало подземелья
И знакомое ущелье.
Чтоб из тьмы начать подъём,
Просигналили ремнём.
Слышат радостный ответ:
"Ждём! Готовы! Всем привет! "
Ваня досточку поправил,
Двух сестёр вперёд отправил.
Дальше - младшей был черёд,
Но Танюша не идёт,
А сама предупреждает:
"Даже бог едва ли знает,
Сколь верны тебе друзья,
И поэтому нельзя
Подниматься мне вначале.
Как бы там хитрить не стали.
Позабыв про подвиг ратный,
И про долг, так всем понятный,
Могут бросить одного,
Не послушав никого."
Пренебрёг Иван советом,
Пожалев потом об этом.
Таню, между тем, подняли
И как вкопанные встали.
Долг померк пред красотою.
Каждый делится мечтою:
"Братцы, младшая сестрица,
Верно, в жёны мне годится"
Огорошил всех Усыня.
Следом хвастает Горыня:
"Будет Марфа мне женой."
"Анна - мне." "Дубыня, стой!
Возмущается Татьяна,
Вы забыли про Ивана,
А с малюткой он сразился
И с крылатым змеем бился;
За сестёр стоял горой,
Пленниц вызволил герой;
Им свободу подарил."
Но Дубыня перебил:
"Мы сокровищем таким
С ним делиться не хотим."
XII
Богатырь во тьме стоял,
Терпеливо ожидал,
Не опустится ль ремень.
Только тщетно - меркнет день.
Не услышав никого,
Понял - предали его.
Потерял в друзей он веру
И, покинувши пещеру,
Отправляется пешком
Путь обратный-то знаком.
Шёл да шёл, себя ругая,
Очутившись как, не зная,
В тёмном садике густом.
Вспомнил, в царстве золотом
Был он здесь невдалеке
На красавице-реке.
Взял яичко золотое,
С волшебством, а не простое,
Произнёс неторопливо:
"Нужен мне дворец на диво!"
Был к концу заветных слов
Золотой дворец готов.
XIII
Только утром он проснулся,
В садик к яблоньке вернулся
И кувшин с живой водой
Без раздумий взял с собой,
Потемнело небо, вдруг
Сильный шум возник вокруг
И примчался, словно бес,
Самолёт-ковёр с небес.
А сошла с того ковра
В сад Кощеева сестра.
Волос - клочьями до пят,
Зубы как клыки торчат,
Взгляд свирепый, нос - крючком,
Прибыла за Ноготком.
"Нет тебя, мой сокол ясный,
Прилетела я напрасно,"
Ведьма вслух запричитала,
Зарыдав, в слезах упала,
А намучившись немало,
Прилегла и задремала.
И не поздно, и не рано
Осенило вдруг Ивана:
"Можно мне наверх подняться,
Если только попытаться
Бабку вынудить к полёту
На ковре - на самолёте."
Он желанье загадал,
Золотой дворец убрал
И прождал примерно час.
Вот старуха поднялась,
Недовольно посмотрела,
Длинным зубом проскрипела.
Отступив на два шага,
Скрыться вздумала Яга,
Но Иван её схватил,
На ковёр с трудом втащил,
Посадил на самый край
И скомандовал: "Взлетай!"
Не по нраву ей приказ.
"Жаль, не скрыться мне сейчас,
Злобно шепчет про себя,
Всё же сброшу я тебя,
Лишь увижу на белый свет,
Здесь внизу раздолья нет."
И взлетела выше звёзд.
Но Иван совсем не прост:
Оперся в ковёр ногой,
Богатырскою рукой
Ведьму за власа схватил,
Их, для верности, скрутил,
А чело склонил на грудь
Великана не столкнуть!
Мчится ведьма на просторе,
А внизу клокочет море.
"Сгинешь в водной ты пучине,
Смерть потом найдёт причину,"
- Зубы сжав, Яга сказала.
"Помни, проку будет мало
Умереть вдвоём с тобой,
Оказавшись под водой."
Снова коврик в вышине,
В непривычной тишине.
Полетели камнем вниз.
"Ну, упрямец, берегись!
Я тебя в густом лесу
На кусочки разнесу!"
"Нет, пытаешься ты зря
Напугать Богатыря,
Он спокойно возражает,
Космы бабкины сжимает.
Как старуха ни грозила,
А ковёр остановила
В тот момент, как до вершин
Оставалося с аршин.
"Вновь попытка неудачна,"
Прошипела ведьма мрачно
И взлетела до небес,
Далеко оставив лес.
Про себя она спросила:
"Где моя былая сила?"
Стала Ваню рвать зубами,
Колотить, толкать руками,
Снова пробует столкнуть
Великана как-нибудь.
Тщетно всё, какой позор!
Опустила бабка взор
И, не строя козней боле,
Приземлилась в чистом поле.
Богатырь доволен. Вдруг,
Ведьма вырвалась из рук,
Побежала, повернулась,
Вмиг букашкой обернулась,
На былиночку залезла,
Встрепенулась и исчезла.
XIV
"Вышел я на божий свет,
А товарищей-то нет,
Богатырь в сердцах шептал,
Как смертельно я устал.
Передышка в самый раз,
Помогла бы мне сейчас."
Он попил воды живой,
Спрыснул тело той водой,
Незаметно боль пропала;
Ссадин, ран - как не бывало.
Отдохнув, домой пошёл он,
Лёгким шагом, силы полон
И дремучими лесами,
И широкими полями,
Проходя речушки вброд,
Глубь озёрную - в обход.
Миновав три государства,
Увидал родное царство.
Что стряслось? - Косцы с косами,
Лесорубы с топорами,
В огородах мужики
И с сетями рыбаки
Без движения стоят,
Словно статуи молчат.
Он заходит во столицу.
Где найти знакомых лица?
Вот - дворец высокий царский,
В нём не слышен глас боярский.
Не слышны придворных споры
И прислуги разговоры.
А девицы во светлице,
Царь, красавица царица,
И вельможа недоспавший,
Странник, слов недосказавший,
Дел закончить не успели,
На местах окаменели.
Ни Дубыни, ни Горыни,
Ни красавчика Усыни
Во столице он не встретил
И царевен не приметил.
Замер всюду здесь народ.
Ваня за город идёт.
Встретил войско в бранном поле.
Все мертвы, не стонут боле.
Обрели навек покой,
Нет вокруг души живой.
Средь стрелков Дубыня там,
Перерублен пополам.
В скорбной грусти и печали
Продвигается он дале.
Видит, страшно и сказать,
На земле другую рать
И Горыню под кустом
Вороньё сидит на нём.
Ничего не прояснилось.
Кто разбил их, что случилось?
Продолжал вперёд идти
И встречает на пути
Труп Усыни и стрельцов,
И сражённых молодцов.
Он взывает: "Кто живой
Во дружине боевой?"
Воин в латах приподнялся.
"Чудом я в живых остался.
