* * *

Сенсации хватило лишь на пять-шесть дней. Затем основной интерес газет переключился на новую тему: на Марсе, во время рытья котлована под фундамент здания космопорта, обнаружили кости ископаемого человека. Тут даже самые серьезные ученые не считали своим долгом воздерживаться от всяческих предположений, и поэтому находка, вскоре доставленная на Землю, оказалась в центре всеобщего внимания, что позволило руководителям Института межпланетной связи вздохнуть с некоторым облегчением.

Прошло около месяца. Марэн читал журнал "Вопросы антропологии", когда к нему в кабинет зашел Максим Ворожба.

- Разрешите, профессор? Я вам не помешал?

- Заходите, Максим, садитесь. Читаю вот статью Эйнсаха "Вокруг марсантропа". Правда, слово "марсантроп" всюду взято в кавычки. - Марэн внимательно поглядел в глаза Максима. - А вы ко мне, насколько я понимаю, с новой идеей?

- Вы угадали. Кажется, я нашел разгадку той идиотской истории. Того, как вы назвали его, крайне странного разговора.

- Выкладывайте.

- Вы помните, профессор, Алину Ким? Она была одной из лучших студенток на своем курсе.

- Как же, отлично помню. Она теперь работает на Луне.

- Да. Вы говорили, профессор, именно с нею. С Алиной, а не с женщиной из каких-то далеких миров.

- Ну что вы, мой дорогой! Говорить с Луной с такими энергозатратами - вот уж действительно, из пушек по воробьям. И потом, вспомните: "милостивый государь", "что за чушь вы несете"... Ни при каких обстоятельствах Алина не стала бы говорить со мной в таком тоне. Это исключается.

- Я вижу, профессор, вы хорошо помните тот странный разговор.

- Можете не сомневаться. Слово в слово. Хоть среди ночи разбудите.

- Тем скорее вы поймете меня. Вы правы, Алина никогда не стала бы говорить с вами в таком тоне, ей это и в голову не пришло бы. Но в том-то и дело, что она с вами вовсе не говорила.

- Только что вы утверждали, будто мы разговаривали именно с ней...

Максим утвердительно кивнул.

- Чуть-чуть яснее, Максим, прошу вас, - сказал Марэн. - Снизойдите к моему тугодумию. Помните, что хорошо знает предмет лишь тот, кто может объяснить его и ребенку.

- Вы разговаривали с Алиной, но она-то разговаривала вовсе не с вами, а с Беном. С Бенвенутто.

- Будьте добры, Максим: еще чуточку яснее.

- Хорошо. Вскоре после половины одиннадцатого вы послали Бена проверить Толмача.

-Да.

- Когда вы с Чернецовым и Сингхом вошли в зал, было без пяти одиннадцать. Бен, как мне говорили, хотел еще порыться в машине, но вы ему не позволили.

- Да, он мне потом объяснил, что хотел немного подрегулировать отстройку, что это заняло бы у него не больше минуты. И он был прав: отстройка в тот раз была не идеальной.

- Врет он, все врет.

- Неужели, Максим, вы пришли ко мне, чтобы... чтобы говорить подобным образом о своем друге?

- Он знает, что я пошел к вам с этим.

- Вот как? И он разделяет вашу точку зрения?

- Напротив. Он все отрицает и он, и Алина. Я с ней списался.

- Как же он отнесся к этому вашему визиту?

- Сказал, что поступил бы на моем месте точно так же, но что вы мне все равно не поверите.

- В его стиле. И знаете, я думаю, что он и тут не ошибся.

- Я уверен в противоположном. Ведь то, о чем я говорю, - единственное рациональное объяснение странного разговора.

- Еще не вижу этого.

- Бен без памяти влюблен в Алину. Это давний роман, он начался еще в институте, мы ведь были всего на курс старше, чем она. Алина тоже была в него влюблена, но потом между ними, как говорится, пробежала кошка. Чем-то он ей не потрафил, обидел ее. Тогда она и попросила, чтобы ее отправили на Луну. И с тех пор Бен стал сам не свой. Бомбардирует ее письмами, на которые она даже не отвечает. Просил вас командировать его на Луну. Но вы ему отказали.

- Это было, помню. До сих пор все выглядит вполне правдоподобно. Но какое это имеет отношение к нашей теме?

- Самое непосредственное. Оказавшись снова у Толмача, Бен не стал проверять его, так как перед этим дважды проверял самым тщательным образом. Бен знал, что без вас никто в зал не войдет, вам же, скорее всего, придется немного задержаться в вестибюле с корреспондентами. Да и не в ваших обычаях появляться в зале раньше, чем за пять минут до сеанса.

- Да, - улыбнулся Марэн, - не люблю торчать у людей над душой.

- Вот, - продолжал Максим, - Бен и решил, что у него есть добрых пять минут для разговора с Алиной. А если бы разговор наладился - так и все десять минут. Он не мог упустить этот редчайший шанс, тем более что на связь с Луной требуется мизерное количество энергии. Любовь... Вы ведь понимаете, профессор, что такое любовь... Бену повезло: дежурила как раз Алина. Но разговор у них получился не очень-то обнадеживающий.

- Вы не слишком отдалились от темы?

- Нисколько. Закончив разговор, Бен успел снять пленку с узла передачи, те есть запись своих реплик. Он уже собирался снять с узла приема пленку с записью реплик Алины (это действительно заняло бы не больше минуты: именно это, а не регулировка отстройки), но вы помешали ему.

Прозвонил телефон. Марэн не снял трубки. Он вызвал секретаршу и сказал:

- Переведите, пожалуйста, телефон на себя и еще с полчаса - до двух - ни с кем меня не соединяйте. И пусть в это время никто не заходит.

Когда секретарша вышла, он попросил:

- Дальше, Максим.

- Дальнейшее вам, наверно, уже понятно. Если Толмача включают, не сняв последнюю пленку с записью, он эту запись исправнейшим образом повторяет... Профессор, неужели еще и теперь моя догадка кажется вам неверной? Ведь ничего, абсолютно ничего невозможно ей противопоставить! Я уверен, что ваш голос дошел до дальнего космоса, уверен, что вас услышали, - тут мы не совершили ни одной ошибки. Но так как дальний космос молчал, то добросовестный Толмач воспроизвел вам то, что имелось у него на пленке, то есть реплики Алины.

- Отлично, Максим. Вы отлично разработали свою гипотезу, если не считать только одного момента. В ваших расчетах есть, к сожалению, один пробел. Только один, но весьма существенный.

- Какой же?

- Вы не учли, что Алина... Ох, я уже вслед за вами говорю так, будто это действительно Алина... Так вот, эта женщина, прекрасный голос которой мы слышали, отвечала-то все-таки на мои слова, а не на какие-то слова Бенвенутто.

- Я учел, профессор, и это.

Максим достал из папки напечатанный на машинке листок и положил его перед Марэном.

- Прочтите. Я восстановил их разговор. За точность каждого слова в репликах Бена я, конечно, не могу поручиться. Да это в общем и не так важно, тут возможны варианты. Важен основной принцип реконструкции. И то, что в репликах Алины мне не пришлось менять ни единого слова.

Марэн торопливо похлопал себя по карманам в поисках очков. Нашел их в "Вопросах антропологии", надел и стал читать. На листке было напечатано следующее:

"Б. Внимание. Внимание. Вызываю Луну. Срочно вызываю Луну. Вызываю Луну. Срочно вызываю Луну.

А. Я - дежурная станции связи. Слушаю вас.

Б. Алина, наконец-то я слышу ваш голос! С вами говорит планета, на которой находится самый несчастный человек во всем мироздании...

А. Ой, зачем так высокопарно? Слава богу, я понимаю, что это говорит Земля. А что, собственно, у вас стряслось?

Б. Стряслось то, что улетела девушка, без которой я не могу жить! Стряслось то, что она не отвечает на мои письма! Я люблю вас, Алина, поверьте мне!

А. Что за чушь вы несете? У вас есть расписание, и никто не дал вам права нарушать его. Отключайтесь.

Б. Алина, сжальтесь надо мной! Скажите, что вы больше не сердитесь. У нас всего две минуты. Ведь когда еще нам удастся поговорить... Я и так пустился на авантюру.

А. Придет время - тогда и поговорим. Я не тороплюсь.

Б. Когда это будет? Ну хоть напишите мне, Алиночка! Ведь я люблю вас, только вас одну. Без вас мне и жизнь не мила.