- Профессор, после эксперимента нам прокрутят пленку?
- Разумеется.
- И вы разрешите нам переписать ее?
- Да, да. Обо всем этом мы ведь еще вчера договорились. А сейчас, друзья, простите меня. - Марэн снова посмотрел на часы. - До скорого свидания.
* * *
Одну из стен этого зала, помещавшегося на пятом этаже института, занимала немного напоминавшая старинный орган Трансформационная общекосмическая лингвистическая машина Александрова - Чинарьяна, сокращенно - Толмач. И больше во всем зале не было ничего, кроме трех глубоких кресел, стоявших перед пультом Толмача.
Когда Марэн и двое его коллег вошли в зал, Бенвенутто еще хлопотал у машины.
- Хватит возиться, Бенвенутто, - сказал Марэн. - Без пяти одиннадцать. Выметайтесь отсюда.
- Одну минутку, профессор...
- Ни одной! Времени у вас было более чем достаточно. Идите, идите.
- Но...
- Что еще за "но"? Не хотите же вы сказать, будто Толмач вдруг забарахлил?
- Нет, он в отличной форме, однако...
- Никаких "однако" в таком случае! Обо всем остальном - после. А сейчас оставьте нас. Живо!
- Профессор...
- Ох, Бенвенутто, кажется, вы хотите, чтоб я взорвался. Уже без четырех одиннадцать! - Марэн чувствовал, что начинает раздражаться, и, чтоб не показать этого, продолжал полушутливо: - Брысь, дорогой мой! Немедленно брысь!
Обнадеженный этим тоном, Бенвенутто ухватился за дверной косяк и умоляющими глазами посмотрел на Марэна, но тот, продолжая наступать, закричал:
- Ни слова больше! Неужели вы хотите, чтоб я вас вышвырнул силой? Кыш отсюда, кыш!
Бенвенутто был уже за порогом, и Марэн нажал маленькую красную кнопку. Опустилась двойная стальная дверь. Включился свет, источник которого не был виден, и одновременно, закрыв окна, сомкнулись стальные внутренние ставни. В зале воцарилась такая полная тишина, будто не шумная жизнь нашей планеты, а безмолвие космоса плыло за его стенами.
Марэн подошел к пульту и сел в оставленное для него среднее кресло. Справа сидел главный кибернетик Чернецов, слева - главный лингвист Сингх. Перед ними до самого потолка возвышались серебряные трубы Толмача.
Это была чудесная, невиданная до того времени машина. Она переводила с любого языка - независимо от того, знала его раньше или слышала впервые, ибо воспринимала не только слова, но и самую мысль говорящего. Она переводила на любой язык - независимо от того, был ли он ей известен, ибо достигала сознания слушающего, а не только его слуха. И наконец - что было самым поразительным как бы ни были далеки друг от друга языки говорящего и слушающего, Толмач полностью сохранял в переводе голос того, кто говорил. Александров считал последнее совсем не обязательным, это уже было особое щегольство старика Чинарьяна.
Несколько секунд посидели неподвижно, собираясь с мыслями, настраиваясь. Потом Марэн вдруг развел руки в стороны, положил их на руки Чернецова и Сингха, легонько сжал пальцы. Ученые посмотрели друг на друга, улыбнулись.
Без десяти секунд одиннадцать Марэн включил Толмача. Ровно в одиннадцать он сказал:
- Внимание. Внимание. Мы выходим на дальнюю космическую связь. Слушайте нас.
Что-то зашуршало в Толмаче, зашелестело. И сквозь шум, напоминающий вой ветра, раздался глубокий и мелодичный женский голос:
- Я - дежурная станции связи. Слушаю вас.
Чернецов подался вперед, крепко вцепившись руками в подлокотники кресла. Сингх забросил в рот какую-то таблетку. Марэн, проглотив слюну, продолжал:
- Говорит третья планета звездной системы, находящейся...
- Ой, зачем так высокопарно? - прервал тот же голос с нескрываемой насмешкой. - Слава богу, я понимаю, что это говорит Земля. А что, собственно, у вас стряслось?
- "Стряслось"? Впервые в истории нашей цивилизации мы говорим с вами, с цивилизацией, рожденной в иных мирах, далеко от нашей Солнечной системы!
- Что за чушь вы несете? У вас есть расписание, и никто не дал вам права нарушать его. Отключайтесь.
- Погодите, это какое-то недоразумение. Мы ведь еще ничего не сказали, ничего не успели о вас...
- Придет время - тогда и поговорим. Я не тороплюсь.
- Выслушайте нас, клянусь вам, что мы, люди Земли, еще никогда не выходили на связь в такой глубокий космос.
- Я уже слышала это.
- С вами говорит Марэн, главный космолог. Здесь находятся также...
- Слушайте, милостивый государь, кем бы вы ни были, давайте прекратим пока разговор. Иначе и мне влетит, и вам, наверно, не поздоровится. Освобождайте волну. Прощайте. Или... до свидания, если вам это больше нравится.
- До свидания, - пробормотал Марэн и опустил голову.
Толмач молчал.
Марэн немного подождал и выключил его. С какой-то долей надежды снова включил его, еще немного подождал и снова выключил.
- Что же мы скажем людям? - тихо спросил Сингх. - Я не знаю, что мы можем сказать...
- Разумеется, правду, - тихо откликнулся Марэн.
- Конечно. Но они ведь попросят объяснить им это.
- У меня пока нет никаких объяснений - Марэн повернулся к Чернецову: - А у вас?
Чернецов отрицательно покачал головой.
- Мы не успели израсходовать и сотой доли запланированной энергии, - с удивлением сказал Марэн, взглянув на приборы.
- Да, комитет энергоресурсов будет доволен, - с иронической усмешкой сказал Чернецов.
- Но вы не представляете себе, что теперь будет твориться! - воскликнул Сингх. - Вы понимаете, какие дикие гипотезы возникнут? Ведь она утверждала, что у Земли уже имеется с ними контакт, что имеется даже какое-то расписание.
- Галиматья, - решительно произнес Чернецов - Этого не может быть.
- Галиматья, согласен. И однако же мы только что это слышали. Все трое мы поняли ее именно так. Может быть, ее можно было понять иначе?
- Нет, ее слова были вполне недвусмысленны.
- В том-то и дело. Меньше чем через час ее слова услышат десятки людей, которые понимают во всем этом еще меньше, чем мы с вами. А к вечеру ее слова, весь ваш разговор услышат миллионы людей... Какие дикие гипотезы возникнут! повторил Сингх и, порывшись а кармане, забросил себе в рот еще одну таблетку.
- Прежде всего, - невесело усмехнулся Чернецов, - о тайной группе ученых, которая уже давно, действуя от имени всей Земли, установила контакт с какой-то инозвездной цивилизацией.
- А энергия?
- Подумаешь! Скажут, будто эти ученые нашли ту самую экономичную методику, поисками которой советовал нам заняться комитет энергоресурсов.
- Ox, - вздохнул Сингх - только ли это пойдет в ход! Пойдут разговоры о второй цивилизации, существующей будто бы на Земле незаметно для первой. Снова пойдут разговоры о дельфинах. Помяните мое слово, мы еще услышим сказки о том, что дельфины могут сноситься с космосом без всяких машин, одними биосредствами. И найдутся безумцы, которые во все это уверуют.
- Пойдемте, - проговорил Марэн, поднимаясь. - Некогда рыцарей оценивали не столько по их победам, сколько по тому, как они умели сохранять достоинство при поражении.
Они спустились вниз и остановились на пороге вестибюля. Дождавшись тишины, Марэн сказал:
- Разговор состоялся... - От вспыхнувших было аплодисментов его лицо нервно передернулось. Резким движением руки прервав аплодисменты, Марэн продолжал: - Разговор состоялся, но это был странный, крайне странный разговор. Мы ожидали чего угодно, но только не этого. Сейчас, как было обещано, вы услышите весь этот разговор, от первого слова до последнего.
Он увидел стоявшего неподалеку Максима Ворожбу, молодого инженера Лаборатории 7-6, и обратился к нему:
- Максим, я прошу вас организовать прослушивание. Возьмите это на себя.
- Хорошо, профессор.
Марэн уже сделал несколько шагов к выходу, но остановился и, снова обращаясь к корреспондентам, закончил:
- Ни я, ни мои коллеги никаких комментариев дать вам не сможем. У нас их попросту нет. Единственное, что я позволю себе сказать... Многим покажется, наверно, что Контакт уже установлен. И даже не сегодня, а раньше. - Он снова поднял руку, на этот раз - чтобы остановить возникший гул. - Мы же полагаем, что подлинный Контакт все еще впереди.
