Я кивком выразила признательность капитану, и, убедившись, что с Дианой все в порядке (если не считать легкого потрясения, она не пострадала), велела ему прыгнуть через Промежуток в лазарет.

Не слишком серьезно пострадали и часовые. Множество синяков, шишек и одна сломанная рука (ее хозяину нужно было устранить смещение сломанных костей и оставить на денек в лазарете), но более тяжелых ранений не оказалось.

К концу дня я повалилась на кровать по соседству с гнездом Пэна. Он открыл один большой глаз, посмотрел на меня и снова уснул. Для него тот день тоже выдался нелегким. Я решила в следующий раз вызвать мостик, прежде чем возьму туда Пэна!

К счастью, во время выполнения последнего задания раненых оказалось не особенно много. Хотя возможностей для этого, если имеешь дело с кинджи — предостаточно, особенно когда кинджи не желают сдаваться и сражаются до последнего, чтобы избежать плена. До сих пор у большей части членов экипажа, соприкасавшихся с кинджи, тяжелых ранений не случалось.

После того происшествия на мостике, виной которому был плененный мной кинджи, я держала чужака под воздействием солидной дозы успокаивающих. Когда необходимо было привести его в более активное состояние, чтобы он смог отвечать на вопросы, то, на случай, если он снова начнет себя дурно вести, я находилась рядом вместе с Пэном и успокаивающим инъектором наготове.

Капитан Браун, к тому же, увеличил число присутствовавших на допросах охранников. Мы так и не выяснили, каким же образом этот кинджи выбрался из карцера, но ходили упорные слухи, что он проделал это посредством неких особых сил своего разума, о которых мы не знаем.

Пэн не мог вступить с существом в мысленный контакт. Но создание чуть ли не падало в обморок всякий раз при виде Пэна — должно быть, в промежутках между свиданиями с драконом и новыми порциями препаратов, которыми я его накачивала, его донимали какие-то по-настоящему ужасающие кошмары. На наши вопросы он не отвечал, но вел себя на допросах примерно.

Тут вернулся Сэм Сигнорелли, наш ассистирующий хирург и главный музыкант. Ему выпало ловить своего кинджи в Мире Двух Лун, и, чтобы справиться со своей задачей, Сэму пришлось подвергнуться косметической операции. Его кисти можно было скрыть перчатками — у эльфов четыре пальца вместо пяти — но ушам его пришлось придать заостренную форму.

Он хотел сохранить свои уши, но Пэн хохотал чуть ли не до истерики, стоило бедняге появиться поблизости. Это бы еще ничего, но беда в том, что, когда Пэн смеялся, все, кто его слышали, тоже начинали хихикать — смех Пэна оказался заразительным. Скоро Сэм вряд ли смог бы зайти хоть в какое-то помещение, где кто-нибудь не начал бы хихикать в ладошку. Я уговаривала Пэна прекратить, но он отвечал:

«Ничего не могу поделать, Карен. Заостренные уши прекрасно смотрятся на вулканитах, но на Сэме они выглядят скандально».

— Не вещай по крайней мере так громко о своих чувствах, когда смеешься над беднягой. Ты веселишь всех вокруг.

С покаянным видом Пэн ответил:

«Постараюсь. Но на него так забавно смотреть!»

— Постарайся-пошмарайся. У тебя получится. — Я усмехнулась Пэну, чтобы вытащить жало ехидства из своих слов, но говорила вполне серьезно.

Пэн и правда прекратил… на какой-то час.

А потом я услышала по нашей с ним связи, что он смеется, и поняла, над кем. Рассердившись, я направилась в комнату отдыха команды, зная, что он должен быть там.

Я уже почти пришла, когда вместо смеха услышала, как Пэн мысленно воскликнул:

«Ой-ой-ой. Вот это я влип…»

Я пустилась бежать, гадая, чем же Сэм решил прекратить насмешки Пэна.

Ввалившись в комнату отдыха, я едва не свалилась от смеха. Сэм не только не лишился своих острых ушей, но и нарядился эльфом, не забыв свой меч. Вытащив его, он стал гонять им Пэна по комнате.

Поскольку Пэн был настолько больше Сэма и немного неуклюж, ему приходилось хуже некуда. Сэм бил дракона плашмя своим мечом, да и не слишком сильно, однако теперь пришел черед Пэна стать поводом всеобщего веселья. Комната отдыха превратилась чуть ли не в зоопарк; половина присутствовавших с гиканьем подбадривали Сэма, другая — Пэна. Мне оставалось лишь надеяться, что не войдет никто из порученцев Брауна!

Потом я «услышала», как Пэну кое-что пришло в голову. Поняв, что именно, я крикнула:

— Пэн, НЕТ!

Слишком поздно. Пэн уже умчался туда, где хранился огненный камень. Мы держали его в одном из трюмов, а в другом, с морозильной камерой, припасли Пэну в качестве провизии туши животных. Учитывая, что огненный камень — единственное оружие Пэна, справедливо было им запастись. Дракон, видимо, сместился еще и во времени — он отлично умел это делать — поскольку вернулся уже изрыгая пламя.

«Пэн, если ты обожжешь Сэма или подпортишь что-нибудь из мебели, я тебя месяц из гнезда не выпущу!» — пригрозила я.

«Карен, я не так много сжевал. Кроме того, у меня в мыслях не было обижать Сэма, я только хотел с ним немного поиграть».

— Сэм, на твоем месте я бы поостереглась! — обратилась я к нему. — У Пэна туз в рукаве.

Сэм обернулся ко мне как раз вовремя, чтоб почувствовать, что его седалищу стало жарко. Он подпрыгнул от неожиданности и замахал руками, охлаждая штаны.

Пэн испустил огонь, остановив пламя дюймах в двух от сэмовой задней части. Сэм обернулся, пристально посмотрел на Пэна, а потом шутливо возгласил:

— Получишь ты у меня за это, Пэн!

С этими словами он снова угрожающе взмахнул мечом.

Потешная битва продолжалась, теперь уже стороны находились в более-менее равных условиях. Если Сэму удавалось ударить Пэна плашмя своим мечом, дракон отыгрывался, целясь пламенем в открытые участки тела противника.

Скоро все вокруг истерически хохотали над шалостями «эльфа» и дракона, а комната быстро заполнялась, поскольку весть о «дуэли» разносилась все шире. Бой закончился, когда у Пэна кончилось пламя, а Сэм рухнул на пол.

— Ладно, Пэн, ты победил. Я откажусь от этих ушей, если ты обещаешь не жечь меня больше.

«Годится. Кроме всего прочего, ты лучше выглядишь с закругленными ушами. А вот мечом ты владеешь недурно, — Пэн минутку лукаво смотрел на Сэма. — Как ты думаешь, у тебя получится научить меня обращаться с таким оружием?»

Сэм смерил Пэна взглядом.

— Попытаюсь-то непременно, — сказал он и засмеялся. Потом обернулся ко мне: — Сдаюсь, начальник. Когда идти в операционную?

Я усмехнулась ему в ответ. Мне подумалось, что с этими ушами он выглядит мило.

— Как будешь готов, так и приходи, Сэм.

Я повернулась, собираясь уйти, и чуть не налетела на капитана Брауна, стоявшего прямо у меня за спиной.

— Э-э… — я лихорадочно пыталась собраться с мыслями, закатив глаза к небу. Он ждал, подбоченясь, а я гадала, сколько же он тут простоял.

— Ну, и что все это значит, Карен? — спросил он.

— М-м-м… Представление для команды? — неуверенно ответила я.

— С участием огнедышащего дракона и вооруженного мечом эльфа? А не опасно ли, как ты думаешь?

— Да, сэр. Больше не повторится, сэр.

Я ждала, когда топор упадет мне на шею. В конце концов, Пэн — мой напарник, а Сэм — из моего отдела.

— Ну что ж, по крайней мере, мы знаем, что Пэн может изрыгать пламя в небольшом помещении и довольно уверенно им управлять.

С огоньком в глазах, посмеиваясь, капитан повернулся и вышел, бормоча что-то о волшебных сказках. Я испустила вздох облегчения. Обернувшись, я велела Пэну мигом выйти в космос и там избавиться от золы огненного камня. Потом собрала обоих своих «трудных детей» и направилась в лазарет.

Через несколько дней ко мне в кабинет вошел Сэм, баюкая свою руку. Я уронила отчеты, с которыми работала, и поспешила к нему.

— Что случилось на этот раз, Сэм?

— Да с полом еще разок близко повстречался. Упал неудачно. По-моему, растянул сухожилие.

— Опять Пэн? — спросила я, готовая позвать своего слоняющегося где-то напарника и задать ему хороший нагоняй.