23 июня 1803 года А.И. Кутайсов перевелся во 2-й Артиллерийский полк, шефом которого был его дядя Резвой. Со своим полком в составе корпуса генерал-лейтенанта И.Н. Эссена полковник Кутайсов совершил в конце 1805 года поход в Австрию, но прибыл туда спустя несколько дней после Аустерлицкого сражения, когда военные действия уже прекратились. Войска вернулись в Россию, остававшуюся в состоянии войны с наполеоновской Францией.
Произведенный как "начальствующий" артиллерийским полком 11 сентября 1806 года в генерал-майоры А.И. Кутайсов в конце того де года в составе корпуса генерала от инфантерии графа Ф.Ф. Буксгевдена оказался в союзной Пруссии, на территории которой война была продолжена. Здесь 14 декабря в бою под Голимином состоялось боевое крещение 22-летнего генерала. Искусно распоряжаясь артиллерией, Кутайсов не допустил огневого превосходства неприятеля и в первом же своем боевом деле показал умение быстро ориентироваться в обстановке и действовать умело и решительно.
К началу следующего года все действующие в Пруссии союзные войска соединились под командованием генерала от кавалерии Л.Л. Беннигсена. Личным представителем императора при нем состоял генерал-лейтенант граф П.А. Толстой. Стремясь активной обороной обескровить армию Наполеона и прикрыть свои коммуникации, Беннигсен во второй половине января 1807 года занял позицию у города Прейсиш-Эйлау (ныне - Багратионовск Калининградской области Российской Федерации). Всей артиллерией армии командовал генерал-майор Д.П. Резвой, а правого фланга - генерал-майор А.И. Кутайсов. Около 10 часов 27 января французы начали атаковать правый фланг русских, но безуспешно. Чувствуя, что это лишь отвлекающие действия, Кутайсов около полудня поехал в центр позиции и стал наблюдать за ходом сражения с одной из батарей. Вскоре, обращаясь к сопровождавшему его адъютанту поручику И.К. Арнольди (будущему генералу от артиллерии), он сказал: "Ручаюсь головою, что Наполеон обманывает нас, и скоро всею тяжестью хлынет на наш левый фланг. Поедем туда! Авось мы будем там сколько-нибудь полезны"{8}. И действительно, около 13 часов корпус маршала Л. Даву стремительно атаковал левый фланг русских и, наращивая силу удара, отбросил войска генерал-майора А.И. Остермана-Толстого. Ввод в бой резервов не спас положения и путь отхода русской армии оказался блокированным неприятелем. Минута была критическая и Кутайсов приказал Арнольди как можно быстрее привести с правого фланга три конно-артиллерийские роты. Подошедшие на рысях роты генерал-майора Н.И. Богданова, полковника князя Л.М. Яшвиля и подполковника А.П. Ермолова, развернувшись с хода на единой позиции, открыли убийственный картечный огонь по атакующим колоннам почти в упор. Враг был остановлен и начал отходить. Положение было спасено, а подошедший союзный прусский корпус своей контратакой закрепил успех.
Побывав через два с половиною месяца на месте битвы у Прейсиш-Эйлау, Александр I, окруженный генералами, обратился к Кутайсову со словами: "Мое нижайшее почтение Вашему Сиятельству! Я осматривал вчера то поле, где Вы с такою предусмотрительностью и с таким искусством помогли нам выпутаться из беды и сохранить за нами славу боя. Мое дело будет никогда не забывать Вашей услуги"{9}. И император не забыл - за находчивость и решительные действия, спасшие русскую армию от разгрома при Прейсиш-Эйлау, генерал-майор граф А.И. Кутайсов был удостоен ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 3-го класса. Это был редкий случай, когда награждали военным орденом через степень, ведь Кутайсов не имел низшего 4-го класса этого ордена, с которого полагалось начинать награждение. Георгиевский крест на шею стал вторым орденом Кутайсова - первым был орден Святого Иоанна Иерусалимского, полученный еще от Павла I. А солдаты стали говорить после сражения у Прейсиш-Эйлау: "С Кутайсовым не пропадешь!"{10} Встретив старшего графа И.П. Кутайсова, Александр I поздравил его патетической фразой: "Ваш сын делает честь русской армии и армия его любит"{11}.
Так рассказал о подвиге Кутайсова знавший его адъютант М.И. Г.-Кутузова в 1812 году, позднее ставший известным военным историком и генерал-лейтенантом, А.И. Михайловский-Данилевский. Однако историк русской артиллерии П.П. Потоцкий утверждал, что "когда... настал тот критический момент, которым должна была решиться вся участь сражения, - вот в эту-то роковую минуту прискакал Ермолов, несмотря на глубокий снег, с правого фланга на левый с двумя конными ротами, своей и генерал-майора Богданова... Вскоре, по приказанию генерал-майора графа Кутайсова, адъютант его поручик И.К. Арнольди привел конную роту князя Яшвиля Л.М."{12}. При этом Потоцкий писал, что идея использования конной артиллерии принадлежала П.А. Толстому. Следовательно Ермолов реализовал идею Толстого, за что удостоился только ордена Святого Владимира 3-ей степени, считая себя, а не Кутайсова, достойным ордена Святого Георгия 3-го класса. "Причиной тому, - по мнению Потоцкого, - было излишнее усердие почитателей графа Кутайсова: подвиг конной артиллерии всецело приписали ему, чего долго наша артиллерия не могла простить этому, по истине, доблестному артиллеристу, который лично не был виноват в неуместном усердии своих почитателей"{13}.
А вот как объяснял другой историк русской артиллерии генерал-майор Г.М. Ратч на страницах "Артиллерийского журнала" в 1861 году ситуацию вокруг Кутайсова, "которого русская артиллерия сперва не жаловала за то, что под Прейсиш-Эйлау, "за ермоловское дело", как тогда говорили, он был награжден орденом Святого Георгия 3-го класса: "Ловкий в строю, привлекательный в обращении, ученый математик и веселый поэт, неустрашимый в боях, распоряжавшийся с невозмутимым спокойствием под выстрелами, граф Кутайсов скоро однако приобрел любовь и доверенность подчиненных; при одном его слове забывались труды и опасности"{14}. Ратч разделял мнение о том, что положение русской армии под Прейсиш-Эйлау спасли Толстой и Ермолов, а не Кутайсов. Вот что говорил он в одной из своих публичных лекций офицерам гвардейской артиллерии: "... Даву немного уже оставалось, чтобы явиться в тылу нашего боевого расположения; но в это время прискакал на выручку Ермолов с 24-мя конными орудиями... Но если бы Толстой не вспомнил о конной артиллерии и она не исполнила бы так быстро и блистательно своего назначения, то 240 орудий, стоявших на фронтальных батареях (русской армии. - А.С.) , без пути к отступлению, могли бы послужить материалом для другой колонны на Вандомской площади"{15}. Речь идет о колонне, сооруженной в 1806-1810 годах на одноименной площади Парижа из трофейных орудийных стволов, захваченных Наполеоном в боях с армиями европейских государств.
Можно не без определенных оснований предположить, что Ратч и Потоцкий в вопросе о роли Кутайсова в сражении при Прейсиш-Эйлау, основывались на свидетельствах участников этой битвы.
Так Д.В. Давыдов, бывший в 1807 году адъютантом П.И. Багратиона и числившийся штаб-ротмистром лейб-гвардии Гусарского полка, дважды обращался к описанию сражения при Прейсиш-Эйлау, в том числе и действиям артиллерии в ходе него. В общем очерке о войне 1806-1807 годов, в которой участвовал, под названием "Материалы для истории современных войн", написанном в 1810-х 1830-х годах, Д.В. Давыдов попытался критически взглянуть на действия Кутайсова и Ермолова при Прейсиш-Эйлау: "Корпус Даву около первого часа по полудни... занял Серпален; устроив на высотах этой деревни батарею из сорока орудий, он продолжал теснить левый фланг нашей армии..; огонь усиливался ежеминутно и поле... было покрыто рассеянными нашими войсками, в которых беспорядок стал заметно усиливаться. В эту... минуту, князь Багратион, вынужденный обстоятельствами принять главное начальство над этим крылом, выстроил войска перед деревней Ауклапеном, лицом обращенным к Даву. Около этого времени конные роты полковника Ермолова и Богданова находились на правом фланге армии... Наступление корпуса Даву... заставило графа П.А. Толстого приказать двум этим конным ротам под командою Ермолова спешить на левый фланг. Прибыв туда, Ермолов, снявшись с передков и оставив при себе самое необходимое количество зарядов, отправил всех лошадей... и передки назад. Граф Кутайсов, прибыв позднее сюда с одной конной ротой, сделал тоже самое... Деревня Ауклапен, зажженная брандскугелями (зажигательными снарядами. - А.С.) роты Ермолова была... очищена неприятелем... французские войска, покушавшиеся двинуться между возвышениями и нашими ротами... выстрелами из наших тридцати шести конных орудий, потерпели жестокий урон... Хотя граф П.П. Пален (Петр Петрович, в 1807 году генерал-майор, участник сражения при Прейсиш-Эйлау. - А.С.) и говорил, что Ермолов вполне заслужил св. Георгия 3-го класса, и Беннигсен был совершенно с этим согласен, но этот орден был лишь пожалован мужественному графу Кутайсову, племяннику генерала Резваго, а Ермолов получил Владимира 3-го класса. Так как генерал Резвой приказал составить списки... отличившихся, то граф Кутайсов потребовал их от Ермолова. Представляя их, Ермолов сказал: "Благодарю, ваше сиятельство, что вам угодно известить меня, что вы были моим начальником во время битвы"... И далее Денис Васильевич комментирует: "Я не без намерения подробно описал этот подвиг нашей конной артиллерии, прибывшей на помощь нашего левого фланга. Мое повествование, основанное на словах и свидетельстве многих артиллеристов, князя Багратиона, графа Толстого, Богданова... Беннигсена, явно противоречит вымышленным рассказам слишком усердных почитателей графа Кутайсова. Ни этому молодому генералу, подававшему большие надежды и о слишком рановременной кончине которого справедливо сожалела вся наша армия, ни Ермолову не принадлежит мысль подкрепить тридцатью шестью конными орудиями наш левый фланг; будучи отправлен князем Багратионом к ротам Ермолова и Богданова вскоре после присылки их к нашему левому флангу, я не нашел здесь графа Кутайсова... Прибыв сюда позднее и приказав приведенной им роте поступить так же, как уже сделали роты Ермолова и Богданова, граф Кутайсов не дозволил бы себе, без сомнения, того, что дозволяют себе его почитатели, а именно - приписать себе главную честь быстрого появления конной артиллерии к угрожаемому пункту. Мне... известно, что князь Багратион... почел личным для себя оскорблением то... что Ермолов, имевший, по мнению всех беспристрастных очевидцев, по крайней мере равные права с графом Кутайсовым на знаки св. Георгия 3-го класса, не получил их, князь жаловался даже на то его высочеству цесаревичу"{16} (Константину Павловичу. - А.С.). Как бы вскользь Давыдов замечает: "Граф Кутайсов был племянником генерала Резваго, начальника артиллерии армии, который постоянно заботился о том, чтобы выставить заслуги сего молодого генерала, прекрасно писавшего прозой и стихами"{17}. Однако, при этом Давыдов скромно умалчивает, что сам являлся двоюродным братом А.П. Ермолова - мать Алексея Павловича было родной сестрой отца прославленного поэта и партизана Д.В. Давыдова. Всю жизнь кузены поддерживали добрые отношения, поэтому эмоциональный комментарий Давыдова вполне объясним, хотя и не во всем совпадает с мнением Арнольди и ряда историков наполеоновских войн, а также биографов Кутайсова.
