Но Седа не собиралась объяснять.

- Ты как-то изменилась,- заметил я.

- Это просто кажется.

- Ну-ка, посмотри мне в глаза.

Она отвела взгляд.

- Тебе отчего-то грустно?

- Немножко.

- Что за причина?

- Потом скажу.

- А мне не терпится узнать, - .настаивал я.

- Ничего, ты человек терпеливый, Левой...

В лабораторию вошел Рубен. Сел за свой стол, беспокойно огляделся по сторонам.,

- Симоняна представили к награде,- сообщил он. - А он, чудак, твердит, что ничего особенного не сделал. Потеха, да и только!

- А тебе откуда это известно? - спросила Седа.

Рубен многозначительно улыбнулся.

- Ему-то откуда известно?! - сказал я.- Да эхо же настоящий детектив. Ему, например, доподлинно известно, где шеф вчера имел честь откушать и как изволил почивать.

- А почему бы и нет? - бросил Рубен.- Это же не государственная тайна.

- А тебе ничего не стоит сунуть свой нос и в государственные тайны! продолжал я.- Если ты еще этого не сделал...

- Почему ты так со мной говоришь? - разозлился Рубен.- Надо же, как люди меняются. Понимаю, тебе неприятно мое присутствие. Мешаю твоему спокойствию.

Пальцы у меня сжались в кулак. Но я вспомнил: Х=А + В + С.

Хорошо, что Рубен вышел из лаборатории.

Я сел за стол и опустил голову на руки.

- Не обращай на него внимания, Левой.- Седа положила руку мне на плечо.- Не обращай внимания и не злись.

- А я и не злюсь. Я думаю.

- О чем?

- О жизни.

- А-а!..

- Ты удивлена? Представь, я порою тоже задумываюсь над жизнью. Не нахожу ответа ни на один вопрос, но думаю.

- В один прекрасный, день найдешь,- сказала Седа. - Найдешь ответы на все вопросы.

- Ты сегодня грустная.-Я попытался улыбнуться. - И тебе это очень идет.

- Я действительно сегодня не в своей тарелке. Это из-за Луизы. Ты знаешь, что с ней случилось?

- Опять поссорились?

- Мне надо поговорить с Луизой... Дома,- сказала Седа.- Здесь как-то не получается. Если освобожусь пораньше, обязательно встретимся. Ладно?

- Хорошо.

- Араик решил жениться...

- И что?

- Родители не согласны.

Я захохотал.

- Тебе смешно, а дело очень серьезное. Мне кажется, что Араик...

- Пойдет на попятный?.. Тем лучше для Луизы. Этот парень мне не нравится, я уже говорил. Скользкий он какой-то.

- Луизе тяжело,- объяснила Седа,- она любит его.

- Ничего, полегчает. Прозреет, и любовь пройдет.

- Ты жестокий человек, Левой.

- Может быть. Не спорю. Но что лучше: разойтись сейчас или когда она в нем разберется, а уже будут дети? А от такого сопляка лучшего и ожидать было нечего. - Я обернулся и крикнул: - Луиза!

Она подошла, села.

- Что там у тебя с Араиком, отказывается жениться? - спросил я. Луиза вытерла платком глаза.

- Седа разве не рассказала тебе?

- Рассказала.

- Так что же ты спрашиваешь?

- Потому что хочу дать тебе совет. Можно?

- Ну,- кивнула Луиза.

- Ни в коем случае не бегай за ним.

- Не буду бегать,- пообещала она.

- И не думай, что жизнь на этом кончится.

- Ага.

- Ну и советы,- засмеялась Седа.

"Человек, обладающий волей, может все свои неудачи обернуть себе наукой",-хотел сказать я, но промолчал.

В тот день я был очень доволен: наконец-то знаю, как стать человеком.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

- Левой, что у вас в лаборатории за неприятности? - спросил Саркис.

- Какие еще неприятности? - удивился я.

- Не знаю. Потому и спрашиваю.

- Ну, а если я скажу, что тоже не знаю?

- Не поверю.

- О чем же тогда говорить?

- У вас с Рубеном была стычка?..

Все ясно.

- Это было давно,- сказал я.-Может, лет сто назад.

Саркис усмехнулся..Лет сто назад...

- Ей-богу! - подтвердил я.- Нажаловался?

- Он не жаловался, но люди говорят.

- Кто конкретно?

- На бюро...

Несколько дней тому назад Саркиса выбрали вторым секретарем комитета комсомола.

- Говорили? Да что вам, делать больше нечего? Или уж я такая важная персона?..

- Говорили, что ты очень груб. Что чуть не избил сотрудника...

- Фольклор. Что дальше?

- Я только хотел предупредить тебя.

- Ты уже целиком вошел в роль руководителя! Жаль, что я не расквасил ему физиономию.

- Ты, кажется, именно так и выразился? - невозмутимо продолжал Саркис.

- Нет, не совсем так.

- Ну разве это дело, Левон-джан? В результате создается напряженная атмосфера и страдает работа. Верно ведь?

- Верно,- вздохнул я.- Но мы что-то разболтались. Где ты живешь? Мне надо на троллейбус. Пешком далеко.

Мы остановились. Но, как назло, троллейбусов не было.

- Смотри, уже почки набухли,- сказал Саркис.- Скоро зацветут.

- Деревья цветут раз в году,- изрек я, но, чувствуя, что сказал глупость, поспешил добавить: - Песня такая есть, слыхал, наверное?

- Слыхал. Пошли, похоже, твой троллейбус сегодня не придет.

- Нет, придет, до, если тебе так хочется пешком, идем.

- Весна вызывает в человеке какую-то грусть,- сказал Саркис.

- У кого как. Один грустит. Другой радуется. Я, например не грущу и не радуюсь. Только жалею, что весна становится, все более привычной. И боюсь, что через несколько лет вовсе перестану замечать ее.

- Странный ты человек, - заключил Саркис.

- Наверное.

- Потому я и npoшy - держись на уровне.

- И каков этот уровень?

- О тебе хорошего мнения. А ты в последнее время дерганый, резкий, не ладишь с людьми. Невольно возникает вопрос: по плечу ли тебе быть старшим научным сотрудником, руководить лабораторией?

- Этот вопрос возникает у тебя?

- Неважно у кого.

- Очень важно. Если он волнует тебя, я, пожалуй, приправлю свою речь еще парой теплых слов.

- Об этом говорила Терзян.

- Джуля?

- Да.

- Вероятно, она и информировала бюро о моей стычке с Рубеном?

Саркис не ответил.

- Тебе известно, что Джуля моя двоюродная сестра? - спросил я.

Саркис изумленно остановился.

- Пошли,- понимающе улыбнулся я.-Что стал? Где ты живешь?

- Тут близко.

- Я провожу тебя.

- Спасибо.

- Ты славный парень, Саркис. Немного смешной, но очень славный.

Он обиделся: - Смешной?.!

- Да,-кивнул я.-Все тебя волнует, все принимаешь близко к сердцу. Что-то надо и мимо пропускать.

- Не умею.

- Вот потому и немного смешной. По любому поводу выкладываешься на полную катушку. Скажем, лекцию рабочим читаешь, воодушевления у тебя на десятерых. А я, к примеру, абсолютно безразличен...

- Очень плохо. Люди ходят знать, учиться хотят.

- Понимаю. И вовсе это не плохо. Просто как-то... Не получается. Ведь для того чтобы людей чему-то учить, надо иметь на это право.

- Нет, Левон. Если нам все будут подсказывать, что же получится. Вот представь: тебе подсказывают или приказывают, и ты, не размышляя, исполняешь. Но подсказчики-то обыкновенные люди и тоже не семи пядей во лбу...

- Значит?..

- Тебе, наверно, известно, раньше людей сравнивали с винтиками,- сказал Саркис.

- Ну?

- Эти винтики были ничтожной частью громадной машины.

- Да,- сказал я.- Отслужил срок - ставь новый. Есть узлы, которые меняют реже, и есть главный двигатель. Он работает за всех, его заключения не подлежат обсуждению и тому подобное... Знаю.

- Неужели тебе нравится быть винтиком? Ничтожным винтиком? - Саркис остановился у подъезда какого-то здания.

- Винтиком? Ну уж нет!

- Да, надо, чтобы все думали, чтобы каждый чувствовал себя двигателем. Представляешь, как это было бы здорово!..

- Было бы,- откликнулся я.

- Зайдем к нам? - пригласил Саркис.

- Поздновато.

- Идем. Я живу с родителями. Старики у меня чудесные. Ты в нарды играешь?