Я как раз перевалил задними колесами через край трещины и висел на тросе, когда раздался первый выстрел. Пуля расколотила правую сторону ветрового стекла и перебила «дворник».
На мгновение я застыл. Не слушайте того, кто будет утверждать, будто приобретенные на поле боя рефлексы остаются с человеком навсегда.
Вторая пуля разбила правую фару и вышла через подножку. Куда попала третья, я не знаю, поскольку мои вьетнамские рефлексы наконец сработали, и, вывалившись из джипа, я укрылся за краем обрыва, зарывшись лицом в пыль. Она (я не сомневался, что это была Келли Дэйл) выстрелила семь раз, и каждая пуля производила в моем джипе какое-нибудь разрушение. Келли разбила зеркало заднего вида. Прострелила оба передних колеса и расколотила последние две бутылки «Джонни Уокера», которые я, завернув в рубашку, заботливо спрятал под водительским креслом.
Я ждал почти час, прежде чем решился выползти из расселины и осмотреть окрестности в поисках сумасшедшей женщины с винтовкой. Потом, произнеся несколько горьких слов над разбитыми бутылками, кое-как выволок джип из оврага. Левое переднее колесо я заменил запаской и, сев за руль, поковылял в город, собираясь заехать за новой резиной в магазин на Перл-стрит — если, конечно, он уже там был. Но по дороге я передумал. Заметив на углу Двадцать восьмой и Арапахо другой джип, я просто встал рядом и снял с него колесо с новенькой резиной повышенной проходимости. Тут я решил, что моя запаска, пожалуй, находится не в очень хорошем состоянии, да и резина на задних колесах выглядит довольно жалко, по сравнению с этими новенькими покрышками-«вездеходами», поэтому дело кончилось тем, что я сменил все четыре колеса. Наверное, проще было бы замкнуть накоротко провода и угнать этот новенький джип вместо того, чтобы, бранясь и обливаясь потом на жарком июльском солнце, перекидывать четыре колеса с одной машины на другую, однако я этого не сделал. Очевидно, я питаю к своему «старичку» нечто вроде сентиментальной привязанности.
Был ранний вечер, когда я подъехал к магазину спортивных товаров братьев Гарт и выбрал винтовку «ремингтон» с двадцатикратным оптическим прицелом, револьвер калибра 38, охотничий нож Ка-бар, похожий на те, которые ценились во Вьетнаме, и столько патронов, чтобы можно было начать и выиграть небольшую войну. Затем я наведался в магазин военного обмундирования на углу Перл и Четырнадцатой улицы и нашел там неплохие ботинки, с полдюжины пар носков, камуфлированный охотничий жилет, несколько заплечных ранцев с сухим пайком, новенькую бензиновую плитку Кольмана, запасной бинокль, прорезиненную плащ-палатку, которая была намного лучше моего старого дождевика, несколько мотков крепкой нейлоновой веревки, новый спальный мешок, два компаса, модную охотничью кепку, в которой я наверняка выглядел полным идиотом, и еще несколько коробок с патронами для «ремингтона». Уходя из магазина, я не стал оставлять на прилавке денег — у меня создалось ощущение, что владелец лавочки вряд ли когда-нибудь вернется.
Потом я вновь заглянул в винную лавочку на Двадцать восьмой улице, но все полки в ней оказались пусты. То же самое повторилось еще в четырех винных магазинах, которые я посетил.
– Ах ты дрянь! — сказал я пустой улице.
В старой будке на другом конце автомобильной стоянки зазвонил телефон. Он звонил, пока я не торопясь доставал из коробки «полицейский специальный», вскрывал картонку с патронами и заряжал барабан, и замолчал только после третьего выстрела, когда я попал точно в середину наборного диска.
В ту же минуту зазвонил телефон-автомат через улицу от меня.
– Послушай ты, маленькая дрянь, — рявкнул я, сняв трубку. — Я принимаю твою дурацкую игру, если ты оставишь мне что-нибудь выпить.
Она ответила тут же.
– Найдите меня и остановите — и можете пить сколько угодно, мистер Джейкс. — раздался голос Келли Дэйл.
– Но все будет как было? Все вернется? — Произнося эти слова, я огляделся по сторонам, почти рассчитывая увидеть ее дальше по улице. в соседней телефонной будке.
– Угу, — отозвалась Келли Дэйл. — Вы даже сможете снова отправиться в горы и броситься в ту же шахту. Больше я не стану вмешиваться.
– Так я действительно… упал туда? Я что, умер? И ты — моя кара небесная?
– Му, — ответила Келли Дэйл. — Вы помните два других наших похода в ту эконеделю? Я на минуту задумался.
– Станция фильтрации воды и дорога через Трэйл-Ридж?..
– Очень хорошо, — сказала Келли Дэйл. — Вы найдете меня в одном из двух мест, что расположено выше над уровнем моря.
– Но шоссе… Оно продолжается дальше на запад или… — начал я и осекся. Я обращался к коротким гудкам в трубке.
Палимпсест6
В день, когда я застиг Келли Дэйл врасплох неподалеку от горного поселка Уорд, она едва меня не убила. Припомнив свою вьетнамскую выучку, я устроил засаду по всем правилам, выбрав для этого участок, где дорога, проходившая по каньону Левой Руки, начинала взбираться к шоссе Два Пика. В этой части Переднего хребта существовало только три пути, по которым можно было подняться к Континентальному водоразделу7, и я знал, что Келли изберет самый короткий.
В старом дровяном складе в Уорде я нашел бензопилу. Сам поселок был, разумеется, пуст; впрочем, еще до того, как Келли Дэйл перенесла меня в это место, Уорд не насчитывал более сотни жителей — в основном здесь обитали хиппи, облюбовавшие это место в шестидесятые. Со временем старый шахтерский поселок превратился в свалку, где то и дело попадались брошенные механизмы, недостроенные дома, штабеля дров, горы мусора и полуразломанные бытовки геодезической службы. Засаду я устроил в седловине чуть выше поселка, предварительно спилив две сосны, чтобы блокировать дорогу. Сам я спрятался в осиновой роще и стал ждать.
«Бронко» Келли Дэйл появился на дороге ближе к вечеру. Остановившись у завала, она выбралась из машины и, бросив взгляд на поваленные деревья, посмотрела в мою сторону. Не ожидая подвоха, я вышел из укрытия и шагнул к ней. «Ремингтон» я оставил в роще; со мной был только револьвер, заткнутый за пояс брюк, и нож в ножнах.
– Эй, Келли, — крикнул я, — давай поговорим.
Вместо ответа она нырнула в открытую дверцу «бронко» и схватила мощный лук, сделанный из какого-то темного композита. Прежде чем я успел вымолвить слово, Келли сноровисто приладила стрелу и выпустила ее. Охотничья стрела со стальным зазубренным наконечником, способным нанести опасную рану даже крупному зверю, прошла у меня под левой рукой и, разорвав куртку, зацепив кожу под мышкой, пропахав глубокую борозду в левом боку, вонзилась в ствол осины.
На мгновение я почувствовал себя пришпиленным к дереву; я был беспомощен, как жук, приколотый булавкой к подушечке энтомологической коробки, и мог только смотреть, как Келли Дэйл снова поднимает лук. Я не сомневался: вторая стрела вонзится мне точно под ребра. Но прежде чем Келли Дэйл успела выстрелить во второй раз, я сунул руку под куртку и, выхватив из-за пояса револьвер, выпалил навскидку, практически наугад, не особенно надеясь попасть. Увидев, что Келли бросилась под прикрытие «бронко», я кое-как выдрался из своей порванной куртки и залег за толстым стволом упавшего дерева.
Минуту спустя я услышал, как взревел мотор «бронко», однако не рискнул высунуться из своего укрытия, пока вездеход Келли, без труда перевалив через устроенный мною завал и развернувшись в обратном направлении, не промчался через поселок и не исчез из виду за поворотом петляющей по дну каньона дороги.
Мне понадобилось снова побывать в Боулдере, который на сей раз выглядел, как в начале восьмидесятых, но оставался таким же безлюдным. Я надеялся найти бинты и антибиотики и как следует обработать рану в боку и на руке. Сейчас глубокая борозда на ребрах уже начала зарубцовываться, но она все еще давала о себе знать при каждом резком движении или глубоком вздохе.
