Thelma Silverhand

Приговоренный к бессмертию

Он шел по бесконечно длинным коридорам и переходам Города. Стражи на перекрестках застывали в немом почтительном ужасе, но он никогда не удостаивал их даже взглядом. Зачем здесь столько стражи? Считалось, что они охраняют божественную особу Императора от покушений на его священную жизнь. Ха, "священная" жизнь! Он бы многое дал тому смельчаку, который нашел бы способ убить бессмертного. В действительности роль стражи сводилась к охране Императора от своры его лизоблюдов, порой развлекавших, но по большей части ужасно докучавших ему.

Среди приближенных к Императору не было ни одного достойного человека. Город подлецов, трусов, негодяев. Впрочем, это касалось не только Города так было во всей Вселенной. Наиболее умные и смелые люди давно сгнили в страшных рудниках или сгинули в войнах за свою свободу. Выжили только презренные твари, на брюхе приползшие к всесильному Императору. И рождались от них такие же рабы - покорные, безвольные, тянувшиеся к призрачному блеску золота, существовавшие без цели и желаний.

Император презирал их, но никого это презрение не оскорбляло и не унижало. Ведь он - Великий и Бессмертный, и он Богами поставлен над ними. Он - господин, они - рабы. Все очень просто. Император иногда забавлялся ими, как марионетками, но это развлечение быстро приедалось: слишком тупы и покорны были его слуги. Соскучившись, он отправлял их в рудники, откуда еще никто не возвращался. Освободившиеся места занимали другие, ничем не отличавшиеся от предыдущих. На что они надеялись? И способны ли они были на что-то надеяться, или летели, как бабочки на огонь, привлеченные чарующим блеском кристаллов его короны? Император ни к кому не испытывал ни симпатии, ни ненависти.

Он был равнодушен к лести и богатству, не нуждался в том, к чему тянулись его прихлебатели. У него не было чувств, и так должно быть. Он Император, он - Властитель Вселенной, он пришел к высшей власти, у него было Оружие.

А больше стремиться не к чему. И властвовать не для кого. Тех ножек, к которым он хотел бросить Вселенную, больше не существовало. И тянулось его бесконечное однообразное существование, от которого он безмерно устал.

Когда-то, много веков назад, все было иначе. Он помнил все, помнил, как начал этот путь, помнил людей, шедших с ним. Не мог забыть ту, ради которой пошел на самые страшные преступления, не думая о расплате. Каждая секунда, каждая мелочь навеки осталась в его памяти. Он жил прошлым, погружаясь в него, купаясь в нем. Принимал самые сильные наркотики, лишь бы подольше оставаться в той, ушедшей навсегда жизни. Он господствовал над рабами, но сам был куда более бесправен.

Безропотный раб собственного прошлого без права надеяться на будущее, марионетка в стальных пальцах своей памяти. И он был лишен возможности умереть...

***

...Он не помнил, сколько тысячелетий назад появился на свет. Но, закрыв глаза, Император представлял себе эту планету отчетливее, чем обстановку собственной спальни.

Дневной свет впервые коснулся его глаз на маленькой планетке в дальнем углу Вселенной, населенной представителями молодой и агрессивной расы. Умные и гордые, горячие и честолюбивые - они любили свободу и жизнь. Им было тесно на планете, они ссорились и дрались между собой, рвались к власти над себе подобными. У них было все - энергия и задор молодой, не успевшей сгнить расы, чувство единства с породившей их планетой, сила и бескрайнее воображение. Они могли бы покорить Вселенную без Оружия, но у них тогда не было кораблей.

Их мозг непрестанно требовал пищи, они познавали окружающий мир с такой жадностью, на какую способна только юная и полнокровная раса. Они были умными и дикарски примитивными, жестокими и сентиментальными, хитрыми и простодушными, добрыми и злыми. Император нигде потом не встречал таких рас - рас, люди которых состояли бы из такого количества противоречий. На других планетах такие люди попадались единицами, и они были либо правителями, либо гениями. Его родная раса обладала редчайшим во Вселенной даром - способностью мечтать. Но никто не ценил этот талант. Никогда не бережешь то, чего слишком много.

Целая планета правителей и гениев; они ужасно мешали и застили друг другу свет. Они убивали друг друга десятками и сотнями, но размножались вновь. Их жизнь проходила в борьбе и обрывалась так быстро, что человек не успевал распробовать ее вкуса. Но никто об этом не задумывался - ни тот, кто убивал, ни тот, кто умирал. Они все хотели свободы или власти, они были удивительно неуживчивы и необыкновенно смелы. Обожая жизнь, они без раздумий предпочли смерть рабству. Все до единого. И они были правы.

Как смешны были поводы, из-за которых они убивали друг друга... Они поделили и без того небольшую планету на крошечные кусочки, называемые государствами, и ревниво следили за неприкосновенностью своей территории. Как будто от того, что один человек наступит на землю другого, последнему не хватит воздуха. Они испытывали жгучую зависть, глядя на собственность другого, дрались до смерти за кусок вкусной пищи, мстили за обиды и разочарования, сходили с ума, не в силах достигнуть цели - или доводили до безумия других. Лгали и тут же бывали обмануты сами, теряли и находили... Их жизнь была сплошной чередой горестей и радостей. Но они умели любить до конца, они могли отдать свою жизнь только потому, что им не хотелось видеть кого-то другого мертвым. Они не знали себя, своих возможностей, но они были почти всесильны.

Они были равны, и каждый из них мог смело считаться потомком Богов. Но эта истина коснулась их разума только в миг гибели. Они поняли это, когда небо вспыхнуло фиолетовым огнем, когда непереносимый жар медленно опускался, а они стояли - все вместе, все рядом, подняв головы к небу, - и без жалоб встречали смерть.

Они рожали и выкармливали детей, но не умели воспитывать их, формировать определенный тип, и в этом было их счастье. Их дети росли, как сорная трава, вырастали такими же самобытными и любознательными, такими же дикими, необузданными и здоровыми, как их родители. Они никогда не знали, чего хотели, вернее, они хотели всего - всего сразу и немедленно.

Разрывались на части, стремясь поспеть повсюду, пробовали силы на всех поприщах, часто достигая успеха. И Император был таким же...

***

...Раньше он считал свою родину уродливым кошмарным сном. Детство было наполнено бесконечными тревогами, опасностями и неуверенностью, он никогда не знал, чем встретит его день грядущий. Его народ воевал с соседним за маленький клочок земли, страна тонула в крови. Император не помнил своих родителей - они погибли в никому не нужной сваре. Рос, как бездомный пес, среди таких же безродных детей, - ободранный, грязный и вечно голодный. Смотрел на богатых и безучастных к нему взрослых и думал, что когда-нибудь поставит их на колени. Всех. Его били сверстники и ребята постарше, потом он подрос, научился давать сдачи и лупить слабых. Слабые не имеют никаких прав - этот закон природы он уяснил для себя слишком рано. А значит, делал он вывод, надо быть самым сильным, чтобы иметь все права.

Император хотел жить, жить любой ценой, и не останавливался даже тогда, когда за его желание платило жизнью более слабое существо. Он не жалел никого, потому что никто не жалел его. Он не был гуманным, потому что не понимал: зачем жизнь тому, кто не умеет за нее бороться и не хочет учиться? Но таких дикарей, как он, было немного даже на его родной планете. И более слабые люди придумали управу на него и его товарищей объединились, сложив свои усилия в одно.

Их осталось десятеро против сотен. Загнанные высоко в горы, они отбивались от преследователей из последних сил. Один за другим падали на горную каменистую тропу его друзья, падали, чтобы никогда не встать. Разъяренная толпа растоптала их тела. До вершины он добрался один. Идти было больше некуда - путь назад перекрыли преследователи, следующий шаг стал бы падением в пропасть. А над головой расстилалось бескрайнее небо, усыпанное яркими звездами.