Я пошел в направлении дворца, и передо мной возникла пара запыхавшихся Летописцев. Они окликнули меня, но я не понял их слов. Это был язык их союза, и я вспомнил, что на мне шаль Бэзила. Я не ответил, и они перешли на обычную речь.

– Что с тобой? Сейчас же на место! Мы должны записывать! Мы должны комментировать! Мы должны все видеть!

– Вы приняли меня за другого, – ответил я им негромко. – Я несу эту шаль вашему брату Бэзилу, который вверил ее моим заботам. Мне нет места в этой битве.

– Наблюдатель! – воскликнули они в ужасе, обругали меня каждый по отдельности и бросились дальше. Я улыбнулся и пошел ко дворцу.

Ворота были распахнуты. Ньютеры, охранявшие портал, сбежали, сбежали и два Указателя, которые раньше стояли за дверьми. Нищие, запрудившие широкую площадь перед дворцом, прокладывали теперь себе путь в само здание, чтобы найти там убежище. Это пробудило ярость наследных обладателей лицензий, чье пребывание в этой части здания было закреплено законом, и они обрушились на пришельцев с ненавистью и неожиданной силой.

Я видел калек, орудующих костылями, словно дубинками; я видел слепых, бьющих с удивительной точностью; кротких послушников, пользующихся всеми видами оружия от стилетов до звуковых пистолетов. Я обошел стороной это бесстыдное зрелище и вошел во дворец, разглядывая часовни, где Пилигримы просили благословение Воли, а Связисты отчаянно выпрашивали наставление свыше, как им избежать грядущего столпотворения.

Неожиданно я услышал звук труб и выкрики:

– Дорогу! Дорогу! По дворцу шла шеренга суровых Слуг, направляясь к комнатам Принца. Двое из них тащили извивающуюся разъяренную фигуру с полураскрытыми крыльями. Эвлюэлла! Я закричал, но голос мой утонул в шуме.

Не смог я и пробиться к ней. Слуги отшвырнули меня в сторону. Процессия исчезла в комнатах Принца. Я перехватил последний взгляд маленькой Летательницы, бледной и хрупкой, окруженной охранниками, и она снова скрылась от меня.

Я схватил за рукав бурчащего что-то Ньютера, бредущего мимо с безразличным видом.

– Это Летательница! Зачем ее привели сюда?

– Он… он… они…

– Скажи мне!

– Принц… его женщина… в его колеснице… он… он… они… завоеватели…

Я оттолкнул это лепечущее существо и бросился к дверям. Передо мной встала медная стена раз в десять выше моего роста. Я со всего маху ударил ее.

– Эвлюэлла! – крикнул я хрипло. – Эв-лю-эл-ла! Меня не отогнали и не пропустили. На меня не обратили внимания. Бедлам, царящий у западных дверей, охватывал все помещение, и, поскольку ко мне уже бежали разъяренные нищие, я развернулся и бросился к ближайшему выходу.

Я стоял во дворике, ведущем к королевскому приюту, пассивный и ко всему безразличный. В воздухе потрескивало электричество. Я решил, что это излучение одной из защитных установок Роума, приведенной в действие, чтобы противостоять нападению. И в тот же момент до меня дошло, что это означает непосредственную близость врагов.

В небе сверкнули звездолеты. Когда я заметил их во время наблюдения, они казались черными на фоне черноты бесконечности, но теперь пылали яркостью солнц. Поток сияющих, тяжелых, подобных драгоценностям сфер заполнил все небо. Они повисли бок о бок, растянувшись с востока на запад непрерывным слоем, покрывая весь небосвод, и, когда звездолеты так одновременно возникли, мне послышался грохот и звон невидимого оркестра, возвещающего появление завоевателей Земли.

Не могу сказать, далеко ли были звездолеты, много ли их парило над головой, какова была их конструкция. Я только знал, что они были тут, в своем подавляющем величии. Если бы я был Защитником, душа моя затрепетала бы только от одного их вида.

Небо перечеркнули лучи всевозможных оттенков. Битва началась. Я не мог понять действия наших Защитников, так же загадочных для меня, как маневры тех, кто пришел испытать возможности нашей планеты с громким прошлым, но со скромным настоящим. К моему стыду, я чувствовал себя не только в стороне от битвы, но и выше битвы, словно не было причин для беспокойства. Я бы хотел, чтобы рядом была Эвлюэлла, а она была где-то в глубине дворца Принца Роума. Кому бы сейчас было по-настоящему хорошо, так это Гормону, Гормону-Измененному, Гормону-шпиону, Гормону – чудовищному предателю нашего мира!

– Дорогу Принцу Роума! Принц Роума ведет Защитников в бой за землю отцов!

Из дворца появилась сверкающая машина в форме слезы, с широким обзорным стеклом, что позволяло всем видеть Законодателя, чье присутствие должно было поднимать боевой дух воинов. У рычагов управления, гордо выпрямившись, стоял Принц Роума. Его жестокие юношеские черты застыли в суровой решимости; а рядом с ним, одетая, словно императрица, сидела Летательница Эвлюэлла. Она, казалось, пребывала в трансе.

Королевская колесница взмыла в небо и исчезла в темноте.

Мне показалось, что появился еще один аппарат и устремился следом за первым, а колесница Принца появилась снова, и что они закружились по сужающейся спирали, готовясь к схватке. Рой голубых искр окутал их, а потом аппараты метнулись вверх, вдаль и скрылись за одним из холмов Роума…

Шла ли борьба по всей планете? Подверглись ли нападению Перриш и святой Ерслем и сонные города Исчезнувших Континентов? Везде ли висели звездолеты? Я не знал. Я описывал события только на маленьком кусочке неба над Роумом, и даже в этом случае мои знания о том, что происходило, были слабы и неопределенны, недостоверны. Были мгновенные вспышки, во время которых я видел несущиеся в небе батальоны Летателей, а потом наступала темнота, словно на город набросили бархатное покрывало. В отблесках взрывов я видел огромные машины наших Защитников, ведущие торопливый разговор с крыш зданий. И в то же время видел звездолеты, неподвижные и неповрежденные. Дворик, в котором я стоял, был пуст, но издали доносились голоса, полные страха и предчувствия, слышные еле-еле. Или это был щебет птиц? И вдруг их оборвал грохот, потрясший весь город.

Мимо меня промаршировал отряд Сомнамбул. На площади перед дворцом суетились – похоже, это были Клоуны – фигуры, растягивающие поблескивающую сеть угрожающего вида. Вспышки молний высветили в небе Тройку Летописцев на гравитационной платформе, записывающих происходящее. Мне показалось но я не был уверен – что в вышине промчался аппарат Принца Роума, спасаясь от преследователя.

– Эвлюэлла, – прошептал я, когда две светящиеся точки исчезли из виду.

Произвели ли звездолеты высадку войск? Достигли ли потоки энергии, изрыгаемые этим нависшим в высоте сиянием, поверхности Земли? Зачем Принц схватил Эвлюэллу? Где Гормон? Что делают наши Защитники? Почему корабли врага не падают?

Всю эту долгую ночь я смотрел на битву, приросший к древним булыжникам дворика, и не понимал ничего.

Наступил восход. Бледные лучи отразились от зданий. Я коснулся пальцами глаз: до меня вдруг дошло, что я мог уснуть стоя. Может мне стоит попросить членства в союзе Сомнамбул? Я положил руки на шаль Летописца, наброшенную на плечи. Удивляюсь, как я мог завладеть ею.

Я взглянул на небо. Вражеские корабли пропали. Я видел обыкновенное утреннее небо, серое, с проблесками розового. Я почувствовал понуждающий толчок, оглянулся в поисках тележки, но тут же вспомнил, что больше не должен Наблюдать и ощутил опустошенность, большую, чем чувствовал обычно в этот час.

Кончилась ли битва? Побеждены ли враги? Может, корабли завоевателей уже сбиты, и их обломки беспорядочно лежат вокруг? Все кругом молчало. Я больше не слышал небесного оркестра. А потом из этой мрачной тишины донесся звук, грохочущий шум, словно по улицам города катились какие-то повозки. И невидимые Музыканты тянули одну и ту же ноту, глубокую, резонирующую и вдруг резко оборвавшуюся.

Из громкоговорителей всеобщего оповещения донесся тихий голос:

– Роум пал, Роум пал.

Королевский приют был открыт. Ньютеры и прочая прислуга – все сбежали. Защитники, Мастера и Правители должно быть, с честью пали в битве. Летописца Бэзила нигде не было видно. Не было видно и его собратьев. Я зашел в свою комнату, вымытую и освеженную, поел, собрал свои пожитки и отвесил прощальный поклон всей этой роскоши, с которой так и не успел толком познакомиться. Я жалел, что так мало пробыл в Роуме, но, в конце концов, Гормон был самым великолепным гидом, да и повидать мне удалось немало.