— То есть поступят именно так, как поступили мы при высадке на остров, — кивнул генерал. — Насколько высоки боевые качества у такой дивизии?

— Американская морская пехота относится к отборным войскам, как и наши десантники. Некоторые старшие офицеры и сержанты несомненно имеют опыт боевых действий, но большинство командиров рот и взводов не принимали участия в боях.

— У нас действительно тяжелое положение? — В помещении вошел резидент КГБ в Исландии.

— Все из-за таких ублюдков, как вы! Это вы сообщили мне, что дивизия морской пехоты направляется в Европу! А вот теперь они убивают моих людей, пока мы занимаемся болтовней. — Издалека, словно подтверждая слова Андреева, донесся грохот тяжелых орудий. Линкоры перенесли огонь на топливные хранилища. К счастью, в них уже почти ничего не было.

— Товарищ генерал, я…

— Вон отсюда! У меня и без вас дел выше головы! — Андреев начал понимать, что его положение практически безнадежно, но он оставался командиром воздушно-десантной дивизии, генералом Советской Армии и не привык к поражениям. В его распоряжении все еще находилось десять штурмовых вертолетов, рассредоточенных и хорошо укрытых после налета на авиабазу в Кефлавике. — Мы можем как-нибудь выяснить, что происходит в том заливе?

— Американские самолеты дальнего радиолокационного обнаружения постоянно следят за нами. Чтобы осмотреть гавань, нашему вертолету придется пролететь над позициями противника. У американцев есть боевые вертолеты и реактивные истребители. Посылать туда вертолет — самоубийство для экипажа. Будет настоящим чудом, если вертолету вообще удастся долететь туда, не говоря уже о том, чтобы передать какие-нибудь полезные сведения.

— Тогда постарайтесь добиться, чтобы сюда прислали разведывательный самолет или развернули спутник. Мне нужно знать силу противника. Если нам удастся уничтожить их плацдарм на берегу залива, мы можем попытаться разгромить уже высадившиеся войска, и наплевать на американскую морскую авиацию!

Удовлетворить требование генерала Андреева оказалось очень непросто, однако шифровка с пометкой «молния» от командующего Северным флотом сумела преодолеть почти все бюрократические преграды. Один из двух оставшихся на орбите советских разведывательных спутников, способных функционировать в реальном времени, сжег четверть запаса топлива, чтобы скорректировать орбиту и пролететь над Исландией уже через два часа. А спустя еще несколько минут последний советский спутник радиолокационной океанской разведки взлетел с космодрома Байконур и на первом же витке оказался в пределах радиолокационной видимости острова. Через четыре часа после получения запроса от генерала Андреева русские точно знали ситуацию в Исландии.

— Они готовы? — спросил верховный главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе.

— Еще двенадцать часов не повредили бы, но они готовы. — Начальник оперативного управления посмотрел на часы. — Выступают точно по плану, через десять минут.

Время, что пошло на переброску новой дивизии, было потрачено с немалой пользой. Несколько бригад перегруппировали и создали из них две сводные дивизии из состава армий различных стран НАТО. Для этого пришлось почти полностью отозвать резервы со всех участков фронта. Тем временем поспешно разработанная система радиоигры, заключающаяся в том, что передавалось множество радиодонесений, создавала впечатление, что части, уже переброшенные на другой участок фронта, остаются на прежнем месте. До настоящего момента войска НАТО сознательно не пользовались радиоигрой, чтобы в решающий момент дать возможность верховному главнокомандующему поставить все на карту.

Хунцен, Федеративная Республика Германия Все развивалось весьма многообещающе. Алексееву пришлось перебросить ближе к фронту отборные части, предназначенные для прорыва в тыл противника, пока потрепанная мотострелковая дивизия резерва несла ужасающие потери, пытаясь форсировать Везер. И все время генерал с беспокойством ожидал донесений со своего ослабленного правого фланга. Но донесений не поступало. Главнокомандующий Западным фронтом сдержал слово и начал отвлекающее наступление на Гамбург, чтобы оттянуть на себя силы НАТО и не позволить им перегруппироваться для отражения решающего прорыва советских войск.

Это было непросто. С других участков фронта пришлось снять подразделения ствольной и реактивной зенитной артиллерии. Когда командование силами НАТО поймет, что происходит, будут приняты все меры, чтобы остановить советское наступление на Рур. Пока сопротивление не было таким уж отчаянным. Возможно, противник все еще не понял цели прорыва или, надеялся Алексеев, у НАТО кончились людские и материальные резервы.

Первой отборной частью, устремившейся в прорыв, была 120-я мотострелковая, знаменитая Рогачевская, гвардейская дивизия, передовые подразделения которой переправлялись сейчас у Рюле. За ней следовала 8-я гвардейская танковая дивизия. Еще две танковые дивизии двигались по дорогам, ведущим к Рюле, пока саперный полк выбивался из сил, строя семь мостов. По данным разведки, навстречу этим дивизиям двигалось два, может быть, три полка НАТО. Этого недостаточно, подумал Алексеев. На этот раз такими силами остановить наш прорыв не удастся. Даже авиация противника действовала не столь интенсивно, как раньше. Советская фронтовая авиация докладывала, что наталкивается всего лишь на слабое сопротивление в районе Рюле. Может быть, подумал Алексеев, мой начальник действительно прав.

— Активные действия вражеской авиации у Зальцхеммендорфа, — доложил офицер связи ВВС.

Именно там находится 40-я танковая дивизия, вспомнил Алексеев. Эта резервная дивизия понесла тяжелые потери при отражении немецкой контратаки.

— Из Сороковой танковой поступило донесение о мощных атаках противника по всему фронту дивизии.

— Что они имеют в виду под словом «мощных»?

— Донесение поступило с запасного командного пункта. Я не смог установить связь с командным пунктом дивизии. Заместитель командира докладывает о наступлении американских и немецких танковых подразделений силой до бригады.

Танковая бригада? Очередная контратака?

— Противник атакует у Дунзена.

— У Дунзена? — раздраженно переспросил генерал. — Но это недалеко от Гронау! Каким образом могли оказаться там войска противника, черт побери? Проверьте достоверность донесения и выясните, может быть, это налет авиации противника?

— Сто двадцатая мотострелковая переправила через Везер целый полк. Начато наступление на Брекельн. Передовые части Восьмой танковой дивизии подходят к Везеру. У переправы размещаются подразделения противовоздушной обороны.

Алексееву казалось, что ему одновременно читают разные страницы одного и того же документа. Генерал Береговой находился на передовой, где он осуществлял окончательную подготовку к переходу в наступление после форсирования Везера. Алексеев понимал, что сам он находится именно на том месте, где ему следует находиться, и все-таки он испытывал раздражение, что вынужден отдавать приказы, будто какой-то партийный босс, вместо того чтобы двигаться вперед вместе с войсками, как подобает боевому генералу. Артиллерия всех наступающих дивизий ушла далеко вперед, прикрывая переправу от возможной контратаки противника.

А ведь у меня такой слабый тыл, подумал Алексеев.

— Товарищ генерал, наступление на Дунзен осуществляется вражескими танковыми и моторизованными подразделениями при активной поддержке тактической авиации. По мнению командира полка, обороняющегося в Дунзене, силы противника составляют бригаду.

Бригада в Дунзене и еще одна — в Зальцхеммендорфе? Им противостоят резервные части, которыми командуют офицеры запаса, неопытные, потерявшие необходимые навыки. Если бы они были по-настоящему толковыми офицерами, то попали бы в кадровые части, а не командовали бы резервистами.

— Наземные части противника в Бремке, силы неизвестны. Но ведь это всего пятнадцать километров отсюда! Алексеев достал карты. В командирском бронетранспортере было тесно, поэтому он вышел из машины и развернул карты прямо на земле. Рядом стоял офицер разведки.