— Я не понимать.

Эдварде достал из заднего кармана бумажник, открыл его и показал девушке фотографию пятилетней давности. — Это Сэнди, Сандра Миллер. Мы выросли в соседних домах, вместе ходили в школу. Может быть, когда-нибудь мы поженились бы, — тихо произнес он. А может быть, и нет, признался он себе. Люди меняются. — Я поступил учиться в академию ВВС, она стала студенткой университета штата Коннектикут в Хартфорде. Она исчезла на второй год, в октябре. Ее изнасиловали и убили. Спустя неделю тело Сэнди нашли в придорожной канаве. Убийца — не удалось доказать, что именно он убил Сэнди, но он изнасиловал еще двух студенток — так вот, его признали умалишенным, и сейчас он находится в психиатрической лечебнице. А раз он умалишенный, значит, не способен нести ответственность за свои действия. Может случиться, что когда-нибудь врачи заявят, что он вылечился, и его выпустят на свободу, но никто не вернет жизнь Сэнди.

Эдварде посмотрел на камни.

— Я был бессилен предпринять что-нибудь. Я не полицейский и находился за две тысячи миль. Но не на этот раз. — Голос его не отражал эмоций. — На этот раз все было иначе.

— Ты любить Сэнди? — спросила Вигдис. Как ответить на такой вопрос? — подумал Майк. В то время, пять лет назад, ему казалось, что он любит ее. Но так ли было на самом деле? Ведь ты не давал обета безбрачия, правда? С другой стороны, все не так просто. Он снова посмотрел на фотографию, сделанную за три дня до убийства Сэнди. Письмо с ней пришло к нему в Колорадо-Спрингс уже после ее смерти, хотя в то время он не знал об этом. Темные до плеч волосы, наклон головы, шаловливая улыбка и заразительный смех, такой характерный для нее…, все в прошлом.

— Да. — На этот раз голос Эдвардса был взволнованным.

— Значит, ты сделать это ради нее, да?

— Да, — солгал Эдварде. Как мне объяснить этой девушке, что я сделал это ради себя самого?

— Я не знать твое имя.

— Майк, Майкл Эдварде.

— Ты делать это для меня, Майкл. Спасибо тебе за мой жизнь. — Впервые на ее лице промелькнуло что-то похожее на улыбку. Вигдис положила свою ладонь на его руку. Ладонь была мягкой и теплой.

— Сначала мы думали, что они просто сорвались с узкой горной дороги. В машине мы нашли вот это. — Майор комендантской службы показал отбитое горлышко, оставшееся от бутылки водки. — Это заметил санитар, собиравший их личные вещи. — Майор поднял прорезиненную простыню с того тела, которое было выброшено из кабины, когда грузовик рухнул на скалы. Сомневаться не приходилось — в груди зияла ножевая рана.

— А вы утверждали, товарищ генерал, что жители Исландии — мирный народ, — с сарказмом заметил полковник КГБ.

— Трудно восстановить, что произошло, — продолжил майор. — Недалеко от места происшествия находилась ферма. Дом, в котором проживал владелец фермы и его семья, сгорел дотла. В золе обнаружены тела двух людей. Но они не погибли во время пожара. Их застрелили.

— Кто были убитые? — спросил генерал Андреев.

— Опознать тела невозможно. Мы узнали, что их застрелили, по пулевым отверстиям в груди. Это означает, что стреляли скорее всего с очень близкого расстояния. Я попросил одного из хирургов осмотреть трупы. Мужчина и женщина, похоже, среднего возраста. По словам местного чиновника на ферме проживала супружеская пара с дочерью, возраст которой, — майор проверил свои записи, — двадцать лет. Тело дочери не обнаружено.

— Чем занимался патруль?

— Они ехали на юг по прибрежной дороге, во время исчезновения…

— Никто не заметил пламя пожара? — резко перебил полковник КГБ.

— В ту ночь шел сильный дождь. Сгоревший грузовик и пожарище, оставшееся от дома фермера, находились за линией горизонта по отношению к остальным патрулям. Как вы знаете, плохие дороги нарушают график передвижения патрулей, а горы мешают радиосвязи. Поэтому, когда патруль не вернулся вовремя, никто не обратил на это особого внимания. С дороги заметить сгоревший грузовик невозможно, и его увидели только с пролетавшего вертолета.

— Какова причина смерти остальных? — спросил генерал.

— Когда загорелся грузовик, взорвались ручные гранаты солдат — результат очевиден. Мы сумели определить причину смерти только одного сержанта, лежащего перед вами. Насколько нам удалось выяснить, их оружие осталось нетронутым. Все автоматы были в грузовике, но кое-что нам не удалось обнаружить — это планшет с картами и некоторые мелкие вещи. Возможно, силой взрыва их отбросило в море, но я сомневаюсь в этом.

— Выводы?

— У нас мало доказательств, товарищ генерал, но можно предположить, что патруль заехал на ферму, солдаты «освободили» там эту бутылку водки, скорее всего застрелили хозяев и сожгли дом. Дочь исчезла. Мы прочесываем окрестности в поисках ее тела. Затем, через некоторое время после этого, на патруль напали вооруженные люди, убили их и попытались представить происшедшее как транспортную аварию. Нам следует исходить из того" что на острове имеется по крайней мере одна группа борцов сопротивления.

— Я не согласен, — категорически заявил полковник КГБ. — Мы не можем быть абсолютно уверены, что все солдаты и офицеры противника убиты или попали в плен. По моему мнению, ваши «борцы сопротивления» — это, скорее всего, военнослужащие НАТО, сумевшие скрыться, когда мы захватили Кефлавик. Они устроили засаду нашему патрулю и затем убили фермеров, чтобы все выглядело как преступление, совершенное нашими солдатами, в расчете восстановить против нас местное население.

Генерал Андреев посмотрел на майора комендантской службы. Патрулем командовал лейтенант КГБ. Чекисты настояли на том, чтобы некоторые патрули сопровождали их сотрудники. Только этого нам нехватало, подумал генерал. Мало того, что его отборные десантники несут охрану арестованных, что всегда плохо отражается на морали и дисциплине подразделений, но теперь они еще и вынуждены подчиняться приказам тюремщиков! Итак, этот высокомерный молодой офицер КГБ — высокомерный, потому что генералу еще ни разу не встречался скромный офицер КГБ, — решил немного развлечься. Куда исчезла девушка? Ответить на этот вопрос могла лишь одна она. Однако сейчас не время заниматься разгадками таинственных исчезновений.

— Мне кажется, следует допросить местных жителей и выяснить, что им известно о случившемся, — заявил полковник КГБ.

— Там нет «местных жителей», товарищ полковник, — ответил майор. — Посмотрите на карту. Это отдаленная ферма. Ближайшие соседи живут в семи километрах.

— Но…

— Сейчас неважно, кто убил несчастных фермеров и почему, — произнес Андреев. — На острове находятся вооруженные враги. Решить эту проблему должны военные, а не наши коллеги из КГБ. Я пошлю вертолет, чтобы прочесали окрестности фермы. Если мы обнаружим группу борцов сопротивления или кого-то еще, мы расправимся с ними, как с любой другой бандой вооруженных врагов. Я предоставлю вам возможность допросить всех пленных, которых мы захватим, товарищ полковник. Далее, с этого момента все офицеры КГБ, сопровождающие патрули, будут наблюдателями, а не командирами патрулей. Мы не можем рисковать вашими людьми в ходе боевых действий, для которых они недостаточно подготовлены. Все ясно? Сейчас мы обсудим с начальником оперативного отдела, как лучше организовать поиски. Вы поступили правильно, товарищи, обратив мое внимание на это опасное происшествие. Все могут идти. — Чекист хотел остаться, но он был всего лишь полковником, пусть полковником КГБ, и генерал воспользовался своим законным правом принимать решения в качестве старшего по званию.

Час спустя боевой вертолет Ми-24 поднялся в воздух с заданием осмотреть окрестности сгоревшей фермы.

— Снова? — спросил Тоуленд.

— У них не бывает каникул, капитан, — ответил полковник. — Два авиаполка бомбардировщиков «бэкфайер» вылетели со своих аэродромов двадцать минут назад. Если мы хотим перехватить их самолеты-заправщики, надо действовать немедленно.