— Ну что, неплохо прогулялись? — спросил сержант королевской морской пехоты. Он даже не вспотел.

— Вы пытаетесь что-то нам доказать, сержант? — спросил мокрый от пота Эдварде.

— Извините, лефтенант. Ваши друзья сказали мне, что вы в хорошей форме.

— Не думаю, что в ближайшее время у меня случится сердечный приступ — если вы имеете в виду именно это. Что дальше?

— Предлагаю отдохнуть часок, пока солнце не опустится еще ниже, и затем продолжить переход. Еще девять миль. Нам придется идти как можно быстрее.

Боже милосердный! — подумал Эдварде, но на его лице сохранилось бесстрастное выражение.

— Вы уверены, что они нас не увидят?

— Уверен? Нет, в этом я не уверен, лефтенант. Впрочем, труднее всего заметить движение в сумерках. Человеческий глаз не может приспособиться к темному грунту после яркого неба.

— О'кей, пока вам удалось привести нас сюда. Пойду проверю, как дела у девушки.

Николе смотрел ему вслед.

— Я тоже с удовольствием проверил бы, как дела у этой «девушки».

— Тебе не следует так о ней говорить. Ник, — негромко упрекнул его Смит.

— Брось, ты ведь знаешь, что он…

— Ник, говори об этой девушке вежливо, — прервал его американский сержант. Он устал, но не настолько, чтобы не отреагировать. — Ей пришлось нелегко, приятель. А наш шкипер — настоящий джентльмен, понятно? Мне ведь тоже сначала казалось, что он молокосос. Теперь я знаю, что ошибался. Как бы то ни было, мисс Вигдис — чертовски хорошая леди.

Майк нашел ее свернувшейся в комочек рядом с валуном. Недалеко стоял присматривавший за ней Роджерс. Увидев лейтенанта, солдат ушел.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Майк. Девушка с трудом повернула голову.

— Я устала, Майкл, так устала.

— Я тоже устал, бэби. — Майк опустился на землю рядом с ней и вытянул ноги, боясь, что мышцы отстанут от костей. Впрочем, у него хатило сил погладить девушку по голове. Волосы у нее были мокрыми от пота, но Майк уже перестал замечать это. — Нам осталось пройти еще немного. Это ведь ты захотела отправиться с нами, помнишь?

— Я такая глупая! — В ее голосе прозвучала нотка смеха. Пока сохраняешь способность смеяться, вспомнил Майк слова отца, ты не побежден.

— Давай, девочка, вытяни ноги, а то у тебя могут начаться судороги. — А может быть, беременным женщинам нужен кальций? — попытался вспомнить Эдварде.

— Что мы будем делать, когда поднимемся на новую гору?

— Будем ждать прибытия хороших парней.

— Они правда прибудут? — Ее голос чуть изменился.

— Наверно.

— И тогда ты уедешь?

Майк на мгновенье задумался — смелость боролась в нем с застенчивостью. Что если она скажет…

— Только вместе с тобой. — Он снова заколебался. — Я имею в виду, если ты…

— Да, Майкл, Он лег рядом с ней. Эдварде поразился силе желания, возникшего у него. Вигдис больше не была жертвой изнасилования, или беременной от другого мужчины, или незнакомкой из другой культуры. Его изумила ее внутренняя сила и другие качества, которые он не мог назвать.

— Ты права. Я действительно люблю тебя. — Черт побери, наконец-то! Он держал ее за руку, пока они отдыхали, лежа рядом, готовясь к предстоящему испытанию.

— Это один из них, сэр. Думаю, «Провидено». Я слышал странные шумы, словно металл бьется о металл.

Они следили за целью — сейчас каждый контакт представлял собой цель — в течение двух часов, сближаясь с предельной осторожностью. Теперь возможность переросла в вероятность. Шторм, бушующий на поверхности, значительно снизил чувствительность их гидролокатора, а бесшумность цели не позволяла оценить ее почерк весь мучительно долгий период. А вдруг это русская подводная лодка, крадущаяся в поисках собственной цели? Наконец, еле слышное дребезжание поврежденного паруса выдало субмарину. Макафферти приказал сблизиться с целью восьмиузловым ходом.

Может быть, «Провидено» сумела отремонтировать свой гидролокатор? Несомненно, техники на подводной лодке приложили к этому все усилия, подумал Макафферти, и если они вдруг обнаружат неизвестную субмарину, так осторожно приближающуюся со стороны кормы, догадаются ли, что это их старый друг «Чикаго», или примут его за еще одного «виктора-III»? Или, с другой стороны, почему он считает, что этот контакт — американская лодка «Провидено»? Именно по этой причине американских подводников готовят для одиночного плавания. При совместных действиях возникает слишком много непредвиденных обстоятельств.

Советские надводные корабли остались за кормой. Обманный маневр Макафферти возымел желаемый результат, и, прежде чем шум, поднятый советскими кораблями, остался позади, американцы услышали, как ведется преследование воображаемого противника советскими надводными кораблями и противолодочными самолетами. Теперь место оживленной охоты находилось в тридцати милях за кормой. Это внушало оптимизм, но Макафферти смущало отсутствие надводных сил в районе, где они находились сейчас. Не исключено, что «Чикаго» оказался в секторе, выделенном для русских подводных лодок, а ведь лодки являются намного более опасным противником. Успех, которого ему удалось добиться раньше, был простым везением. Тот советский капитан оказался слишком увлечен собственной охотой и не подумал о том, чтобы осмотреться по сторонам. Макафферти не собирался повторять его ошибку.

— Расстояние? — спросил он у группы слежения.

— Примерно две мили, сэр.

Это был предел дальности связи по «гертруде», но Макафферти хотелось подойти намного ближе. Терпение, напомнил он себе. Плавание на подводных лодках представляет собой непрерывное испытание терпения. Вы тратите бесчисленные часы подготовки ради нескольких секунд решительных действий. Странно, что все мы не страдаем от язвы желудка, подумал Макафферти. Через двадцать минут они сблизились с «Провидено» на тысячу ярдов. Капитан поднял трубку «гертруды».

— «Чикаго» вызывает «Провидено», прием.

— Ты не слишком-то спешил, Дэнни.

— Где Тодд?

— Ушел на запад пару часов назад, преследуя кого-то. Мы потеряли контакт с ним. Никакого шума с того направления.

— В каком вы состоянии?

— У нас действует буксируемая антенна. Остальная гидролокационная система вышла из строя. Можем вести торпедную стрельбу. В рубке течь ус гранить не удалось, но это терпимо, если не погружаться глубже трехсот футов.

— Можете идти быстрее?

— Пытались двигаться восьмиузловым ходом, выяснилось, что парус начинает разрушаться. Шум становится громче. Можем идти со скоростью шесть узлов, не больше.

— Хорошо. Раз у вас функционирует буксируемая антенна, мы займем позицию в нескольких милях впереди. Скажем, в пяти.

— Спасибо, Дэнни. Макафферти положил трубку.

— Гидропост, вы слышите что-нибудь, хоть чуть подозрительное?

— Ничего, сэр. Вроде сейчас все тихо.

— Машины две трети вперед. — Так где же «Бостон», черт побери? — спросил себя капитан.

— Странно, как тихо вокруг, — заметил старпом.

— Ты будешь еще мне говорить, — попытался засмеяться Макафферти. — Я знаю, что у меня мания преследования, но, может быть, в недостаточной степени? О'кей. Будем ускоряться и дрейфовать, пятнадцать минут ускорение на север, затем десятиминутный дрейф, пока не окажемся перед «Провидено» на пять миль. Потом пойдем шестиузловым ходом до конца операции. Мне надо вздремнуть. Передайте начальникам служб и старшинам, пусть команда тоже отдохнет. Последнее время нам пришлось потрудиться. Не хочу, чтобы кто-нибудь упал от изнеможения. — Макафферти взял половину сэндвича по пути в каюту, до двери которой было восемь шагов. Когда он вошел в нее, сэндвич был уже съеден.

— Капитана в боевую рубку! — Казалось, что он только что закрыл глаза и тут же над головой прозвучал вызов из динамика. По пути к двери Макафферти взглянул на часы. Он проспал девяносто минут. Достаточно долго.