— Гидропост, что там у вас на пеленге один-три-девять?

— Рубка, на этом пеленге одиннадцать касаток. По-видимому, три самца, шесть самок и два детеныша. По-моему, очень близко от нас. Пеленг медленно меняется. — В голосе старшего акустика звучали обиженные нотки. Существовал строгий приказ не докладывать о появлении «биологических объектов», если из рубки не поступало другого указания.

— Очень хорошо. — Макафферти не удержался от улыбки. Остальные подводные лодки, принимавшие участие в операции «Дулиттл», растянулись в кильватерную колонну больше десяти миль длиной. Одна за другой они уходили на глубину, ныряя под мощные паковые льды. Через час вся кавалькада в пяти милях от кромки льдов повернула на восток. Под субмаринами, на глубине двенадцати тысяч футов, находилось дно центральной впадины Баренцева моря.

— Целый день не видел вертолета, — заметил сержант Смит. Разговор, подумал Эдварде, помогал отвлечься от того, что им приходилось есть сырую рыбу. Он посмотрел на часы. Время выходить на связь. Лейтенант уже так привык работать с рацией, что мог собрать антенну с закрытыми глазами.

— «Конура», это «Ищейка». Ситуация могла бы быть куда лучше, прием.

— «Ищейка», слышим вас хорошо. Где вы сейчас?

— Примерно в сорока шести километрах от цели перехода, — ответил Эдварде и продиктовал координаты, взятые с карты. Им оставалось пересечь одну дорогу и всего один горный хребет — если полагаться на карту. — Ничего нового, разве что за весь день не видели ни одного вертолета. Вообще-то небо совершенно пустое. — Лейтенант посмотрел вверх. Действительно, в небе ничего не было. Странно. Обычно раз-другой за день они замечали самолеты, патрулирующие в воздухе.

— Понял, вас, «Ищейка». Сообщаем, что морская авиация высылала к вам истребители и примерно на рассвете русским изрядно досталось.

— Отлично! Вот почему мы не видели русских с того самого момента, как нас внимательно осмотрел их вертолет. — При этих словах радиооператор в Шотландии вздрогнул, а Эдварде продолжал:

— Нам приходится питаться одной рыбой, но здесь ее много.

— Как дела у вашей спутницы?

— Она ничуть не замедляет наше движение, если вас интересует именно это, — усмехнулся Эдварде. — Что-нибудь еще?

— Нет.

— О'кей, сообщим, если увидим что-то. Конец связи. — Эдварде щелкнул выключателем на блоке питания. — Наши друзья сообщают что сегодня утром русским истребителям крепко досталось.

— Наконец-то, — отозвался Смит. У него осталось всего пять сигарет, и сейчас он смотрел на одну из них, размышляя, не сократить ли запас до четырех. Эдварде следил за тем, как сержант щелкнул зажигалкой и принялся снова отравлять свой организм.

— Мы идем в Хваммсфьердур? — спросила Вигдис. — Зачем?

— Кто-то хочет выяснить, что там находится, — ответил Эдварде. Он развернул тактическую карту. На ней было видно, что вход в залив загроможден скалами. Лишь через несколько секунд лейтенант понял, что, хотя высоты на суше указаны в метрах, изобаты морских глубин обозначены на карте в саженях…

— Сколько?

Командиру истребительного полка помогли выйти из вертолета. Его рука была прибинтована к груди. Катапультируясь из разваливающегося самолета, полковник вывихнул плечо, затем он приземлился на парашюте на крутой склон, растянул лодыжку и получил несколько ссадин на лице. Понадобилось одиннадцать часов, чтобы найти его. В общем полковник полагал, что ему повезло, — если не считать того, что он как последний идиот позволил заманить весь свой полк в засаду, где и столкнулся с превосходящими силами противника.

— Пять истребителей способны выполнять боевые задачи, — сообщили ему. — Из поврежденных можно отремонтировать два.

Полковник выругался, не в силах сдержать ярость, несмотря на то, что ему ввели немалую дозу морфия.

— Что с моими людьми?

— Нам удалось спасти шестерых, включая вас. Двое не пострадали и могут летать. Остальные в госпитале.

Поблизости совершил посадку еще один вертолет. Из него спустился командир воздушно-десантной дивизии и подошел к ним.

— Рад, что вы уцелели.

— Спасибо, товарищ генерал. Вы продолжаете поиски?

— Да. Мной выделено для этого два вертолета. Что произошло?

— Американцы сделали вид, что собираются нанести удар тяжелыми бомбардировщиками. Мы так их и не увидели, но пришли к такому выводу на основании помех. Вместе с бомбардировщиками летели истребители. Когда мы приблизились, бомбардировщики скрылись. — Полковник ВВС пытался изложить события в наиболее благоприятном для себя свете, и генерал не хотел докапываться до истины. Все они были оторваны от основных сил, защищали изолированный участок фронта, и такого следовало ожидать. МиГи не могли не отреагировать на предполагаемый налет американцев. Делать выговор полковнику не имело смысла.

Генерал уже запросил новые истребители, хотя и не надеялся на то, что его просьбу удовлетворят. В соответствии с первоначальным планом вообще не предполагалось размещать здесь истребители, но план был рассчитан на две недели, в течение которых дивизия будет удерживать остров своими силами. За это время сухопутные силы одержат полную победу над Германией и война на Европейском континенте практически завершится. Сводки с фронта, получаемые генералом, мало отличались от сообщений московского радио. Советская Армия продвигается к Рейну — и она продолжала продвигаться к Рейну с первого Дня этой проклятой войны! Названия городов, где ведутся бои, по какой-то странной причине не фигурировали в сводках. Начальник разведотдела дивизии рисковал жизнью, слушая передачи западных радиостанций — КГБ рассматривал такое поведение как измену, — для того чтобы получить представление о происходящем на фронте. Если верить этим передачам — генерал им тоже не верил, — война в Европе зашла в кровавый тупик. Пока там не кончатся боевые действия, его воздушно-десантная дивизия оставалась уязвимой.

Попытается ли НАТО захватить Исландию? Начальник оперативного отдела дивизии утверждал, что это невозможно — если только американцам не удастся уничтожить дальние бомбардировщики, вылетающие с аэродромов Кировска, а весь смысл операции по захвату Исландии воздушно-десантной дивизией и заключался в том, чтобы не дать американским авианосцам занять позицию, с которой они смогут нанести удар по авиабазам советской бомбардировочной авиации. Таким образом, на бумаге генералу следовало всего лишь ожидать усиления воздушных налетов, а для защиты от них у него были зенитные ракетные установки. Однако он стал командиром дивизии совсем не потому, что во всем полагался на штабные бумаги.

— В чем дело, черт побери? — Капитан открыл глаза и увидел, что в его руку введена пластмассовая трубка. Он помнил только, что стоял на мостике в середине вечерней вахты. Теперь он лежал в своей каюте, а иллюминатор, выходящий на правый борт фрегата, был задернут шторкой. На корабле светомаскировка — значит, сейчас ночь.

— Вы потеряли сознание, капитан, — пояснил старший фельдшер. — Постарайтесь…

Капитан попробовал встать. Голова приподнялась на несколько дюймов от подушки, и силы покинули его.

— Вам нужно отдохнуть, шкипер. У вас внутреннее кровотечение. Вчера вечером у вас была кровавая рвота. Мне кажется, что это прободная язва желудка. Вчера вы нас чертовски перепугали. Почему вы не зашли ко мне? — Фельдшер держал в руке флакон с таблетками Маалокса. Почему люди постоянно пытаются обмануть медиков? — подумал он. — У вас резко упало кровяное давление, и вы едва не впали в кому. Скорее всего, понадобится операция, капитан. К нам летит вертолет, чтобы доставить вас на берег.

— Но я не могу оставить корабль! Я…

— Приказ врача, капитан. Если вы умрете на корабле, то испортите мой безупречный послужной список. Мне очень жаль, сэр, но вам нужна немедленная медицинская помощь в настоящем госпитале, в противном случае могут произойти большие неприятности. Вас перевезут на берег.