Двенадцать бельгийских истребителей F-16 пронеслись над полем боя на бреющем полете со скоростью пятьсот узлов, сбрасывая на головной советский полк тонны кассетных бомб. Они уничтожили почти тридцать танков и десятки боевых машин пехоты меньше чем в километре от оборонительных позиций союзников. В небо взвился рой зенитных ракет и устремился вслед за истребителями, которые повернули на запад и, прижавшись почти к самой земле, пытались ускользнуть от них. Три самолета рухнули вниз, и горящие обломки упали на позиции войск НАТО, усугубив их опустошение, вызванное сокрушительным огнем советской артиллерии. Командир английского танкового батальона увидел, что у него не хватит огневой мощи, чтобы остановить наступление русских. Он решил, что пришло время отступить, пока батальон в состоянии сопротивляться. Он передал в свои роты команду отступать и попытался сообщить об этом подразделениям союзников у себя на флангах. Однако войска, обороняющие Альфельд, принадлежали к четырем различным армиям, каждая из которых говорила на своем языке и пользовалась разными частотами для радиосвязи. У них не было времени, чтобы поручить кому-то общее командование. Немцы не хотели отступать. Жители города еще не успели эвакуироваться, и немецкие войска не собирались покидать свои позиции до тех пор, пока их соотечественники не переправятся на другой берег реки. Когда английский полковник сообщил американцам и бельгийцам о своем намерении отступить, они присоединились к нему и начали отходить, в то время как немецкие войска остались в окопах. Результатом всех этих действий явился хаос в оборонительной линии НАТО.

— Передовые наблюдатели докладывают, что подразделения противника отступают на правом фланге, повторяю, подразделения противника выходят из боя в северной части города.

— Перебросить второй полк к северу, обойти отступающие войска и двигаться к мостам с максимальной скоростью. Не обращать внимания на потери и захватить эти проклятые мосты! Начальник оперативного отдела, продолжайте наступать на оборонительные позиции противника. Постараемся окружить их на этой стороне реки и уничтожить, — приказал Алексеев. — Сергетов, следуйте за мной. Мне нужно быть ближе к передовой.

Генерал знал, что головной танковый полк понес катастрофические потери во время наступления, но достигнутая цель оправдывала их. Войскам НАТО придется теперь пробиваться через разрушенный город, чтобы добраться до мостов, и то, что подразделения противника покинули свои позиции в северной части города, было прямо-таки даром небес. Теперь силами свежего танкового полка он опрокинет их и, если повезет, сумеет захватить мосты целыми. Этот маневр он должен проконтролировать лично. Алексеев и Сергетов разместились в бронетранспортере, который тут же помчался на юго-восток, вдогонку за наступающим полком. Оставшийся в штабе начальник оперативного отдела начал отдавать распоряжения по дивизионной радиосвязи.

На противоположном берегу реки, в пяти километрах от него, расположилась батарея 155-миллиметровых немецких орудий, только и ждавших этого момента. Они молчали, не открывали огня, ожидая когда специалисты по радиоперехвату обнаружат местонахождение штаба дивизии. Получив необходимую информацию, артиллеристы ввели данные в системы наводки и зарядили орудия бризантными снарядами. Все орудия батареи были направлены на одну цель. Земля задрожала, когда они открыли беглый огонь.

Меньше чем за две минуты сотня снарядов обрушилась на штаб дивизии и на местность вокруг. Половина личного состава погибла сразу, остальные были ранены.

Алексеев услышал о случившемся в наушниках, присоединенных к командирской рации. В третий раз он оказался на волосок от смерти. Это моя ошибка, подумал он. Мне следовало проверить, где размещаются дивизионные радиостанции. Больше нельзя допускать подобных промахов… Проклятье!

Улицы Альфельда были забиты гражданским транспортом. Американцы в своих боевых машинах пехоты «Брэдли» совсем обошли город, чтобы не оказаться в заторах, поспешно спустились по правому берегу реки Лайне и по мосту пересекли ее. Там они заняли позиции на высотах, откуда открывался хороший обзор речной долины, и приготовились прикрыть переправу остальных союзных войск. За ними последовали бельгийцы. У них осталась всего треть танков, и, оказавшись на противоположном берегу реки, они расположились на южном фланге в надежде остановить наступление русских, прежде чем те успеют переправиться на другой берег. Немецкие полицейские остановили гражданское движение, позволив боевым машинам пройти через город, но все это резко изменилось, когда советские снаряды начали рваться в воздухе рядом с рекой. Русские надеялись, что это помешает движению транспорта, и оказались правы. Горожане, с опозданием начавшие выполнять приказ об эвакуации, теперь расплачивались за свою ошибку. Артиллерия почти не причинила ущерба бронированным машинам, зато гражданские автомобили и грузовики мгновенно вышли из строя. Уже через несколько минут улицы Альфельда оказались запружены горящими и поврежденными машинами. Горожане бросали их и бежали к мостам, несмотря на разрывы артиллерийских снарядов. Танки, не успевшие переправиться через реку, были вынуждены остановиться. Теперь выбраться из города можно было только по телам горожан, и, даже получив приказ продолжать движение, водители не могли заставить себя подчиниться. Наводчики развернули башне танков назад и начали обстреливать русские войска, занимающие город. Дым от пылающих зданий заволок все серой пеленой. Танковые орудия открывали огонь по целям, как только их становилось видно, снаряды летели мимо, и улицы Альфельда превратились в кровавое людское месиво.

— Вот они! — воскликнул Сергетов, указывая вперед. Три шоссейных моста пересекали реку. Алексеев начал отдавать приказы, но в этом не было необходимости. Командир полка уже включил микрофон радиосвязи и послал танковый батальон в сопровождении пехоты на западный берег реки по тому мосту, которым только что воспользовались американцы.

Американские боевые машины пехоты, занимавшие позиции на противоположном берегу, открыв огонь из своих легких орудий и ракетных установок, сумели подбить полдюжины танков, и полк начал обстреливать противника прямой наводкой. Алексеев лично приказал командующему артиллерией обстрелять вершины холмов, где расположились союзные войска, успевшие пересечь реку.

В Альфельде шел ожесточенный бой. Английские и немецкие танки заняли позиции на уличных перекрестках, скрываясь за поврежденными автомобилями и грузовиками. Они медленно отступали к реке, давая горожанам время переправиться через нее. Русская пехота попыталась обстреливать союзные танки из ракетных установок, но обломки разрушенных зданий слишком часто обрывали провода управления, направлявшие противотанковые ракеты в цель, и те взрывались в руинах, не принося вреда противнику. Артиллерия русских и союзников превратила город в груду развалин.

Алексеев следил за тем, как его части продвигаются к первому мосту.

К югу от него командир головного полка, взбешенный тяжелыми потерями, не сумел удержаться от ругательств. Больше половины его танков и бронетранспортеров было уничтожено. Казалось, победа только что была у него в руках, и вот теперь он вынужден остановиться, натолкнувшись на непроходимые, заваленные обломками улицы города. Вражеская артиллерия вела по нему сокрушительный огонь. Полковник заметил, как натовские танки медленно отступают к реке, и вне себя от ярости, чувствуя, что противник ускользает, связался с командным пунктом артиллерии и потребовал огневую поддержку.

А генерал Алексеев с удивлением видел, что разрывы снарядов переместились с центра города к берегу Лайне. Еще больше его поразило, что огонь ведет не ствольная артиллерия, а реактивные установки залпового огня. У него на глазах ракеты беспорядочно сыпались на речной берег. Затем взрывы начали поднимать столбы воды и в самой реке. Огонь усиливался по мере того, как все больше и больше установок сосредоточивало стрельбу на одной цели, и было ясно, что остановить его слишком поздно. Первым рухнул дальний мост. В него одновременно попали три ракеты. Алексеев с ужасом смотрел, как свыше сотни горожан оказались в кипящей от разрывов воде Лайне. Но его ужас был вызван не зрелищем гибели невинных людей — ему нужен был мост! Затем две ракеты попали в пролет центрального моста. На этот раз мост не рухнул, но причиненные ему повреждения оказались настолько серьезными, что исключили переправу танков. Идиоты! Кому пришло в голову стрелять по мостам? Он повернулся к Сергетову.